Эхс понял, что не хотел бы напиться из этого ручья. И он тихо пошел в противоположную сторону, ища глазами другую тропу.
Он испробовал одну за другой три тропы. Все они были ярко приметные, накатанные, но ни на одной из них ничего хорошего не встретилось. Может, пришло время действовать по-другому? Может, не на прямой, приметной тропе ждет его удача, а на такой, которую еще надо искать, которая где-то прячется.
…Неприметная тропа (а может, это и не тропа вовсе) терялась среди зарослей. И все же Эхс решил именно по ней пойти.
И как только он ступил на тропу, она тут же стала более заметной. Но идти по ней было очень трудно, потому что, во-первых, тропа то и дело не только изгибалась, а делала какие-то прямо мертвые петли, причем через каждые два шага; во-вторых – на ней валялись кучи веток, камни, и их все время приходилось отбрасывать в сторону. Стоила ли эта тропа таких усилий?
Эхс решил, что стоила. Если тропа выглядит такой нехоженой, то по ней, значит, давно никто не ходил, в том числе и чудовища. И можно смело идти вперед.
Он смело пошел вперед и вдруг наткнулся на… человеческий скелет!
Скелет лежал поперек тропинки, черепом упираясь в один край, а костяшками ног в другой.
«А тропа не так уж и безопасна», – с тоской подумал Эхс. Вот этот бедняга тоже доверился ей…
Эхс осторожно притронулся носком ботинка к скелету.
Скелет вздрогнул.
Эхс тут же убрал ногу. «Наверняка почудилось, – решил он. – Кости не могут двигаться…»
Но скелет вдруг повернулся и сел.
Это был движущийся скелет!
Скелет тем временем встал на ноги.
– Я все понял! – воскликнул Эхс. – Это твоя тропа! Не спорю, удаляюсь!
Скелет повернул голову и пустыми глазницами уставился на Эхса.
– Ты отыскал меня? – спросил скелет, щелкнув челюстью.
– Я отыскал, но теперь покидаю, – спешно заверил Эхс. – Да мне ничего и не надо было. Я просто искал, как бы отсюда выйти. Пожалуйста, не надо меня преследовать.
– Прошу, следи за мной, – сказал скелет, двигая нижней челюстью.
– Следить за тобой? Для чего? – удивился Эхс.
– Чтобы я больше не заблудился.
– Ты заблудился? Мне показалось, ты умер!
– Нет, я заблудился, – уверенно возразил скелет. – А это тропа Пропаж.
– Почему Пропаж?
– Потому что на ней все пропадает, – пояснил скелет. – Прохожий, я должен найти Сад Призраков, но если пойду сам, то вновь потеряюсь. Возьми меня за руку и отведи туда, пожалуйста.
Эхс уже не боялся скелета. В конце концов, здесь живут именно плохие сны, а скелеты – их самые древние, самые почтенные обитатели.
– Беда в том, что я и сам потерялся, – вздохнул Эхс.
– Но я вижу, что ты не из этих мест, – сказал скелет. – Должно быть, ты неосторожно заглянул в глазок?
– Именно так, – согласился Эхс. – Я упал и оказался с глазу на глаз с гипнотыквой. И вот сейчас ищу какую-нибудь кобылку-страшилку, чтобы передать с ней весть друзьям, оставшимся снаружи. Пока они не разыщут мое тело, я отсюда не выйду.
– Тебя-то найдут, а вот я пропал навеки. И если ты мне не поможешь, я никогда не смогу отыскать путь к своим.
– К своим? – удивился Эхс.
– К скелетам, обитающим вблизи Замка Призраков. Однажды ужасный огр прошел там…
– Это был мой отец! – воскликнул Эхс, припомнив рассказ Загремела.
– О горе, а я думал, ты мой избавитель! – в страхе отшатнулся от Эхса скелет.
– Погоди, скелет, – быстро произнес Эхс. – Я думаю так. Если именно из-за буйного нрава моего отца ты попал в беду, то я, сын, просто обязан тебя выручить. Как тебя зовут?
– Косто, – представился скелет.
– А я Эхс, – сказал Эхс и протянул скелету Руку, неуклюже, но искренне.
– О, спасибо тебе, Эхс! Теперь я твой должник.
Хоть я и заблудился, но здешние места знаю, так что – чем смогу, помогу…
– Да ты уже помог мне. Видишь ли, папа упоминал об этом Замке Призраков.., где-то там, в общем, поблизости находится пастбище кобылок-страшилок.
– И твой отец не ошибся! – восторженно провозгласил скелет. – Пусть сам я и не могу указать путь, потому что я заблудился, но зато я могу много чего рассказать, о, я много чего знаю.
– Вот и прекрасно, идем.
– Но ты должен вести меня за руку, иначе я снова потеряюсь, – напомнил скелет.
Эхс понял, что обязан подчиниться странным законам здешних мест.
– Ну, в какую сторону пойдем? Ты можешь сказать?
– Увы, нет, – печально ответил Косто. – Когда твой папенька тогда начал, не прими за упрек, швыряться нашими костями, я куда-то улетел и начисто позабыл, как вернуться. Я, конечно, пытался искать, но нашел лишь вот эту тропу, на которой и остался. В конце концов я так устал, что прилег отдохнуть, а потом пришел ты.
– Но раз ты отыскал эту тропу, стало быть, она не только тропа Пропаж, но, возможно, и маленьких Находок? – попытался выяснить Эхс. – Наверняка ты смог бы сделать и следующий шаг – найти дорогу к своим…
– Ошибаешься, Эхс. Оказавшись на тропе Пропаж, я стал частью ее, то есть тоже стал пропажей.
Я ведь не отыскал ее, а просто так забрел, идя наугад.
– Да и мне, кажется, повезло не больше, чем тебе, – тяжко вздохнул Эхс. – Я испытал целых три тропы, и все они оказались никудышными, тогда мне пришла в голову мысль: а не поискать ли какую-то иную тропу…
– А, значит, ты не просто так шел, а искал? – уточнил скелет. – Кто ищет, тот находит. Пусть тебе и не удастся так быстро выбраться из этого Мира, но, по крайней мере, ты не станешь пленником тропы Пропаж.
– Ты уверен? – с сомнением спросил Эхс.
– Не совсем, – признался скелет.
«Ну что ж, – подумал Эхс, – что будет, то и будет, но надежда все равно придает силы, а разочарование, наоборот, отнимает. Так что, лучше верить».
Буйные заросли, очень напоминающие джунгли, постепенно сменились более спокойными, похожими на обыкновенный ксанфский лес. А леса Эхс не боялся. «Чего там, выберусь, – в приливе надежды думал он. – Вот приведу Косто к его сородичам, в сад ходячих скелетов, а потом буду искать дорогу к пастбищу кобылок…»
И тут Эхс вздрогнул. Что-то стремительно пересекло тропинку прямо перед их носом. Оно было то ли на длинных косульих ножках, а может, с крыльями…
– Это что пробежало? – спросил Эхс.
– А, всего лишь какая-то байка, – пожав плечами, пренебрежительно бросил скелет. – Заметил, какого она цвета?
– Кажется, красного?
– Ну да, красного. Поэтому они и зовутся – Краснов айками. Ты разве никогда раньше их не встречал?
– Там, снаружи, вроде нет, – неуверенно ответил Эхс.
Потом они подошли к кустарнику, увешанному черными ягодками. Кустарник все время шелестел, тихо, как бы про себя. Эхсу даже почудилось, что он как будто шевелит губами.
– Бузина, – тоже тихо пояснил Косто. – Ну, не будем ей мешать. Она же все время занята, непрерывно пишет письма своему дяде.
Эхс не стал возражать, и они пошли дальше.
Через какое-то время они вошли под густое переплетение лозы. Глянув вверх, Эхс с удивлением обнаружил, что с потолка на него смотрят, хмуро, весело, жадно и еще на сотню ладов. Но не просто смотрят, а через очки: розовые, черные, желтые.
– Что это за очкастая гляделка такая? – спросил Эхс. – Стой, я, кажется, знаю. Отец когда-то повстречался с ней и с тех пор стал очень умным. А она-то почему здесь оказалась?
– Сейчас узнаю, – сказал Косто, протянув свою костлявую руку к очкам; надел их, подождал немного и произнес:
– Очкастая гляделка говорит, что выпала из общексанфского перечня имен и названий. Выпала и затерялась.
– А что за перечень такой? – спросил Эхс. – Я и не знаю.
– Гляделка сейчас объяснит… Так, ага. Она говорит, что кто-то родом из Обыкновении проходил здесь. Этот кто-то занимался переписью всего, что существует в Ксанфе. Всех переписал.., кроме гляделки. И теперь она не знает, есть она или нет.
– Плохо дело, – вздохнул Эхс. – Выходит, теперь нельзя будет вмиг поумнеть.
Косто вернул очки на место, и они пошли дальше.
И пришли к чему-то очень маленькому, почти незаметному.
– А это еще что такое? – Эхс присел на корточки, чтобы получше это рассмотреть.
– Дай-ка взглянуть, – приблизился скелет. – А, это «Р»! Но его еще надо разыскать.
– Р.., разыскать?
– Если его Р-азыскать и Р-аскусить, то Р-езультат будет Р-азительный.
– Р.., разительный?
– Несомненно. Только надо правильно составить Р-ецепт.
– А не лучше ли заняться Д-обычей «Д»? – хмуро предложил Эхс. – Д-обыв «Д», мы сможем Д-ойти до Д-вери, если она Д-ействительно существует.
– Д-ельно Д-умаешь, Д-ружище, – не уловив иронии, согласился скелет.
Они продолжили свой путь мимо затерянных предметов. На глаза им попадались то побелевшая от времени кость какого-то существа – и Косто так обрадовался этой находке, будто кость принадлежала существу, доселе неизвестному ни в Ксанфе, ни в Обыкновении; то восьмая, самая красивая ленточка небесной радуги; то пересохший поток сознания; то чья-то давно погибшая репутация.
Но Эхс не мог всем этим любоваться, потому что думал совсем о другом: как выбраться из гипнотыквы? Что сейчас происходит с его телом? А вдруг дракон учует его? И тогда он выйдет, а тела-то нет…
Так они брели, брели и набрели наконец на какую-то молодую женщину, сидящую в корыте. Красотка с телом цвета бронзы была великолепно сложена (Эхс понял это, потому что на незнакомке ничего не было, кроме какого-то узкого металлического нагрудника).
– Ой, неужели меня нашли! – увидев путешественников, прямо подскочила от радости бронзовая незнакомка. – Привет, мальчики!
– Привет, – ответил Эхс, изо всех сил стараясь смотреть повыше ее груди. – Я Эхс, а он Косто.
– Привет, Эхс и Косто, – сияя от радости, прощебетала незнакомка. – Я Роза, родом из медяков.
– Так ты медяк! – воскликнул Эхс.
– Не медяк, а медяшка, – поправила Роза. – Я ведь женщина, как ты, наверное, уже понял. Мужчины у нас медяки.