– Да, извини, конечно заметил, но… – начал было извиняться Эхс.
– Чего там, прощаю, – успокоила медяшка.
– А ведь я тебя искал, – сказал Эхс.
– О, тогда поздравляю с находкой. А разве мы раньше встречались? – кокетливо спросило медяшка, тряхнув медной гривой волос.
– То есть, я искал твой город, Медный, ты ведь там живешь? А около него, как мне кажется, находится пастбище кобылок-страшилок, – пояснил Эхс. – Ты случайно не знаешь, где это пастбище?
– Ну что ты, я все забыла, просто начисто. Так, значит, ты тоже не знаешь? А я-то подумала, ты пришел, чтобы показать мне дорогу.
– Я попал сюда случайно, – признался Эхс.
Сначала он смотрел в землю, потом поднял глаза, но опять невольно уткнулся взглядом в медяшкину грудь, едва прикрытую металлической полоской.
– Потому что не туда поглядел, – объяснил Косто.
Эхс понял, что скелет подразумевает глазок гипнотыквы, но все равно тут же густо покраснел.
– Да, да, я тут же оказался в тыкве, – поспешил подтвердить Эхс, – и теперь не могу выбраться.
И повел вокруг глазами, чтобы стало еще яснее, откуда именно он не может выбраться.
– Послушай, мне кажется, у тебя что-то не то с глазами, – заметила Роза.
– А.., наверное… Так знаешь ли ты, где здесь что находится? Чтобы мы пошли именно туда, не теряясь больше.
Медяшка повернулась, и грудь ее заколыхалась ну совсем как настоящая.
– Увы, не знаю. Я искала выход наружу, и сама, как видишь, села в корыто.
Эхс изо всех сил старался смотреть куда-то в сторону.
– Мне все же кажется, что у тебя что-то с глазами, – озабоченно произнесла медяшка. – К тому же ты весь красный, а я знаю, что у людей красный цвет – это сигнал тревоги.
– Да, мне плохо, – поспешил ответить Эхс. – Тело мое лежит там, в яме, и я волнуюсь, не случится ли с ним беды, прежде чем я вернусь. Мне бы найти кобылку-страшилку…
– Вижу, вам, живым, трудновато приходится, – вздохнула Роза. – Говорят, вам все время надо есть, а потом куда-то бегать, а если этого не сделаете, то умрете, так?
– А у медяшек не так?
– Конечно, не так. Нам все это ни к чему. Нам и одежда не нужна, а вы без нее, такой неуклюжей, тяжелой, просто замерзнете. Люди – слабаки, – несколько презрительно бросила медяшка.
– Не смейся над людскими слабостями, Роза, – вмешался Косто. – Эхсу это только повредит.
– О да, прости, Эхс, – спохватилась Роза, подошла к нему, обняла и поцеловала в губы. – Ну как, прощаешь?
От неожиданности Эхс ничего не смог сказать.
– Что-то не то ты сделала, – заметил Косто.
– Нет, просто надо поцеловать еще сильнее, – сияя от счастья, произнесла Роза. – Эхс, – торжественно начала она, – я надеюсь, что ты простишь мне мою неловкую шутку.
После этого Роза прижалась к нему так страстно, что Эхс едва не упал и.., чтобы не упасть.., обнял Розу. Потом она подарила ему поцелуй, долгий, горячий. Да, хотя она и была из меди, но губы у нее оказались теплыми и мягкими, и не только губы…
– Ну, прощаешь? – прошептала она.
Эхс готов был взлететь как воздушный шарик.
Если бы не ее руки, он действительно улетел бы куда-то ввысь. Но тут вдруг что-то переключилось, и Эхс вновь вернулся на землю.
– А он все же еще не побежден, – заметил Косто.
– Кажется, еще нет, – с легкой гримасой согласилась Роза. – Ну ничего, сейчас…
Роза набрала в грудь воздуха, готовясь к решающему штурму.
– Не.., нет! – закричал Эхс. – Я.., я.., те.., тебя прощаю!
– А ты уверен? – лукаво спросила она. – Краснота, по-моему, еще не прошла.
– По.., полностью уверен, – едва произнес Эхс.
– Просить прощения, оказывается, не так-то просто, – заметил Косто. – Это тяжелая работа, которая вгоняет в пот.., не знаю только кого, просящего прощения или прощающего?
Теперь Эхс понял, что придется держать на привязи не только свои взгляды, но и воображение.
Он пробыл всего несколько минут около Розы, а его фантазия уже ну просто распоясалась.
– Пойдем-ка лучше дальше по тропе, – предложила Роза. – И будем держаться за руки. Тогда никто из нас не потеряется.
Роза взяла Эхса за правую руку, Косто – за левую, и они пошли по тропе, которая была достаточно широка, чтобы они могли идти шеренгой. Эхс шел, точнее, брел покорно, потому что мысли его витали где-то совсем в иных сферах. «Ну как же она, металлическая, может быть одновременно такой мягкой?»
Тропа то ныряла в какие-то впадины, то поднималась наверх, то сужалась, то вновь расширялась, но при этом непрерывно тянулась вперед и упорно вела по себе путников.
Роза заметила что-то на тропе, наклонилась и быстро подняла.
– О, то, о чем я всегда мечтала! – воскликнула она.
– Да? А что это? – спросил Эхс.
– Так, ничего особенного, – искоса глянув на него, ответила медяшка. – Но, возможно, в один прекрасный день оно мне кое в чем поможет.
«А, пустяк, – подумал Эхс, – какие-то камешки…»
И тут все вокруг начало меняться.
Появились растения, похожие на те, из Внешнего мира, потом…
Вспыхнул свет, прервав мечтания и наблюдения Эхса.
– Как хорошо, что ты нашелся вовремя! – воскликнул кто-то. Это была Чекс! А рядом с ней копуша.
– А это кто? – спросил копуша, увидав Косто и Розу.
– Гологрудая ветреница и мешок костей! – всплеснула руками Ветошка.
– Не обижай их! – выступил вперед Эхс. – Они помогли мне выбраться из тыквы! Мы шли вместе.
Последнее было ясно и без слов, потому что Роза и Косто все еще держали его за руки.
– Скорее это Эхс помог им выйти, – сказала Чекс. – Держась за руку того, кто снаружи попал в тыкву, ее обитатель может оказаться в здешнем мире. Ведь они жители Мира-По-Ту-Сторону.
Скелет и медяшка были просто потрясены. Они не ожидали, что Эхс так горячо вступится за них.
– Разрешите, я представлю своих друзей, – сказал Эхс. – Справа – Роза из Медного города, а слева – Косто, скелет. Мы встретились на Тропе Пропаж. А вот это, Роза и Косто, мои друзья из обычного Ксанфа. Кентаврица Чекс, Прокопий, можно звать просто копуша, он из Долины Прокопиев, и Ветошка из племени донных прокляторов.
Все поздоровались друг с другом, потом Чекс предложила Косто и Розе вернуться назад, в гипнотыкву.
– Думаю, это можно сделать, – сказала кентаврица. – Эхс возьмет вас за руки и приложит глаз к гипнотыкве. Потом, оказавшись внутри, разожмет руки, а мы оттащим его тело от глазка. И тогда он вновь окажется здесь, уже один.
– А где окажемся мы? – с обидой спросила Роза. – Опять на тропе Пропаж, с которой не можем сойти?
– Но, так или иначе, вам необходимо вернуться, – пожала плечами Чекс. – Это ведь не ваш мир.
– А мне очень хотелось бы по нему прогуляться, – парировала Роза.
– А я и здесь, и на Тропе Пропаж чувствую себя одинаково потерянным, – вступил в разговор Косто. – Вот если бы кто-нибудь из вас увидел сквозь глазок мой родной Сад Призраков и вернул меня прямо туда.
– Если Эхс заглянет туда, то снова увидит тропу Пропаж. Таково правило Мира-По-Ту-Сторону, – напомнила Чекс.
– Но заглянуть может не только он, но и любой другой, – сказал Косто. – И кто-то, возможно, и увидит Сад Призраков.
– Действительно, можно попытаться, – согласилась Чекс. – Согласна заглянуть первой, только вы тут караульте.
И кентаврица приложила глаз к гипнотыкве. Не прошло и секунды, как Эхс ладонью загородил отверстие. Миг, и Чекс вернулась назад.
– Я оказалась среди бумажных гор, под бумажным водопадом, – сообщила она. – Уф, не представляла, что в бумагах можно просто утонуть!
– Не то, – сказал Эхс.
Следующим к тыкве приблизился копуша.
– Что-то очень крафивое, такое воздушное,..
И это было не то.
К глазку гипнотыквы приковыляла Ветошка.
– Ой чего видела, – вновь появившись, зашамкала старушка, – поле широкое, а на нем черные лошади…
– Пастбище кобылок-страшилок, – догадался Эхс. – Как раз его я искал.., но не нашел.
– Ну что ж, Сада Призраков никто из нас не увидел, – подвела итог Чекс. – Но еще не все потеряно. Косто и Роза пока останутся с нами, а мы будем искать того, кто увидит в глазок именно Сад Призраков. Косто и Роза, вы не против пока попутешествовать в нашей компании?
– Да я уже сказала, что мне здесь нравится, – обрадовалась Роза.
– Только голизну-то придется прикрыть, милая, – указала Ветошка.
– Чего прикрыть, бабушка? – не поняла Роза.
– Ветошка хочет сказать, что тебе надо во что-то одеться, – тут же вступил Эхс. – У нас так принято…
– Да, люди любят облачаться, – пробормотал Косто.
– А я вот хожу без облачения… – заявила Чекс.
– А у людей такие уж законы?! – развел руками Эхс.
– Подчиняюсь, – без особой радости произнесла Роза.
– Не будь я донной прокляторшей, если не сошью тебе, красавица, платье, а тебе, худышка, сюртук, – приговаривала Ветошка. – Сейчас пойду, да материи поищу, шелковой.., мантильки.., муфточки.., цилиндры… – слышалось, когда она удалялась.
– Мантильки, муфточки, – тихо повторила Чекс. – Наверняка Ветошка в костюмах толк знает.
– Прокляторы – прирожденные костюмеры, – согласился Эхс, – уж теперь-то я знаю. А еще я понял, как вы меня отыскали. Ветошка нашла вас, а потом копуша по запаху нашел тыкву и меня рядом с ней, ведь так?
– Ты не ошибся, – согласилась Чекс. – Правда, мы не предполагали, что ты явишься с такой компанией, но, возможно, это и к лучшему. Подозреваю, что помощь для Люблю-реки тебе отыскать не удалось?
– Жаль, не удалось. Но я ведь еще не спрашивал у огров.
– Ну что ж, отдохнем, а потом решим, что делать дальше.
Эхс был счастлив, что вновь оказался среди своих, но мысли о Розе, о ее способе просить прощения не давали ему покоя. Он вернулся из гипнотыквы, с телом его все оказалось в порядке, а вот с душой что-то произошло. Ему очень хотелось с кем-то обо всем этом поговорить.
– Хорошая девушка, красивая, – словно читая его мысли, сказала вдруг Чекс. – Но она ведь не из твоего мира, Эхс.