Маша облизнула сухие губы и опустила глаза в тарелку, чувствуя абсолютную беспомощность. Что можно противопоставить такому наглому цинизму?
– Но ведь я знаю, что это ты, – тихо сказала она.
– Да с какой стати? – возразил Сергей. – У меня был мотив? Ну-ка, дочь знаменитого отца, ответь мне – какой мотив? Что на такое обвинение может возразить любой мало-мальски грамотный адвокат?
– Я не знаю, – призналась Маша, после минутной паузы.
– А раз не знаешь – молчи в тряпочку, – Сергей наклонился к ней и тихо повторил: – В тряпочку. Поняла? А то не ровен час, папе-адвокату придется с иском о клевете разбираться…
Маша почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Еще не хватало разреветься перед этим чудовищем. Она вспомнила Кирилла: сильные крепкие руки, задорную улыбку на обветренном, загорелом лице, с лучиками морщинок у синих, веселых глаз. Слеза-предательница скатилась по ее щеке и упала в чашку с кофе.
– Ну не расстраивайся, – утешил ее Сергей. – Для тебя же все сложилось, как нельзя лучше. Как бы то ни было, главный приз достался тебе: выйдешь замуж за Павла, нарожаешь ему пару-тройку киндеров, будешь их воспитывать – чего тебе еще надо?
– Ты… ты ужасный человек, – прошептала Маша, вытирая глаза салфеткой, – Я даже представить не могу, что ты можешь быть таким, таким…
– Непохожим на отца? – договорил за нее Сергей. – Это да. Я очень старался. Ну, ладно. Оставляю тебя в одиночестве – мой самолет вылетает через пару часов, не хочу опоздать. Столица-мама ждет меня домой. – Пока, детка! – И он резко встал из-за стола.
– Не торопись, – подошедший незаметно Павел, легонько толкнул его обратно на стул. Позади Павла Маша с удивлением увидела мрачного, осунувшегося Красовского.
Сергей изумленно глянул на Павла и вроде хотел встать обратно, но потом, усмехнувшись чему-то, придвинул стул ближе к столу.
– Ну, что ж, – сказал он и демонстративно посмотрел на часы, – у меня есть в запасе пять минут. Я готов выслушать все, что ты хочешь сказать.
Павел тоже сел и взглядом приказал Красовскому сделать тоже самое.
– Я знаю, что ты убил Яну, – сказал Павел спокойно. – Я знаю за что. Я спросил у знающих людей, не слышали ли они что-либо об инвестиционной компании «Восход». – Павел вынул из кармана визитку и положил ее перед собой на стол. Сергей усмехнулся и с любопытством посмотрел на Павла. – Оказалось, что знают, – продолжил Павел, – Оказалось, фирма широко известна в довольно-таки узких кругах. Хорошее дело инвестиции, – саркастически сказал Павел. – Вы находите для своих клиентов фирму, в которую они хотели бы вложиться и захватываете ее для них, тем или иным способом.
– Ухты! – Сергей восхищенно похлопал в ладони. – Надо же, какой ты, оказывается, догадливый. И что? Чем твое знание поможет тебе? Тендер ты потерял. Не будет у тебя госзаказа. Что ты с этим сделаешь? Кредит под это дело в банке взял? То-то, – Сергей самодовольно кивнул. – Что теперь? Сократишь производство? Выгонишь работяг на улицу? Ну, какое-то время еще протянешь, а потом все… Амба! Спекся ты, Паша. Кризис в стране, однако… – и он засмеялся.
– Ничего, – сказал Павел, – не пропаду. Мне интересно, как ты этого, – он мотнул в сторону Красовского головой, – к вашей афере приобщил?
– Любопытный? – Сергей снова посмотрел на часы. – Для таких дел и была у меня Яночка приспособлена. Больно уж хорошо она из мужиков веревки плела. Даже жалко. Веришь?
Павел скрипнул зубами, но сдержался. Маша под столом сильно сжала руки в кулаки, царапая ногтями кожу. Зачем, зачем он это все спрашивает? Ей так было больно за него! Лучше не знать всего этого. Во всяком случае, она бы предпочла не знать.
– Эх, если б ты знал, из какого дерьма я ее вытащил… – Сергей покачал головой. – Что она тебе плела? Мама пианистка, папа психолог? Девочка из интеллигентной семьи, так? – Он снова покачал головой, а потом тихо, как бы сам себе сказал: – Я ее на панели подобрал. Она всем подряд минеты делала, лишь бы на дозу заработать. Я тогда травкой промышлял, чтоб от отцовских денег не зависеть. Сам не употреблял, нет. Я ее с улицы забрал, отмыл, в клинику для наркош пристроил. Потом к хирургу отвел – там ей кое-что во внешности подправили. Не девка, картинка получилась! Я ее всему научил: как за стол садиться, в какой руке вилку-ложку держать, какое вино пить, как светские беседы беседовать. И что в результате? Как волка не корми… Все равно на героин съехала. Да мне что? Лишь бы дело делала. Так, вишь, нет, ее, оказывается, совесть заела! У последней шлюхи совесть, видишь ли, проснулась! Она всерьез собралась меня кинуть и с тобой дальше жить, – Сергей поднял на Павла глаза и презрительно скривил красивые чувственные губы. – Ладно, – он решительно отодвинул стул и встал, – мне пора. Я надеюсь, обойдемся без эксцессов?
Павел даже не удостоил его взглядом. Сергей развернулся и легкой походкой пошел на выход. Маша проводила его взглядом и повернулась к Павлу.
– И что он так просто уйдет?
– Вероятно, – пожал плечами Павел.
– Но ведь это несправедливо, – тяжко вздохнула Маша.
– Жизнь, вообще, не справедлива. Правда, ведь, Саша? – обратился он к Красовскому. – Когда лучший друг, с которым пуд соли… наставляет тебе рога, а потом подставляет тебя рейдерам, сливает инфу конкурентам, какая на фиг справедливость? А?
– Паш, – глухо сказал тот, – я не знаю, как это все случилось. Как наваждение какое… Паш, я думал, попугать тебя немного, уж больно ты гордый такой ходил, с этим тендером своим, как будто это только твоя заслуга, а мы… я … ни при чем совсем. Я же не знал, что там все так серьезно… А Яна, она же ничего не говорила, зачем ей это… Просто велела базу с компа скачать. Я сделал… Не мог отказать. Потом уже она нервная такая стала, дергалась все время. Сюда меня вызвала. Я говорил… утром пришла и ушла сразу, – Александр перевел дыхание и сбивчиво продолжил: – А потом вечером снова пришла вдруг, уже под градусом. Потом дозу приняла и как начала говорить, что-то про тендер, про рейдеров… Про то, что надо тебе все рассказать. Я испугался, Паш! Я ее до отеля довел, у бассейна оставил. Я же не знал, что ее… что он…
– Ты, Саша, как ребенок, – оборвал его Павел, – не знал, не понял, не думал… Все. Хватит. Оправдываться перед господом богом будешь. Иди давай. Смотреть на тебя не хочу. И не буду. Понял? Чтоб духу твоего здесь не было через пять минут. Любым рейсом, хоть в Воркуту, вали отсюда!
Красовский сглотнул слюну, посмотрел на него больным взглядом и пошел к выходу, шаркая ногами по кафельному полу.
– Что ты теперь делать будешь? – спросила Маша, провожая взглядом сутулую фигуру Красовского.
– Завтра улетаю, – сказал Павел, – документы оформил, гроб… – он запнулся, – короче, все уже сделано. Надо ехать.
– Я с тобой? – неуверенно сказала она.
Павел посмотрел на нее и покачал головой.
– Нет, – помолчал и повторил: – Нет.
Маша ничего не сказала. Отвернулась и посмотрела на фонтан, где резво плескались большие красноперые рыбки. Сказать ему, что она не помешает? Что все-все понимает? Что ей не надо уделять внимание, нет, она просто хочет быть рядом, в горе и радости, во здравии и болезни, в жизни и в смерти? До конца. Или что? Все? Курортный роман кончился? Сказки не будет? Не будет долго и счастливо?
– Ну, да, – сказала она, стараясь, чтоб дрожащие губы не выдали ее, – у меня же еще пять дней в запасе. Буду купаться, загорать. Наконец-то! А то никто не поверит, что на море была.
– Я тебя встречу, – сказал Павел.
– Ой, нет! – сделала она круглые глаза. – Не надо. Меня, скорей всего, Олег встречать будет. Зачем давать ему повод для ревности?
Павел впервые за все время посмотрел ей в лицо. Она невинно улыбнулась и слегка пожала плечами, как бы извиняясь. Встала, оправила на себе блузку, поискала глазами сумочку, сняла ее со спинки стула и махнула Павлу рукой.
– Пойду, – сказала она и, весело улыбнувшись и еще раз махнув рукой на прощание, бодро зашагала прочь. Бармен за стойкой, привычно улыбаясь, открыл рот, желая, видимо, по обыкновению, сказать: «Заходите еще», но осекся, увидев ее страдальчески перекошенное лицо.
Она крепилась до самых дверей номера и, только вставив ключ в замок, не выдержала и тихонько завыла, припав лбом к прохладному дереву.
Глава 16
Садык Олиб благодушно откинулся в кресле и лениво провожал глазами белые пушистые облака, сквозь которые, стремительно набирая высоту, пробирался небольшой самолет внутренних турецкий авиалиний. Рядом сидела довольная Хайрим, нежно держа его за руку. Сзади шумно возились мальчики. Они в первый раз летели на самолете и от возбуждения не могли усидеть на месте. Хайрим обернулась на них с улыбкой и погрозила пальцем. Да разве можно утихомирить этих непосед! Она посмотрела на мужа и положила голову ему на плечо. Садык погладил ее по руке. Он был доволен. Он все сделал как надо и в выходные, как и обещал, везет жену в Стамбул. Она так давно не видела свою сестру, мальчики горят желанием посмотреть Голубую мечеть, а Садык просто хотел отвлечься от повседневных забот полицейской службы. Вчера он поставил последнюю точку в деле об убийстве русской туристки.
Симпатичная русская мисс Мэри улетела сегодня утром. Садык успел даже проводить ее. Пять дней назад они сидели в рыбном ресторане на берегу моря и пили мутно-белую, пахнущую анисом, ракию. Он пригласил господина Морозова и Мэри, чтобы поблагодарить их за помощь в расследовании, ну и попрощаться с ними, конечно. Если бы не Павел, который пришел в тот день к Садыку в участок, дело так и осталось бы не раскрытым. И напрасно Павел думал, что без доказательств арест преступника невозможен. В Турции возможно все, улыбнулся тогда Садык про себя.
Когда красивого темноволосого мужчину внезапно задержали во время таможенного досмотра в аэропорту, тот очень искренне удивился. А потом, когда ему показали маленький белый пакетик, якобы найденный в его багаже, впал в бешенство, и пришлось его успокаивать традиционным для полиции способом – наручниками и дубинкой. Тот никак не хотел поверить, что инспектор не шутит, говоря про десять лет турецкой тюрьмы. Когда же Олиб в красках о