Трой, на которого был направлен один из главных фокусов этих изощренных атак, был уже на грани, когда к нему с этаким небрежным видом подрулил один из тех двух эльфов, гостеприимством которых он пользовался во время прежнего посещения Светлого леса.
— Герцог Арвендейл! — весьма светским тоном обратился тот к нему.
— Лорд Алендил, — почти прорычал Трой. Глава Дома Алеулонд мгновенно посуровел лицом и, боднув человека строгим взглядом, негромко заговорил:
— Постарайтесь успокоиться, герцог… неужели вы не понимаете, что ваши враги изо всех сил стараются добиться от вас именно этой реакции? Так не доставляйте им удовольствие возможностью насладиться собственным успехом!
Эта прямая исповедь, причем от челов… то есть эльфа, который ранее даже «да» не мог прямо сказать, заметно отрезвила Троя. Так что он несколько раз глубоко вздохнул и буквально с явственно ощущаемым скрипом натянул на лицо вымученную улыбку.
— Спасибо, элер, вы мне очень помогли.
— Не за что, мой друг, — вежливо улыбнулся тот. — Рад вас приветствовать в Светлом лесу. И передать уверения в полном к вам почтении от элера Аслендила. К сожалению, его декаду тому назад, как дела увлекли на южную границу, где ему пришлось задержаться на несколько большее время, чем он рассчитывал. Вследствие чего он никак не успевает выразить вам свое почтение напрямую.
Трой молча кивнул, продолжая потихоньку собирать в кучу свои мысли и приводить в порядок эмоции. Алендил же продолжил уже куда более спокойно:
— Должен вам сказать, что мы, те, кто выступает за взаимовыгодное сотрудничество с людьми, оказались весьма впечатлены вашей весьма тонкой игрой, которую вы столь искусно провели во время пребывания на заставе.
Трой, уже успевший достаточно успокоиться для того, чтобы стать более-менее адекватным участником диалога, недоуменно уставился на эльфа:
— Игрой? В смысле? Какой игрой?
Эльф оказался явно озадачен подобным вопросом.
— То есть как какой? Вы же сделали вид, что ничуть не унижены тем, что вас задержали на заставе ровно на тот же срок, на который вы задержались с выездом из Эл-Севери… — Тут он запнулся, окинул Троя изумленным взглядом, а затем тихонько рассмеялся. — Вот ка-а-ак… вы даже ничего не поняли! Да уж, ну кто мог предположить, что вы даже не подозреваете… — Он покачал головой. — Ладно, это даже к лучшему. Должен вам сказать, что столь неприкрытое хамство… э-э-э… ну, по нашим, эльфийским меркам, естественно… с которым вы столкнулись на сегодняшнем приеме, вызвано в первую очередь тем, что противостоящая нам придворная партия была столь сильно унижена отсутствием какой бы то ни было реакции возглавляемого вами посольства на предпринятую ими акцию с удержанием вашего посольства на заставе, что потеряла всякие границы. Так что если вы со своими людьми сможете на этом приеме удержаться от того, чтобы дать им какой-то повод для обвинений вашего посольства в чем-то серьезном — можете считать успех посольства практически гарантированным. И-и… эта единственная помощь, которую придворная партия, к которой я принадлежу, может оказать вам сегодня. Как вы уже, вероятно, поняли — большинство из нас в настоящее время специально раздергали по разным местам, чтобы мы не путались под ногами у наших противников…
Тот прием они выдержали. Хотя это далось очень непросто. Один раз Трой даже был вынужден остановить идша, едва не давшего по морде какому-то слащавому эльфенку (возраст которого, впрочем, на самом деле вполне мог превышать возраст всех членов посольства вместе взятых) и даже выплюнуть тому сквозь зубы вежливое (ну как минимум по форме) извинение «за поведение моего несколько расстроенного друга». Но они выдержали… Впрочем, несмотря на обещание лорда Алендила, дальше особенно легче не стало. Троя пытались провоцировать практически все время пребывания в Лесных чертогах. Все — и мужчины, и женщины, и даже дети. И разными способами… Нет, к откровенной грубости эльфы не прибегали, но вот все остальное использовали со всей своей эльфийской изощренностью. Но все-таки, после того как герцог Арвендейл довел до остальных членов посольства, зачем и почему все это делается, переносить все эти иезуитские наезды у них стало получаться заметно спокойнее. А единственной отдушиной для герцога Арвендейла в этот нелегкий период оказались беседы с его новой знакомой — ведающей пограничников элери Свириниэль…
— Я предлагаю добраться до Скетвлери и пару дней передохнуть, — решительно предложил Гмалин. Так назывался самый близкий к Светлому лесу город людей. — А то эти слащавые эльфийские морды у меня уже вот где, — и он резким движением провел себе по горлу.
— Ты думаешь, что в Скетвлери будет лучше? — скривился Глав. — Да там все местные шишки и половина бюргеров одеты в эти обтягивающие задницу эльфийские тряпки. И манеры у них также немногим отличаются… Лучше уж сразу двинуть до Эл-Северина. Быстрее отчитаемся — быстрее освободимся. И вот тогда уж оттянемся как следует. Тем более что повод на носу… а то и уже образовался. — Тут он усмехнулся и, ткнув гнома кулаком в бок, кивнул в сторону едущего впереди герцога Арвендейла, после чего поинтересовался: — Как думаешь, у нашего десятника уже прибавление случилось или как?
Троя обдало жаром. Нет, он вовсе не забыл о столь замечательном и скором событии. Более того, именно мысли о жене и сыне во многом и помогли ему вытерпеть все, что на него обрушилось. Да еще, пожалуй, та закалка, которую он приобрел во время выполнения миссии на западе. Да уж, если бы не тот опыт противостояния изощренным женским чарам, который он получил тогда, вряд ли бы у него что-то получилось… Потому что кое-какие приемы, используемые в этой череде непрерывных атак именно эльфийками, иначе чем откровенным соблазнением назвать было трудно. А уж как действуют прелести эльфиек на мужчин людей, известно было всем и каждому. Да что там говорить — даже общаясь с мудрой Свириниэль, Трой с большим трудом удерживался на грани животного вожделения, которое накатывало на него буквально волна за волной. Особенно часто подобное случалось в самом начале их общения. И только немного привыкнув к ней, он сумел-таки взять свои эмоции под более плотный контроль. Что уж говорить о тех, кто пытался провоцировать его напрямую? Однако справился. И во многом именно благодаря тому, что постоянно вызывал в памяти образ Лиддит и мысли об их будущем сыне. Трой точно знал, что его жене будет больно, если он не выдержит и поддастся тому, что нельзя было назвать не чем иным, как банальной животной похотью. Потому что совершенно понятно — ни о какой любви в этом случае и речи идти не могло. А ему, несмотря на все бушующие внутри него при общении с этими соблазнительными стервами эмоции и желания, совершенно не хотелось делать ей больно…
— Хы-ых, — радостно вскинулся идш. — А ведь верно — уже срок. И кстати, братва, нам надо подумать о подарках. Негоже ведь побратиму на рождение наследника каким-нибудь мусором отдариться. Ой придется голову поломать, ой придется…
— Это точно, — вздохнул Гмалин, продолжая лелеять свое отвратное настроение. — Еще и насчет этого голову ломать. Ладно, тогда не будем задерживаться… — Однако его склочный характер не дал ему закончить на подобной вроде как нейтральной ноте. Ну как так можно — пребывать в скверном настроении и никому больше его не испортить? Так что он оглянулся, присматривая, на кого бы рявкнуть, и… заметил Алвура, ехавшего на пару корпусов лошади после него. Судя по той улыбке, которая блуждала на его лице, эльф явно пребывал в куда лучшем состоянии духа, чем все остальные.
— Ну а ты чего расплылся, ушастый? — сварливо спросил гном. — И вообще, где ты шлялся, пока нас твои сородичи до белого каления доводили? Что-то я тебя после того первого приема больше не видел…
Трой покосился на эльфа и усмехнулся. Гном был не совсем прав. Алвур исчез уже вечером первого дня их пребывания на заставе. То есть как исчез… После того как они добрались до заставы и пообедали, он выбрал момент, когда никого не было рядом, и, подойдя к Трою, негромко сообщил:
— Мне надо будет уехать, побратим.
Тот удивленно воззрился на эльфа:
— Куда? Ты что, забыл, что верительные грамоты мы должны вручать полным составом посольства?
Эльф усмехнулся:
— Я успею. Мне тут сообщили, что посольство немного задержится на заставе. Так что пока вы тут будете отдыхать и развлекаться, я пробегусь по старым друзьям и попытаюсь что-нибудь разузнать и прикинуть, чем можно нам помочь.
Трой окинул его недоверчивым взглядом, после чего настороженно уточнил:
— Только для этого? Ни в какие другие авантюры не пустишься?
Алвур в ответ отвел взгляд и с минуту молча стоял, после чего вздохнул и тряхнул головой.
— Да, только. На остальное шансов нет. Точно. Да и времени уже сколько прошло…
— Да я не то чтобы хочу тебе что-то запрещать, — слегка пошел на попятный глава посольства императора людей к Владычице Светлого леса. — Если надо — я и сам могу там, на шухере постоять… Просто я опасаюсь, что ты потеряешь контроль и на эмоциях вляпаешься в какую-нибудь подставу. Ты же сколько уже в Лесу не был?
Алвур помрачнел.
— Вот то-то. А ведь сам знаешь, что твои сородичи на подобное большие мастера.
Эльф нехотя кивнул, но затем упрямо произнес:
— И все равно мне надо уехать… Но я обещаю, что буду предельно бдителен и осторожен. И точно успею к вручению верительных грамот.
И сдержал-таки свое слово. Хотя по количеству «атак», которые его сородичи обрушили на членов посольства императора людей на том приеме, он оказался едва ли не лидером, если и уступая в этом самому Трою, то весьма незначительно. Причем «атаки» на него по жесткости и беспардонности, пожалуй, намного превосходили те, которые обрушились на остальных членов посольства. Включая и самого главу. Потому что со своим сородичем эльфы совершенно не церемонились…
— Ладно, хорош лаяться, — махнул рукой Трой. — В Скетвлери все равно придется заезжать. Скинем парадную одежду и остальные ненужности и возьмем сменных лошадей, чтобы идти одвуконь. — И тронул коня, бросив быстрый взгляд на эльфа. Тот никак не отреагировал на наезд Гмалина, продолжая витать в, как это куртуазно говорится, в высоких эмпиреях…