– Аминь!
Тем самым придя к полному взаимопониманию, мы торжественно приподняли чашки.
Разговаривая, мы то и дело косились на трактирщицу. Всё это время она стояла с широкой улыбкой – всё больше походившей на оскал – и смотрела мимо нас. То ли в стену, то ли в светлое будущее.
Признаться, это выглядело жутковато.
Зато, когда кружка Берти опустела, трактирщица мгновенно подошла и поменяла её на полную.
– Добрый грог для плохой погоды! – отрапортовала она, сразу отворачиваясь, не оставляя ни шанса на беседу.
А в разговоре с ней мы с Берти до пепла нуждались. Потому что, как бы приятно ни было вот так сидеть у камина и разглагольствовать о всякой восхитительной чуши, у нас вообще-то имелся список вопросов, требующих немедленных ответов. Как минимум пропавшие возница и конь камнем лежали на наших душах (и если учесть их суммарный вес, то получалась очень тяжёлая ноша).
– Не убегайте от нас, пожалуйста, – решив, что хорошенького понемножку, взмолилась я и потянулась к локтю трактирщицы.
Но ничего не вышло.
Мои пальцы провалились сквозь руку почтенной леди, и, не успела я ойкнуть от неожиданности, как вся трактирщица пару раз мигнула, будто испорченная маг-сфера, а потом и вовсе исчезла…
А что до кружки – что ж, вполне материальная кружка продолжила плыть к стойке как ни в чём не бывало. Будто её так и держали в руках.
– Класс! – выдохнул Голден-Халла, выпрыгивая из-за стола.
Я тоже подскочила и вслед за Берти приблизила нос к керамическому боку посудины, которая возмутительно спокойно попирала законы вероятности и гравитации заодно.
Так мы и добрались до барной стойки: двое согбенных придурков, идущих приставным шагом, и плывущая между ними кружка.
– Ну и ну! – воскликнул Голден-Халла. – Теперь мне ужасно хочется пощупать того сторожа у ворот, не пойми меня превратно. Ещё когда он радостно встал лицом в калитку, мне подумалось, что с ним что-то глубоко не так, но я не стал зацикливаться ещё и на этой странности – был слишком замёрзшим и уставшим, если честно. Но сейчас… Что, если сторож – тоже иллюзия?
– Вполне вероятно, – согласилась я. – А ещё может статься, что это не одноразовая иллюзия… Эта дамочка слишком упорно повторяла одни и те же слова и действия, не находишь?
Я не успела договорить, а Берти уже вовсю закивал и, схватив меня за руку, потащил к выходу из трактира. Не тратя время на одевание, мы, как были, выскочили на улицу – бр-р-р, ну и холодрыга! – и старательно закрыли за собой дверь.
Прижались к ней спинами бок о бок.
– Три, – сказал Берти.
– Два, – отозвалась я.
– Один!
Сыщик распахнул дверь. Приветливо звякнул колокольчик. Прямоугольник тёплого оранжевого света упал на снег…
ТА-ДАМ!
Исчезнувшая было леди, целая и невредимая, снова стояла за стойкой и светилась, как ягодка ошши[1], воплощённое гостеприимство.
– Сядьте на лавку да выпейте грогу! – звонко начала она свою привычную песню.
Игнорируя её, мы захлопнули дверь и возбуждённо загалдели.
– Зацикленная иллюзия! – Я победно вскинула руки.
– Сценарий, который отыгрывается заново при нарушении алгоритма! – подхватил Голден-Халла. – Давай ещё раз попробуем?
Теперь уже я открыла дверь.
– Сядьте на лавку… – тотчас послушно донеслось оттуда.
Голден-Халла влетел в таверну, подбежал к барменше, хлопнул её по плечу – она исчезла. Берти выбежал. Закрыл дверь. Снова открыл.
– Сядьте на лавку…
– Класс! – Голден-Халла утвердился в своей первоначальной оценке.
Едва мы оделись и окончательно покинули трактир, чтобы отправиться на разведку, как где-то неподалёку раздался скрип калитки, а затем из тихого проулка сбоку вынырнули три паренька. Когда они поравнялись с нами, Берти внезапно и подло толкнул меня на одного из них.
Взвизгнув от неожиданности, я провалилась в сугроб сквозь мгновенно рассыпавшийся морок. Другие двое не обратили никакого внимания на скорбную гибель товарища. Но при этом они остановились: флегматично посмотрели на лежащую меня, стоящего Берти и наконец певуче сказали:
– Приветствуем вас, путники, в Долине Колокольчиков!
А потом вразвалочку пошли дальше.
Их равнодушие к почившему другу покоробило тонкие струны моей души. Решив отомстить за призрака, я привстала на локте, слепила два снежка и метко запустила их в юношей. Они лопнули.
– Так вам и надо, предателям! – Я гордо задрала нос, поднимаясь. А Голден-Халла притворно вздохнул:
– Эх ты! Со спины нападать – ну не подлость ли?
– Будто ты меня не в спину толкнул!
– Я думал, тебе понравится. И вообще: это было во имя науки!
Тем временем уже знакомые нам селяне решили повторно попытать счастья с улицей: вдруг на этот раз у них получится перейти её невредимыми? Прах там был: теперь я пихнула в их сторону Берти. Сыщик, взмахнувший руками, как крыльями, с одного падения снёс всех троих.
Наши эксперименты по проверке загадочной иллюзии уже готовы были превратиться в снежное побоище, сопровождаемое демоническим хохотом и взаимными подколками, но тут…
Из безмолвия снегопада нам навстречу неожиданно выступила хрупкая фигура в чёрном.
Улыбка растерянно съехала с моего лица.
Это был мастер Силграс Авалати. И по тому, как он выглядел, стало ясно: всё серьёзно. Призрачная деревня, до сих пор демонстрировавшая лишь шутливое лёгкое волшебство, теперь собиралась показать свою тёмную сторону.
5. Первый, кто был ему рад
Я никогда не был так счастлив, как в те годы, и, видит небо, уже никогда не буду.
Непосредственно внешность Силграса не изменилась. Всё те же белые волосы, выразительные голубые глаза и короткая чёрная мантия с серебряными узорами.
Но теперь от него исходило слабое дрожащее сияние, на фоне которого Долина Колокольчиков будто погрузилась во мрак. Вдруг стало заметно, какие всюду глубокие, длинные, будто кинжалы, тени, и как кружащийся в воздухе снег напоминает прах.
А главная перемена заключалась в том, что в ночном небе над Силграсом висела огромная лазоревая звезда. Удлинённая, многоконечная и объёмная, она казалась выточенной из сапфира. Вот только в мире нет драгоценных камней такого размера – звезда была с самого Авалати. Её испещряли трещины – тонкие, как паутинки, но столь многочисленные, что на душе становилось муторно: вдруг разобьётся?..
С ума сойти.
Я знала, что это такое. И Берти, судя по его удивлённому вздоху, тоже знал.
Звезда альва.
А значит…
Я перевела взгляд на возницу. В ответ Силграс посмотрел на меня так же угрюмо, как и прежде во Вратах Солнца.
– Да, я альв, – безрадостно буркнул он. – Рад, что вы знаете, что это такое.
Звезда, беззвучно схлопнувшись, исчезла. Сияние угасло, но разоблачённый им мрак Долины Колокольчиков не пропал бесследно, а до времени лишь затаился в пустых переулках. Увидишь однажды – уже не сможешь забыть.
– Какой именно из альвов? – дружелюбно спросил Берти, одновременно с тем упрямо пытаясь завести меня себе за спину. Я так же упрямо этому сопротивлялась.
Авалати достал из кармана мантии бумажный кулёк и яростно откусил от завёрнутого в него сэндвича.
– Я Силль. Владыка горных дорог.
О, боги. Так вот чьих поцелуев тут всем желают!..
– Как вы уже поняли, – продолжал Авалати, – местные жители – не люди, а лишь отражения реальных людей. И это моя вина.
Он замолчал, глядя в никуда и мрачно жуя сэндвич.
– Вам надо объяснять особенности моего бытия или вы в курсе деталей?.. – скучающе поинтересовался он.
У меня сложилось впечатление, будто Силграс старается вести себя намеренно заносчиво. Обычно люди делают так, когда им очень больно – но они стыдятся этой боли.
– Смотря о каких деталях ты говоришь, – я насторожённо прищурилась. – Едва ли стоит ожидать от чужестранцев дотошного знания ваших сказок – прости, вашей реальности, – но что-то я знаю.
– Я тоже, – кивнул Голден-Халла.
Надо сказать, что Берти при виде до пепла опасного существа не растерял свою солнечную приветливость. Он продолжал излучать стопроцентное доверие к миру вообще и Силграсу в частности. Вот только наша безмолвная борьба на тему моего запихивания ему за спину продолжалась, заставляя меня тихо и негодующе сопеть, а жующего Авалати – всё выше вскидывать брови.
Впрочем, оказалось, брови он вскидывал, чтобы намекнуть:
– Расскажите о том, что знаете.
– А, так это экзамен? – хмыкнула я и всё же вырвалась из хватки Берти.
Не зря, получается, для прощального ужина с родителями я выбрала ресторан «В объятиях Силля», где официанты при каждом подходе к столику так и норовили рассказать нам диковинную смесь из исторических фактов и анекдотов об этом альве. Всё в моей жизни, как обычно, складывается в изящный узор из подсказок, намёков и знаков – но оценить его получается, лишь оглядываясь назад.
– Ты – древняя сущность, Авалати. Как и у всех альвов, у тебя есть «своя» гора – в твоём случае это знаменитый пик Осколрог. Твоя особенность заключается в том, что раз в энное количество лет ты засыпаешь, а просыпаешься уже новой личностью – с другим характером и без памяти о своих прошлых воплощениях. Лишь две вещи остаются неизменными – твоя магия, сосредоточенная в лазоревой звезде, и твой артефакт – магические колокольчики… В них ты можешь прятать воспоминания и предметы, и как раз на основе этих сюжетов будет строиться твой следующий сон.
– Судя по всему, в колокольчики можно спрятать кое-что ещё. – Берти задумчиво качнулся с носков на пятки и обратно. – Например, живых людей.
Авалати насупился ещё сильнее.
– Ага. – Он отряхнул руки от крошек и быстро развернулся к трактиру. – Пойдёмте в тепло, я расскажу всё там. Заодно поужинаем.