Под конец монолога я говорила с шутливой интонацией. Чем серьёзнее ситуация, тем активнее нужно искать в ней темы для шуток – вот одно из моих главных правил выживания. Без него кукушка давно бы улетела за горизонт, ищи потом свищи…
Но Морган отнюдь не разделял моего энтузиазма.
– Тебе нельзя так рисковать, – раздельно выговорил он. – Помнится, в последний раз, действуя в одиночку, ты чуть не погибла.
– Так я и не буду действовать в одиночку. Точнее, да, в сон я погружусь одна, но наяву Берти будет следить за моим состоянием, и, если что-то пойдёт не так, успеет разбудить меня, как он уже делал не далее как пару дней назад.
– Нет.
В голосе Гарвуса слышалась явственная угроза. Он отвечал на мои реплики, но смотрел почему-то не на меня, а на вытянувшегося, как струнка, подобравшегося Голден-Халлу, и выглядел так, будто готов был ударить друга.
Легкокрылый босой ветерок, промчавшийся по зелёной чаще, оставил на моих голых плечах тропинку из мурашек и выбил из причёски Берти ещё пару красноватых прядей.
– Нас двое, – сказал Голден-Халла, убрав руки в карманы и наклонив голову так, что волосы совсем закрыли глаза. Лишь острый подбородок выглядывал из кружева теней, пляшущих по его лицу.
– Да мне плевать! – рявкнул Морган, сжимая кулаки. – Я сильнее вас. Я легко остановлю вас обоих, если вы не одумаетесь. Это их игра: Силграса, Хеголы и остальных. Игра, в которую они играют слишком давно, и уже нарушили слишком много правил – пора заканчивать. Влезете в их систему, попробуете прогнуть её ещё немного хитростями и уловками – получите такую отдачу, что мало не покажется. Я не позволю вам сделать этого, ясно?
О, боги.
Я поняла, о чём они говорят. Видимо, это был не первый разговор подобного толка – но первый, который они вели при мне.
Морган и Не Пытайся Встать На Чужое Место. Морган и Кто-то Должен Блюсти Баланс. Морган – Я Сам Ему Врежу, Не Беспокойтесь.
Морган Гарвус, которого так жёстко наказывали за любую вольность, что теперь он сам себе стал тюремщиком. И становится им же для близких – когда думает, что они в опасности.
Я согласна с тем, что мир представляет собой систему, сложенную из других систем, каждая из которых стремится к балансу и стабильности. Но Морган верит, что за нарушением правил обязательно следует кара. А я верю, что правила можно изменить, оплатив это смелостью, решимостью, вложенной энергией и трудом.
Надо же, насколько наши парадигмы одновременно похожи и отличны друг от друга…
– Предупреждаю, – твёрдо сказал Гарвус. – Попробуете вмешаться в ритуал – и я остановлю вас. Любой ценой: потому что лучше это сделаю я, чем вселенная.
– Морган… – начала было я расстроенно, но меня перебил Берти.
Прямой и звонкий, как клинок, он неожиданно шагнул вперёд. Одной рукой Берти оттеснил меня в сторону. Другой – плавным, актёрским жестом убрал упавшие волосы, зачёсывая их назад, открывая глаза. Лишь с капелькой грусти на дне – но по большей части шальные и цепкие, как у лисицы.
– Ты настолько уверен в своём решении? – Голден-Халла опасно улыбнулся уголком рта. – Никакие доводы тебя не переубедят?
– Да! – гаркнул Морган.
– Что ж. – Берти помедлил, а потом приобнял Гарвуса и отчётливо шепнул ему на ухо: – Значит, скоро мы с тобой побьёмся, дружище.
Морган только шумно втянул воздух ноздрями, развернулся и, запрыгнув на свою лошадь, скрылся в лесной чаще.
– Он действительно собирается устроить нам взбучку?.. – растерянно протянула я.
– Да, такими вещами он не шутит, – авторитетно подтвердил у меня за спиной Берти, прицепляя к седлу сумки.
Мы тоже собрались уезжать. Голден-Халла уже снова был самим собой: открытым и располагающим, без этой тревожной ауры опасности, которая изредка как по щелчку появлялась вокруг него – и так же быстро исчезала, стоило обстоятельствам измениться.
– В прошлом мы не раз дрались серьёзно, – продолжил Берти. – Гарвус регулярно укладывал меня на лазаретную койку парочкой переломов. Но и я нередко одерживал верх. Так что и сейчас силы примерно равны… были бы.
Неожиданное сослагательное наклонение удивило меня, и я непонимающе оглянулась.
– Мы с Морганом не будем сражаться в Долине Колокольчиков, – поймав мой взгляд, миролюбиво объяснил Берти. – Он не сможет попасть туда, потому что перед тем, как он умотал, я стащил у него ключ от деревни. Иначе зачем бы я полез к нему обниматься, одновременно с тем так старательно изображая плохого парня? Всё лишь для того, чтобы вас немного отвлечь и развлечь, конечно же!
И Голден-Халла раскрыл ладонь, на которой лежала оторванная пуговица. Я ахнула. Второй ключ – разбитые песочные часы, хранился у меня. Я на всякий случай проверила его: вдруг Морган провернул тот же фокус? Но часы были на месте.
Тогда я подняла глаза на Берти и осторожно уточнила:
– А Морган простит тебя за этот обман?
Голден-Халла разулыбался и энергично кивнул.
– Если мы с тобой выживем – да! – уверенно сказал он. – Ну а если умрём… Знаешь, наверное, я тогда стану призраком. И потрачу оставшуюся вечность на то, чтобы крутиться вокруг него, ныть и извиняться. Рано или поздно он сдастся: подкроватный житель в Сонном Облаке доказал, что нервы у него ни к праху.
Я невольно рассмеялась. Берти протянул мне руку, чтобы помочь сесть вместе с ним на лошадь, и взялся за поводья.
– На самом деле, думаю, после первой ночи в Долине я выйду и попробую поговорить с ним и переубедить, благо время до полнолуния есть. Если что, обратно уйду. А потом ещё раз выйду. Вот такая весёлая игра в переговоры! Готов поспорить: Морган будет околачиваться где-то рядом до самого ритуала. Короче, из-за нашей ссоры не переживай. Давай лучше подумаем, как нам встретиться с Хеголой без того, чтобы из леса на нас с диким воплями и боевыми заклинаниями наперевес вылетел Гарвус, требующий взять его с собой…
Мы с Берти приехали к указанному Хеголой погодному разлому следующим утром, гораздо раньше назначенного времени. Зелёное поле, полное тюльпанов и ромашек, над которыми летали пухленькие шмели, упиралось в туманную стену, по другую сторону которой нас ждало игольчато-льдистое царство вечной зимы.
Кроме нас, вокруг не было ни души. Я снова применила заговор с монеткой… Искру Хеголы, слитую из зелёной и золотой, оказалось легко отыскать: Тофф находился в лесу неподалёку. Никаких больше человеческих искр я не разглядела: Морган ещё не приехал, что радовало.
Мы с Берти привязали лошадь к ближайшему дереву и направились к Хеголе.
– Не говори ему пока что о своей задумке с Минотавром, – неожиданно попросил меня Голден-Халла.
– Почему?
– Сейчас он слишком крепко держится за свой план. Он подготовил его давным-давно, это требовало от него огромной решимости, и теперь, накануне финала, услышав любую другую идею, он первым делом точно выступит против неё… Почти рефлекторно. Так вот, нам с тобой не нужно спорить с Хеголой. Вместо нас этим займётся Силграс. Ведь Авалати тоже давным-давно принял решение. Другое. И он вряд ли с готовностью протянет Тоффу руку: «Да, Хегола, давай свою душу, конечно; я с удовольствием её высосу; кстати, я очень рад тебя видеть, спасибо, что обо всём позаботился, ты настоящий друг». О нет. – Берти сорвал травинку и провёл ею по губам: – Наверняка разговор этих двоих будет отнюдь не милым. Они хорошенько потреплют друг другу нервы, а потом проведут непростую ночь, полную ностальгии, сомнений и сожалений… И тогда завтра мы с тобой возьмём их готовенькими – и доходчиво объясним все прелести нашей идеи.
Мне оставалось только уважительно присвистнуть.
– Да ты хитрец, Голден-Халла!
Он польщённо зарделся.
Вскоре мы нашли Хеголу, умывавшегося над лесным ручьём.
– Как прошла охота на приспешников Лешего? – спросила я.
– Никак: их нет в округе, – задумчиво отозвался Тофф, ероша мокрые волосы. На фоне полуденного леса он выглядел как наклейка с угольным рисунком: настолько не вписывалась в окрестности его бледная кожа и красноватая аура. – Зато я встретил двух снежных фей. Оказывается, сейчас целое племя снуи патрулирует окрестности и отгоняет варгов от Долины Колокольчиков. Поверить не могу, что Силграс нашёл с ними общий язык… А где ваш третий? – удивился Хегола, когда оглянулся и недосчитался в наших рядах одного блондинистого колдуна.
Берти развёл руками:
– Он вёл себя слишком высокомерно, и нам пришлось выкинуть его за борт совместного приключения. Так что пойдём в Долину без него, Хегола! Прямо сейчас – раз ты всё равно уже готов.
Судя по ужасу, на мгновение проскользнувшему в глазах Тоффа, готовым он как раз таки не был. Думаю, к некоторым вещам просто невозможно подготовиться, как ни старайся: и встреча с твоим проспавшим три века заклятым другом с целью отдать ему на съедение душу, чтобы вернуть из небытия ваш призрачный дом, определённо входит в их число.
Но Хегола был смелым и дисциплинированным старостой самой классной деревни Седых гор, а потому поднялся во весь рост и спокойно кивнул:
– Пойдём.
Перед уходом Берти оставил Моргану записку.
А точнее, пространное письмо с извинениями за обман, просьбой не соваться за погодный разлом (всё равно вскоре за ним начинается заколдованная территория, и Морган там просто будет ходить по кругу, что ему вряд ли понравится) и предложением завтра утром встретиться прямо тут и поговорить – за кофе и завтраком, который Берти в качестве жеста доброй воли принесёт из деревни.
– Морган порвёт это письмо в клочки, – предсказала я, пока Голден-Халла магией приколачивал его к торчащему посреди поля столбу-указателю.
– И съест, – подтвердил сыщик. – Особенно если я просплю и опоздаю с завтраком.
Перед тем как пересечь погодный разлом, мы надели свои тёплые шуфы, Хегола застегнул куртку, хотя сделал это скорее для вида – вряд ли он чувствовал холод.