Пусть сработает автоответчик, подумала она.
Тим привозил мальчиков из Брайтона два раза в месяц по воскресеньям. Сюзанна всегда ждала этих дней. Иногда они шли в итальянский ресторан через дорогу или в греческий – тот нравился ей меньше, но сын его любил. Когда ей хотелось что-то приготовить – а это случалось через раз, – она готовила обычно жаркое из ягненка. Бывало, мать мальчиков, Астрид, тоже приезжала, но чаще Тим был один. Сюзанна не обижалась на отсутствие Астрид: сноха много работала, в выходные ей наверняка хотелось побыть одной.
Сегодня дождь то переставал, то усиливался, и они никуда не пошли. После обеда Сюзанна оторвала детей от айпадов и усадила всех играть в настольную игру.
– Пока, бабушка, – сказал Джордж. – Спасибо, что позвала в гости.
Милый Джордж, всегда сама вежливость.
– Не за что, дорогой. Я всегда вам рада.
– Пока, – сказал Дэнни и торопливо ее обнял.
Они перепрыгнули через затопленный водосток между припаркованными машинами. Дэнни сел на переднее сиденье, тут же достал телефон и начал его проверять. Джордж уселся назад. Он взглянул на нее через открытую дверь и улыбнулся; белые зубы блеснули на темном лице.
Тим опустил стекло и потянулся через Дэнни.
– Пока, мам, – крикнул он. – Через две недели опять приедем. Я позвоню.
Машина уехала, а Сюзанна услышала высокую одиночную ноту – сигнал автоответчика. Тихий женский голос наговаривал сообщение.
Несмотря на дождь, она вышла на тротуар и помахала им вслед. Это был их с мальчиками ритуал с самого детства, хотя теперь только Джордж в нем участвовал. Он обернулся и замахал рукой. Сюзанна замахала сильнее. Джордж удвоил усилия, и его рука замелькала так быстро, что превратилась в пятно. Автомобиль удалялся, Джорджа стало не видно. В конце улицы включились тормозные огни, и машина свернула налево. Они уехали.
Она еще немного постояла, испытывая меланхолию, которая всегда накатывала, когда дети уезжали. Дэнни и Джордж были биологическими братьями; Тим и Астрид усыновили их в приюте в Эфиопии. Никто не знал, как и где умерли их родители. Не осталось никаких записей. У родственников не было средств, чтобы взять детей к себе, – так сказали Тиму. Тогда Сюзанна сомневалась насчет усыновления; сомневалась – даже не то слово, она испытывала первобытный страх, но, естественно, ничего не сказала. Очевидно, дети были травмированы из-за пережитых в детстве событий, но что именно это были за события, никто сказать не мог. А межрасовое усыновление? Возникнет много вопросов: и у окружающих, и у самих ребят. Вся эта затея безнадежно усложнит им жизнь, только и всего.
Сюзанна впервые увидела ребят в Гэтвике, когда те только сошли с самолета. Дэнни тогда едва исполнилось два, он недавно научился ходить. Джордж был еще младенцем. Они оказались намного чернее, чем она думала. Как бы ужасно это ни звучало, их вид еще долго приводил ее в смятение. При встрече она вздрагивала всякий раз. Ей постоянно хотелось к ним прикоснуться, тайком погладить их руки и ноги, когда они спали или сидели рядом, пока она читала им сказки о заботливых кроликах и добросовестных поездах. Она нежно проводила пальцем по их мягким животам и щекам, нащупывала под кожей тонкие косточки. Больше всего ее удивляли стопы. Она зажимала их в ладони и поглаживала в том месте, где заканчивалась розовая кожа подошв, будто хотела нащупать конкретное место, стык, где начиналась чернота.
С тех пор прошло двенадцать лет. Дети полностью адаптировались. Они определенно не были заложниками детской травмы. Сюзанна напрасно боялась. Бывало, она по-прежнему вздрагивала, когда видела их черную кожу, но это случалось реже. Например, недавно в доме Тима, когда Дэнни вышел в коридор из душа в одном только полотенце, обернутом вокруг узких бедер. Или в школе, когда Джордж позвал ее на презентацию своего проекта в конце семестра. Он нервничал, стоя перед классом со своим макетом вулкана; на нем была белая школьная рубашка, и он стоял на фоне белой маркерной доски. Или прошлым летом в открытом бассейне, когда Дэнни замер на высоком трамплине и готовился прыгнуть. Снизу ее внук казался черной дырой с красивыми очертаниями, которую кто-то вырезал в голубой стали неба.
Сюзанна вошла в дом, заперла дверь на замок и направилась на кухню. Тим звонил ей несколько раз в неделю, но не стоило рассчитывать, что мальчики позвонят до следующей встречи. О бабушках вспоминают, только когда пора ехать в гости. Щелкнув выключателем на чайнике, она достала из шкафа любимую кружку и нажала красную лампочку на автоответчике.
«Здравствуйте. Возможно, я не туда попала. Я пытаюсь найти одного человека: Сюзанну Барнетт. Девичья фамилия – Сюзанна Тейлор. У нее была сестра, Джулия Элизабет Чемберлен. Меня зовут Виктория Холл. Я – атташе Верховной комиссии Новой Зеландии в Лондоне. Не хочется беспокоить вас в выходные, но это срочно. Перезвоните, пожалуйста, я буду вам очень признательна». Голос отчетливо и внятно зачитал номер телефона.
Кружка ударилась о край кухонного стола, разбилась, упала на выложенный плиткой пол и разлетелась на еще более мелкие кусочки. Сюзанна не стала подбирать осколки, а так и осталась стоять среди них. Иногда тянулась к автоответчику и заново прослушивала сообщение. Она сама бы не смогла сказать, сколько раз это сделала. Наконец она запомнила все, что было сказано, и даже уловила то, что осталось между строк.
Виктория Холл говорила с акцентом ученицы дорогой новозеландской частной школы. Также вероятно, что она некоторое время прожила в Англии и адаптировалась. Лишь изредка она укорачивала гласные, как в первом слоге слова «Зеландия», и только это указывало на ее иностранное происхождение. Помимо этого, по голосу о Виктории Холл мало что можно было понять, кроме того, что она была молода, компетентна и, кажется, хорошо выполняла свою работу.
Сюзанна не стала перезванивать сразу. Следующие два часа она прибиралась дома. Осколки разбитой чашки задребезжали, когда она пересыпала их из совка в мусорное ведро. Она убрала настольную игру в коробку и поставила коробку на шкаф. Прошлась по комнатам, высматривая все, что лежало не на своем месте, пока на улице не стемнело. Тогда она не стала включать свет, а продолжила убираться в проникавшем в окно свете уличных фонарей.
Наконец дел больше не осталось. Сюзанна вернулась на кухню и набрала номер по памяти. После пяти гудков ответил мужчина:
– Джефф слушает.
– Мне нужно поговорить с Викторией Холл. Она звонила, оставила сообщение.
– Сейчас позову.
На заднем плане послышался женский голос.
– Нет, это Вик, – бросил мужчина.
Сквозь стекло в двери Сюзанна смотрела в темноту, где росла вишня, почти невидимая в сумрачных тенях.
– Виктория Холл. Слушаю.
– Здравствуйте. Меня зовут Сюзанна Тейлор. Вы мне звонили.
– Ах да. Спасибо, что перезвонили. Возможно, я ошиблась и мне нужны не вы. Как я сказала, я ищу сестру Джулии Чемберлен. Это вы?
Сюзанне хотелось сказать: Нет, простите, впервые слышу о какой-то Джулии. Повторите имя? Нет не знаю такой. Она бы попрощалась и повесила трубку, а потом долго нажимала бы на мигающую кнопку телефона, пока та не перестанет мигать. На этом все бы кончилось.
– Да, я ее сестра.
– Хорошо. Я рада. У нас были ваши данные, но они устарели.
– После развода я опять взяла девичью фамилию. Несколько раз переезжала. По какому вы вопросу?
– Простите, не хочу показаться невежливой, но дело деликатное. Я должна убедиться, что вы – та, за кого себя выдаете. Задам вам несколько вопросов, не возражаете?
– Конечно.
Сюзанна с легкостью подтвердила свою личность. Было странно перечислять имена племянников и племянниц. Она поняла, что давно не произносила имена вслух, хотя часто о них вспоминала.
– Теперь можно узнать, в чем дело?
– Боюсь, новости неутешительные. Примерно неделю назад аспирант из Новой Зеландии, изучавший птичью колонию на Западном побережье, обнаружил человеческие останки. Их опознали, и, к сожалению, выяснилось, что они принадлежали вашему племяннику Морису Чемберлену.
– Как? Что? Не поняла… Как опознали?
– По зубной карте. В полиции хранились их зубные карты после того, как на всю семью завели дело о пропаже без вести. Сомнений быть не может, это ваш племянник. С ним нашли часы с гравировкой, они принадлежали его отцу. На крышке выгравировано «Джон Чемберлен». Вы слушаете?
– Да.
– Очень жаль сообщать вам такие новости.
– Нет, не извиняйтесь. Поразительно. Прошло тридцать два года.
– Да, представляю.
– Я уже не надеялась.
– Понимаю.
– А другие кости нашли? Остальных членов семьи.
– Нет. Полицейские все прочесали. Больше не нашли ничего.
Больше Виктория Холл ничего не знала; она лишь добавила, что останки обнаружили под скалой вблизи побережья Тасманова моря.
Уильям был прав.
– Значит, машина разбилась и упала в океан.
– Вообще-то полиция другого мнения. Я говорила со старшим сержантом; в том месте нет дорог. Он предположил, что ваш племянник шел по краю скалы и упал.
– Шел за помощью?
– Простите, я не знаю.
– Да, конечно. Я просто рассуждаю вслух.
– Отчет коронера все прояснит, но понадобится время.
– А где его нашли?
– Минутку. – Она зашуршала документами. – Место вдали от цивилизации. Вот. Брюс-Бэй, ближайший населенный пункт в десяти километрах к югу.
– Я знаю Брюс-Бэй.
– Правда? – в голосе Виктории звучало сомнение; она думала, что Сюзанна ошиблась.
– Я много раз бывала на побережье Новой Зеландии. И в Брюс-Бэй в том числе, снимала там домик.
– Ясно. Значит, вы знаете больше, чем я, я даже никогда не слышала об этом месте.
– Кто его нашел?
– Не знаю, как его зовут, но если хотите, могу выяснить. Студент. Изучал колонию чаек.
Виктория Холл объяснила, что будет дальше. Новозеландский коронер должен провести расследование, издать отчет – нет, она не знает, сколько это займет. Да, разумеется, Сюзанна первой получит копию.