– Нет! Начинать стоит с корня проблемы! – Голден-Халла за руку потащил меня дальше.
За мгновение до того, как мы выбежали на главную площадь, над ней зажглась ещё одна звезда: прозрачно-белая, селенитовая.
Она висела над мужчиной, что стоял возле Лешего и казался крохотным на фоне чащобной смерти, хотя сам по себе его рост никто не назвал бы маленьким. Облачённый в наряд из синей чешуи, с тёмными волосами, доходящими почти до бёдер, он был как ядовитая змея, готовая к броску.
Прах. Именно так, согласно сказкам, выглядит Найох, коварный повелитель подводных течений.
Так их двое. Вот почему следившие за окрестностями снуи не смогли вовремя предупредить о нападении: просто Найох со своими приспешниками-утопленниками напал из-под земли – и привёл Лешего за собой.
Посреди площади зияла дыра: от знаменитого колодца не осталось ни следа. Чащобная смерть и повелитель подводных течений находились возле неё, спинами к нам. Оба смотрели на Силграса и Хеголу, замерших на пороге своего дома.
– Ну, привет, Силль! – крикнул Найох, на чьём лице, судя по интонации, должна была расцвести язвительная усмешка. – Ты, верно, догадываешься, почему мы здесь.
– Потому что я – единственная радость в вашей жизни? – Силграс любознательно наклонил голову, затем сбросил мантию, оставшись в рубахе и тёмных штанах. Из ножен на бедре он вытащил короткий кинжал. – Грустно, наверное, когда у тебя нет никаких целей, кроме мести тому, кто о тебе даже не думает.
– Какой же ты самоуверенный идиот, – прошипел Найох. – Именно за это тебя и стоит наказать в первую очередь. Ты хочешь красиво уйти, пожертвов собой ради деревни? Даже не рассчитывай. Мы убьём тебя прежде: собаке – собачья смерть.
Авалати оскалился и собирался было шагнуть вперёд, но тут ему на плечо легла рука Тоффа в обрезанной перчатке.
– Силграс, спрячься, – напряжённо сказал он. Затем стремительным привычным движением снял со спины охотничий лук и, выдернув из колчана стрелу, положил её на тетиву.
– О, у тебя появился слуга-мертвец? – тотчас заинтересовался Найох. – Ну да, живые едва ли готовы с тобой общаться. Леший, убьёшь его?
– Всех. Я убью всех, – низко пророкотал Леший, и крысы на его ожерелье подхватили эту фразу, переиначивая и пропевая её на все лады.
Я ахнула и дёрнулась вперёд, когда с пальцев чащобной смерти сорвался шар, состоящий, казалось, сплошь из холодного сумрака, что таится в оврагах у кладбищ в самые тёмные ночи. В мгновение ока он преодолел половину расстояния до Силграса и Хеголы, но его всё же успела пронзить стрела, пущенная Тоффом. Она явно была заколдованной: проклятие Лешего взорвалось на полпути, расплескивая тьму, что, как кислота, начала разъедать всё, до чего дотягивалась – снег, стены ближайших домов, усеивающие площадь обломки колодца…
– Кому сказал: прячься! – рявкнул Тофф на Авалати, не оглядываясь и пуская в Лешего ещё стрелу – увы, просто утонувшую в составляющей тело альва черноте и обломках костей. – Я разберусь, твоя задача – дожить до завтра!
Силграс ничего не ответил, лишь резко крутанулся на пятках и швырнул кинжал в утопленника, который неожиданно спрыгнул с крыши Избы-У-Колодца, целясь ножом в спину Тоффа. Силы удара оказалось достаточно, чтобы сбить существо с траектории и заставить упасть поодаль. Силграс подпрыгнул к нему, выдернул стеклянный нож из соединённых перепонками пальцев и вогнал его в шею твари, а затем едва успел обернуться, чтобы парировать удар ещё одной. Приспешники стекались к площади из обеих ведущих на неё улиц, многие из них забирались на дома и прыгали оттуда на Авалати. Теперь их не интересовали ни мы, ни Хегола: только Силль.
К нему же неспешно пошёл Найох. Хегола, уже отбросивший лук, выставивший щит против нового заклинания Лешего, обернулся на хозяина селенитовой звезды с бешеным взглядом, прикидывая, как суметь сдержать и его тоже.
Пепел. Но это невозможно: даже Князю Нежити не справиться с двумя альвами сразу.
– Хегола! – заорала я, срываясь с места. – Не беспокойся о Найохе!
Альв изумлённо обернулся.
– Всего лишь девчонка? – сузив змеиные глаза, с презрением произнёс он и швырнул в меня пульсирующий сгусток белого цвета.
Я собиралась просто уклониться, но…
– Не рассчитывай, она не одна, – фыркнул внезапно выскочивший вперёд Берти и легко отразил заклинание.
Тогда Найох ощерился и без паузы послал в нашу сторону бурю из мелких камней. Мы метнулись в разные стороны, а затем укрылись за углами домов.
– Сразу спрятались?.. – рассмеялся Найох. – Так, и кого же из вас убить первым?
Внимание Тоффа между тем полностью сосредоточилось на битве с Лешим, который был невероятно, чудовищно силён. От осколка очередного заклинания Лешего, которое Хегола едва успел отбросить в сторону, загорелся какой-то амбар – к счастью, стоящий на некотором отдалении от домов. Хегола выругался и накрыл себя вместе с Лешим огромным куполом. Так заклятья больше не вырывались наружу, но это во много раз повышало опасность для самого Тоффа. Купол поглотил звуки их битвы: теперь это были лишь бешеные вспышки обсидиановых, рубиновых, янтарных цветов – посреди холода пронзительно-синей ночи, подсвеченной звёздами альвов и пламенем, пляшущим на крыше сарая.
Найох, насвистывая, направился к Берти. Отбросив меч, который я прихватила из трактира, я сосредоточено плела один из самых быстрых заговоров на искру: тот, что заставляет её неожиданно разгореться сильнее. В первый раз это дезориентирует противника, действуя на него как болезненная пощёчина по сердцу. Высунувшись из-за угла, я швырнула заговор в хозяина селенитовой звезды. Он вздрогнул и задохнулся, и тотчас Берти выпрыгнул из своего укрытия, кидая в альва Упрёк Леваххо – проклятие, выглядящее как кружево геометрических форм. Найох парировал… А в следующее мгновение обернулся и скучающе направил в мою сторону шар энергии, отшвырнувший меня обратно в проход между домами с такой силой, что я пропахала спиной несколько метров, подняв искрящуюся тучу снега. Вот прах!
Я вскочила и бросилась обратно. За это время Найох успел оплести Голден-Халлу чем-то похожим на водоросли и теперь с гадкой улыбкой подтягивал обездвиженного сыщика к себе.
– Я отрежу тебе голову, – пообещал он, и в свете мелькающих позади заклинаний его лицо казалось диким, как у зверя. Но в этот момент на площадь на полной скорости вылетел вороной конь с двумя всадниками – и сбил Найоха с ног, развеяв его проклятие.
С коня спрыгнул… Морган.
С ума сойти! Ледышка моя дорогая!
– Нас ждёт серьёзный разговор! – гаркнула «ледышка», оборачиваясь к Голден-Халле, который уже стряхивал с себя остатки пут.
– Берегись! – заорал тот в ответ.
Морган развернулся и прозрачным росчерком сырой энергии снёс брошенное в него заклинание: нечто из переливающихся, как рыбья чешуя, острых лезвий. Четыре алых маг-браслета вспыхнули на запястьях Гарвуса, когда он, сосредоточенный и хмурый, стал разворачивать сложную сеть плетений, направленную против Найоха. Берти встал на одно колено позади друга и, запустив пальцы глубоко в снег, пропел охранное заклинание. Перед Морганом тотчас вырос упругий щит, не пропускавший проклятия. Щит трясся и прогибался под всё более яростными атаками. Он непросто давался Голден-Халле: из носа сыщика текла кровь, кадык ходил туда-сюда, но было видно: что бы с ним ни происходило, Берти не опустит защиту, пока убийственная формула Моргана не будет готова.
Я же чуть поодаль готовила Промедление Люффа с помощью прихваченного из трактира пёрышка. Тебя ждёт неприятный сюрприз, Найох.
Тем временем Фиона на коне (второй всадницей, к моему удивлению, оказалась она) рванула к главной ведущей на площадь улице и там замедляла появление приспешников Найоха, сбивая их с ног и топча. Конь был её единственным оружием: она не могла устроить Искристый Перепляс, ведь её цветочно-снежная буря не подействовала бы на врагов, зато чудесненько укокошила бы нас.
Площадь буквально ходила ходуном из-за бурлящей на ней магии. Надрывались хрустальные колокольчики, трещал огонь, низкий гул исходил от купола с Лешим и Хеголой, шипя, искрились звёзды альвов и звучали властные голоса колдующих: сочетающиеся, сливающиеся, перекрывающие друг друга, режущие слух диссонансом… И только звёздное небо высоко над нами да корона древних гор беспристрастно, безмолвно наблюдали за битвой.
Смертные. Всё суетятся…
Наконец Морган закончил своё плетение.
– Опускай щит! – крикнул он Берти, и одновременно с тем я замедлила искру Найоха.
Сокрушительное заклинание Моргана метнулось к повелителю подводных течений. Тот было снисходительно улыбнулся и собрался парировать, как вдруг осознал, что тело не слушается его.
Получи мой подарок.
За мгновение до того, как формула Моргана накрыла Найоха, я увидела панику в глазах альва. Возникшие из воздуха белые ленты с дикой скоростью закружились вокруг него, собираясь в кокон, который затем резко сжался, и…
Ба-бах!
Найох всё-таки выжил. Но теперь он весь был покрыт сетью глубоких порезов и тёмными пятнами ран, чешуйчатый наряд облез и обуглился, волосы тлели. Оклемавшись от моего заговора, повелитель подводных течений зашипел, как гадюка, и перешёл в оборону. Он воздвиг между собой и нами широкую, вполплощади, защитную сферу и, кашляя, обернулся к куполу, под которым продолжалась битва Тоффа и Лешего.
Заклинанием Найох пробил купол – и тот осыпался со стеклянным звоном. Хегола и чащобная смерть даже не заметили этого. Оба были слишком погружены в бой. Тофф сильно хромал. Чудище уже лишилось второго рога.
– Леший! – закричал Найох, пока мы втроём дружно оббегали сферу, собираясь снова достать его. – Я оставляю обещанное и сваливаю!
– Трус, – пророкотала чащобная смерть.
– Жить хочу, знаешь ли, – огрызнулся Найох. – И люблю делегирование. До свидания.
Он шагнул к дыре, оставшейся после взрыва колодца, и, присев на корточки, опустил вниз руку, прикасаясь к земляной стене. Пробормотал что-то… Затем, оглянувшись на Силграса, Хеголу и своих утопленников, выкрикнул резкий короткий приказ. И, наконец, оттолкнувшись от края дыры, спрыгнул вниз. Тотчас щит, который так мешал нам с Берти и Морганом, исчез. Звезда Найоха мигнула и погасла.