«У нас двоих», подумал Блэй.
— У него будет ребенок.
Его отец уронил вилку и закашлялся.
Мать протянула руку и похлопала мужа по спине.
— С кем?
— С Избранной.
Полнейшая тишина, нарушенная только шепотом матери:
— Вот это да.
И подумать только, он держал настоящую драму в себе.
Боже, та ссора, что произошла у них в тренировочном центре. Он снова и снова прокручивал ее в голове, вспоминал каждое вырвавшееся из его рта слово, каждое обвинение, каждый отказ. Он ненавидел кое-что из того, что сказал, но остался при своем.
Черт, возможно, его речь и правда возымела эффект. О чем сожалел.
Тем не менее, шанса извиниться не представилось. Куин почти исчез с радара. Боец больше не появлялся на общественных трапезах, а если и показывался, то не в дневное время в тренировочном зале учебного центра. Может он нашел утешение в комнате Лэйлы. Кто знает.
Пару секунд Блэй размышлял, как много для него значит это время с семьей и их принятие его… и снова и снова чувствовал себя засранцем.
Боже, он так вышел тогда из себя, наконец-то после всех этих лет метаний туда-сюда наступил переломный момент.
«И нет возврата назад», подумал он.
«Хотя, по правде сказать, его никогда и не было».
ГЛАВА 76
— Эй? — Ожидая ответа бабули, Сола поставила ступню на первую ступеньку и облокотилась на перила. — Ты наверху? Я наконец-то дома.
Сола глянула на часы. Десять вечера.
Что за неделя. Она согласилась поработать частным детективом для одного крупного манхэттенского адвоката по бракоразводным процессам… который подозревал свою собственную жену в измене. Как оказалась, по сути дела, женщина изменяла, с двумя разными людьми.
Расследование заняло у Солы ночи и ночи работы, и когда она, наконец-таки, свела концы с концами — разумеется — затерялась аж на целых шесть дней.
Время, проведенное вдалеке, пошло на пользу. А ее бабушка, с которой она связывалась каждый день, больше не докладывала ни о каких посетителях.
— Ты спишь? — позвала Сола, хотя это и было глупо. Женщина ответила бы, если бы бодрствовала.
Бросив это дело, она прошла в кухню и ее глаза незамедлительно метнулись к окну над столом. Мысли об Эссэйле не выходили из ее головы… и где-то глубоко в душ е,она понимала, что, скорее всего, ухватилась за свой маленький проект в Большом Яблоке 79, чтобы проложить между ними хоть какое-то подобие дистанции, а не ради неотложной нужды заработать или дальнейшего продвижения в ее побочной карьере сыщика.
После стольких лет заботы о себе и бабуле, происходящая с ней в его присутствии утрата контроля, не была ей подругой. В этом мире ей было не к кому обратиться кроме себя самой; у нее не было родителей; когда она не работала, у нее не было денег. И она отвечала за восьмидесятилетнюю старушку с медицинскими счетами и снижающейся подвижностью.
Как в любом занюханном романе пока ты молод и происходишь из обычной семьи, ты можешь позволить себе потерять голову, потому что у тебя всегда есть страховочная сетка.
В ее случае, страховкой была сама Сола.
И она просто молилась, чтобы после недельного перерыва встреч с ним…
Удар пришелся сзади в затылок, сотрясая ее до самых коленей, и те подогнулись. Падая на линолеум, девушка хорошо рассмотрела обувь ударившего ее человека, мокасины, но не модные.
— Подними ее, — произнес мужчина приглушенным голосом.
— Сначала я ее обыщу.
Сола закрыла глаза и сохраняла неподвижность, пока ее переворачивали и шмонали грубые руки; ее парка тихо шелестела, пояс штанов рывком сдернули с бедер. У нее отобрали пистолет вместе с iPhon-ом и ножом…
— Сола?
Работавший над ней мужчина замер, а она боролось с инстинктом воспользоваться преимуществом того, что он отвлекся, и попытаться перехватить власть над ситуацией в свои руки. Проблема в ее бабуле. Лучший вариант, чтобы эти мужчины убрались из дома прежде, чем нанесут вред пожилой женщине. Сола могла бы справиться с ними, куда бы ее не отвезли. А с появлением ее бабушки?
Кое-кто ей не безразличный мог умереть.
— А теперь потащили ее отсюда, — прошептал мужчина слева.
Когда парни ее подняли, она притворилась обмякшей, но приподняла одно веко. Оба носили хоккейные маски с отверстиями для глаз и рта.
— Сола! Что ты делаешь?
«Ну же, засранцы, — мысленно подгоняла она, в то время, когда они пытались справиться с ее руками и ногами. — Пошевеливайтесь…»
Они шваркнули ее о стену. Почти сбили лампу, ругаясь достаточно громко, чтобы было слышно, пока кое-как тащили ее «бездыханное» тело через всю гостиную.
Когда она готова была уже «вернуться к жизни» и навалять им как следует, они успели добраться до входной двери.
— Сола? Уже спускаюсь…
Она начала про себя молиться, произнося старые, знакомые ей с детства слова. Только на этот раз, речитатив не был механическим… она отчаянно нуждалась, чтобы в кои-то веки, ее бабуля замешкалась. Чтобы не спустилась по ступенькам прежде, чем парни выберутся из дома.
«Боже, прошу…»
В нее врезался холод, и это было хорошей новостью. Наряду с неожиданно появившейся прыткостью у этих людей, быстро таща ее к машине. И тем, что уложив ее в багажник, забыли связать ее по рукам и ногам. Они просто ее закинули и с пробуксовкой пустились наутек, когда колеса, наконец, сцепились с обледенелой дорогой.
Она ничего не видела, но ощущала повороты. Налево. Направо. Перекатившись, она начала шарить руками в поисках хоть чего-нибудь, что могла бы использовать в как оружие.
Безуспешно.
И было холодно, а это значило, что ее физические реакции и силы при долгой поездке имели ограничение. Слава богу, она не успела снять парку.
Стиснув зубы, Сола напомнила себе, что бывала в ситуациях и похуже.
Что точно, то точно.
«Дерьмо».
***
— Обещаю, что не подвергну свое здоровье опасности. — Стоя в кухне особняка и ожидая возражений Фритца, Лэйла закончила натягивать шерстяное пальто, которое в начале месяца подарил ей Куин. — И я ненадолго.
— Тогда я вас сопровожу, госпожа. — Старый доджен оживился, его густые седые брови приподнялись в оптимистическом настроении. — Я отвезу вас, куда пожелаете…
— Благодарю, Фритц, но я всего лишь на всего собираюсь осмотреть достопримечательности. У меня нет конкретного пункта назначения.
По правде говоря, она стала психованной из-за заключения в доме, и после хороших новостей от сделанного доком Джейн последнего анализа крови, Лэйла решила, что ей необходимо выбраться из этой тюрьмы. О дематериализации не могло быть и речи, но Куин обучил ее вождению… и мысль о том, чтобы сидеть за рулем в теплой и уютной машине, направляясь в никуда… быть свободной и предоставленной самой себе… звучала просто как райская песня.
— Возможно, тогда я позвоню…
— Ключи. Пожалуйста, — перебила она его и, глядя в глаза дворецкому, протянула руку, требуя насколько можно любезно, но твердо, продолжая удерживать взгляд. Забавно, было время, до беременности, когда она уступила бы, лишь бы не причинять доджену беспокойства. Но не теперь. Она вполне привыкла отстаивать интересы свои, своего младенца, и его отца.
Прохождение через ад и едва не лешась столь желанного малыша, изменило ее настолько, что она до сих пор осознавала эти перемены в себе.
— Ключи, — повторила она.
— Да, конечно. Секундочку. — Фриц суетливо заспешил к встроенной столешнице в задней части кухни. — Вот.
Когда дворецкий вернулся и предъявил их с напряженной улыбкой, она положила руку ему на плечо, несмотря на то, что, несомненно, это разволновало бы его еще больше… что и случилось.
— У вас телефон при себе?
— Да, конечно. — Она вынула его из кармана расположенного в центре своего свитера из овечьей шерсти. — Видите?
Помахав на прощанье, она вышла в столовую, кивнув на ходу служащим, уже накрывавшим столы для Последней Трапезы. Проходя через фойе, она поняла, что ускорила шаг, приближаясь к вестибюлю.
И вот она, наконец-то, свободна от дома.
Постояв снаружи на ведущих к входу ступенях, она сделала глубокий вдох благословенного морозного воздуха, и, глянув вверх на звездное ночное небо, почувствовала прилив энергии.
Как бы сильно ей не хотелось соскочить с этих ступенек, она все-таки спустилась с них с осторожностью, и с не меньшей осторожностью пересекла двор. Обогнув фонтан, она нажала кнопку на брелке и ей подмигнули фары этой гигантской черной машины.
«Дражайшая Дева-Летописеца, не дай ей разбить эту штуковину».
Садясь за руль, Лэйле пришлось отодвинуть кресло, потому что, очевидно, дворецкий последним водил машину. А затем, положив брелок в подстаканник и нажав пусковую кнопку, девушка на минуту приостановилась.
Главным образом из-за того, что двигатель завелся и начал урчать.
«Неужели она и правда делает это? Что если…»
Прекращая раскручивать эту спираль, она переключила кверху рычажок справа и посмотрела на экран приборной панели, убеждаясь, что сзади поблизости никого не нет.
— Все пройдет замечательно, — сказала она себе.
Лэйла отжала тормоз и, к ее радости, машина плавно покатилась назад. К несчастью, это было противоположное направление от того, в котором она хотела двигаться, и ей пришлось крутануть руль.
— Черт.
Какое-то время она буксовала и взметала снег, постоянно тормозя и газуя, в результате чего получила круговой узор из сбившегося снега, оживившего ведущую к подножию горы дорогу.
Бросив последний взгляд на особняк, она с черепашьей скоростью двинулась с холма, придерживаясь, как учили, правой стороны. Окружающий пейзаж, благодаря мис, был размытым, и Лэйла приготовилась прорваться сквозь него. Видимость — вот в чем она отчаянно нуждалась.
Добравшись до главной дороги, Лэйла свернула налево, координируя поворот руля и ускорение таким образом, чтобы плавно войти в поворот. А затем, к всеобщему удивлению, все пошло гладко. «Мерседес» — насколько она знала модель автомобиля — двигался настолько плавно и уверенно, что у Лэйлы появилось ощущение, будто она сидит в кресле и смотрит фильм о проплывающем мимо пейзаже.