творец. Я создаю произведения искусства. Люди, которых я фотографирую, – это холст, а камера – кисть. Мне нужно вдохновение, чтобы заниматься проектом. Я должен его прочувствовать.
Элла медленно обдумала его слова и кивнула:
– Понимаю. Но неужели я тебя настолько вдохновляю, что ты не только сам предлагаешь мне фотосессию, но и собираешься провести ее бесплатно?
– Не знаю, как Нэш, а я очень даже вдохновлен, – ухмыльнулся я и многозначительно поднял брови. – Особенно если речь идет о фотосессии без одежды.
– БРАЙАН! – закричала Элла. Но вдруг осеклась и взволнованно посмотрела на Нэша. – Это ведь неправда? Ты же не имеешь в виду фотосессию в стиле ню?
– Я надеялся на это, – осторожно заметил Нэш. – Все будет сделано со вкусом, конечно, и раздета ты будешь ровно настолько, насколько тебе будет удобно. Моя идея заключается в том, что…
– Нет, никогда. Это еще хуже, чем заставлять меня разгуливать в нижнем белье, – прервала его Элла.
Нэш откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и нахмурился.
– То, что я предлагаю, даже отдаленно не напоминает ту пошлость, о которой ты говоришь.
– Она не хотела тебя обидеть, – вмешался я. – Твое предложение просто кажется Элле оскорбительным. Ее воспитывали в строгости, и она не привыкла к раскрепощенности. Возможно, она даже не представляет, о каких фотографиях идет речь.
Элла возмутилась, что я заговорил вместо нее. Мне потом за это достанется, не сомневаюсь. Но, так или иначе, она не хотела обидеть Нэша. Возможность и вправду уникальная. Даже если Элла не будет участвовать в фотосессии в стиле ню (а я точно знаю, что она на такое не пойдет), после долгих раздумий она наверняка передумает и договорится с Нэшем. Я постараюсь объяснить ей все потом, когда мы сможем поговорить наедине. Разумеется, после того, как она вдоволь накричится.
Нэш подозрительно прищурился, глядя на меня, но мне, кажется, удалось убедить его в том, что Элла не имела в виду ничего плохого. Он расслабил плечи и вздохнул:
– Речь идет об искусстве, а не о порнографии, Элла.
– Я понимаю, о чем идет речь, – процедила она, бросив на меня уничтожающий взгляд.
О да, я в дерьме.
– Искусство не искусство, а голой я фотографироваться не буду. Совсем. Никогда. Ни для кого. – Она сделала паузу, злобно посмотрев на меня. – Даже для вас, мистер.
Этот пассаж немного развеселил всех, поэтому я притворно нахмурился и сделал вид, что очень расстроен.
– Неужели даже…
– Даже не думай заканчивать это предложение, если тебе дорога жизнь.
С каждой секундой Элла злилась на меня все сильнее, но окружающие теперь просто смеялись, глядя на нас, и это было неплохо. Я опять поцеловал ей руку, борясь с соблазном усадить ее к себе на колени и начать целовать все остальное. Но с таким настроем, как у нее сейчас, мои планы были обречены на провал.
– Прости. Я больше не буду. Честное слово, – прошептал я.
Она цокнула языком, как будто верила в мое обещание не больше, чем в очередную случайную встречу с Эриком Кларком.
– Элла, это не то, о чем ты подумала. – Карла встала на защиту брата. – Он сделает тебя самой красивой женщиной из ныне живущих. Он каким-то образом делает прекрасным все, к чему прикасается. Тебе не стоит переживать о том, что будет видна твоя кожа, шрамы и все такое. Поверь мне, в его объективе они будут выглядеть так же естественно, как веснушки.
– Значит, не совсем ню, – вновь заговорил Нэш, явно готовый пойти на компромисс. – Я уверен, мы сможем договориться. Но суть в том, чтобы показать миру твои шрамы и то, как ты прекрасна, несмотря на их наличие. Не стоит их закрывать. Впрочем, сегодня ты выглядишь восхитительно.
Гнев на лице Эллы сменился смущением. Она забрала у меня свою ладонь и скрестила руки, покусывая нижнюю губу. Не будь она в платье, она бы сейчас, наверное, прижала коленки к груди. Я не мог видеть ее такой, и то, что другие видели ее страх, делало ситуацию еще хуже. Думаю, она сама была не в восторге от этого.
– Элла, это просто предложение, – пробормотал я, пересаживаясь со стула на край дивана. Разомкнув ее руки, я намеренно взял ту, которая была покрыта шрамами. – Если тебе некомфортно, ты всегда можешь отказаться. Ты же знаешь. Забудь об Эрике Кларке. Этот мерзавец врал тебе, манипулировал, использовал, в конце концов. Никто из твоих близких не осудит тебя, если ты не захочешь делиться с миром своей историей. А на мнение всех остальных плевать! Ты никому ничего не должна.
Элла закрыла глаза и сделала глубокий вдох, видимо, борясь со слезами. Я ласково водил пальцами по ее ладони.
– Я люблю тебя, Элламара. Вне зависимости от твоих решений.
Кажется, я случайно (или нет?) переключился на свой голос для аудиокниг.
– Я знаю, как это тяжело для тебя, и восхищаюсь тем, что ты смогла прийти сюда сегодня. Ты очень смелая. Ты столько всего пережила. Даже если ты решишь никогда не рассказывать об этом миру, это вовсе не означает, что ты слабая. Я никогда не перестану тобой гордиться.
Эти слова, которые я постарался произнести максимально нежно, заставили всех вокруг притихнуть. Как бы я хотел, чтобы мы сейчас были одни! Ради Эллы. Хотя, с другой стороны, окружающие наконец-то начали понимать, как ей тяжело об этом говорить.
Когда Элла открыла глаза, они блестели. Но она не плакала. Она покорно встретила мой взгляд, мягко кивнула и наклонилась, коснувшись моего лба своим. Я подбадривающе улыбнулся и, не удержавшись, поцеловал ее, хотя полночь еще не наступила.
– Но в одном я могу тебя уверить, – сказал я, когда Элла вновь села на место. Ее щеки вновь стали румяными несмотря на усталость. – Нэш – не Эрик Кларк. Он бы никогда не стал принуждать тебя к чему-то обманом. Он попросил сфотографировать тебя не для того, чтобы тебя использовать.
– Конечно же, нет! – пробормотал Нэш.
Элла наконец-то подняла взгляд и увидела добрые, понимающие лица вокруг. В глазах у Карлы стояли слезы, и она беззвучно качала головой. Элла посмотрела на Нэша и тут же потупила взгляд. Рассматривая свои колени, она тихо проговорила:
– Откуда такая уверенность? Какие еще могут быть причины для такой фотосессии, если не слава, реклама или деньги, за которые он сможет продать эти фото?
– Искусство ради искусства, – ответил Нэш.
Элла вновь встретилась с ним глазами. Теперь она выглядела неуверенной.
– Мне не нужны деньги, Элла. Я уже один из самых известных фотографов на земле, если не самый известный. У меня гораздо больше работы, чем мне нужно. Но с тех самых пор, как я увидел тебя в том милом желтом платье на премьере «Принца-друида», я хотел поработать с тобой. Ты – потрясающая девушка, а шрамы только подчеркивают твою красоту. Там, где другие видят несовершенства, я вижу уникальность. Я не вижу недостатков, я вижу прекрасные детали, которые отличают тебя от всех других. Я вижу, какое ты чудесное создание.
Элла нервно сглотнула, но было видно, что она успокаивается. Я не удивился – Нэш говорил очень вдохновляюще. А самое главное, каждое слово было чистой правдой.
– Когда я смотрю на тебя, – прошептал Нэш, задумчиво отводя взгляд, полный мечтательной дымки, – я вижу таинственную и прекрасную колдунью. Почти как та женщина, в чью честь тебя назвали. Я очень надеюсь, что моя фотосессия сможет передать это. Я вижу тебя в волшебном лесу, в тумане, а рядом с тобой – ручеек и крошечные феи. В растрепанных волосах цветы, а за спиной – прозрачные тонкие крылья.
Он протянул руку к Элле, к ладони со шрамами, которую все еще держал я.
– Можно?
Элла задержала дыхание, и я замер, ожидая от нее сигнала о том, что нужно вмешаться. Спустя несколько мгновений Элла нехотя подала ему свою трясущуюся ладонь.
Нэш подержал ее в руках, а потом очень медленно стал водить пальцами по шрамам.
– Прекрасно, – бормотал он. – Гораздо мягче, чем я представлял.
Не отпуская ее руку, он посмотрел Элле в глаза:
– Если ты мне позволишь, я покажу твою кожу очень красивой и естественной. Элегантно и со вкусом. Никаких деталей видно не будет. Возможно, лишь оставлю пару изгибов тела, чтобы остался некоторый намек. Ты будешь прекрасной феей воды – игривая и соблазнительная одновременно, манящая жертву своей неземной красотой. Я использую теплый приглушенный свет, чтобы выровнять тон твоего лица, а затем подчеркну цвет твоих прекрасных глаз, чтобы ты выглядела, как мифическая фея-божество. Ты – самое потрясающее создание, которое когда-либо существовало, а шрамы только усилят это впечатление.
Я представил картину, которую он нарисовал, и у меня пересохло во рту. Моя Элламара в образе таинственной, волшебной, дикой феи… Черт, я очень хотел бы увидеть эти фотографии. Хотел бы провести весь день на съемках. Да я бы без вопросов сыграл роль незадачливого лесника, заблудившегося в лесу из-за ее чар. Мне бы даже не пришлось для этого притворяться. К черту приключения Синдера и Эллы. У меня появилась новая мечта. И никто, кроме Нэша Уилсона, не сможет воплотить ее в реальность.
– Звучит и вправду потрясающе. – Тихий, дрожащий голос Эллы отвлек меня от мыслей. – Я подумаю, хорошо?
Нэш, нежно и одобрительно улыбаясь, отпустил ее руку и откинулся на стуле.
– Приходи ко мне в галерею как-нибудь. Я покажу тебе, что я имел в виду, когда говорил о своем искусстве. Хотя не сомневаюсь, ни одна из моих работ и рядом не стояла с теми фотографиями, которые у нас получились бы с тобой. Мы можем заранее обсудить все детали фотосессии – никаких сюрпризов. И без твоего разрешения ни одна из этих фотографий не будет опубликована.
Элла вновь кивнула, и во мне проснулась надежда, что она достаточно осмелеет и согласится принять участие в этой фотосессии. Ей бы пошло на пользу – Нэш был мастером своего дела. Элла будет сногсшибательна и просто не сможет ненавидеть себя на этих фотографиях. Она наконец-то увидит себя такой красивой, какой вижу ее я. А весь мир заткнется и оставит ее в покое.