— Мастер ложи распорядился, чтобы ему связали руки, завязали глаза и ввели, — объявил он.
Втроем они сняли с него сюртук и, закатав рукав рубахи на правой руке, связали руки выше локтей. На голову надели колпак из черной материи, закрывший всю верхнюю половину лица так, чтобы ему ничего не было видно. В таком виде его ввели в зал собрания.
Под колпаком было темно и душно. Слышались какие-то шорохи и голоса. Потом, словно издалека, раздался голос Макгинти:
— Джон Макмердо, ты уже являешься членом древнего Ордена Свободных Работников?
Он слегка поклонился.
— Твоя ложа — номер 29, Чикаго?
Он опять поклонился.
— Темные ночи неприютны, — произнес голос.
— Да, для приезжего в чужой стороне, — отозвался он.
— Тучи собираются.
— Да, близится гроза.
— Ну как, братья, вы удовлетворены? — послышался вопрос мастера ложи.
Раздался общий гул согласия.
— Мы видим, брат, по твоим знакам и отзывам, что ты один из нас, — сказал Макгинти. — Но да будет тебе известно, что в этом графстве и в других графствах в здешнем краю имеются свои правила и свои обязанности, поэтому нам требуются надежные люди. Ты готов подвергнуться испытаниям?
— Готов.
— Храбрый ли ты человек?
— Да.
— Сделай шаг вперед, чтобы доказать это.
При этих словах он почувствовал, как два острия надавили ему на глаза, так что казалось, сделать шаг вперед, значило лишиться обоих глаз. Однако он взял себя в руки и решительно шагнул навстречу опасности. Два острия мгновенно исчезли. Послышался тихий гул одобрения.
— Да, он храбр, — сказал голос. — Ты способен переносить боль?
— Не хуже других, — ответил Макмердо.
— Испытайте его!
Он еле удержался от того, чтобы не заорать: его оголенную правую руку пронзила страшная боль. Он едва не лишился сознания, но прикусил губу, сжал кулаки и не показал виду.
— Могу вытерпеть и больше, — выговорил он.
На этот раз все шумно зааплодировали. Так великолепно у них еще никто не выдерживал вступительного испытания. Его шлепали по спине, сорвали колпак с головы. Он стоял среди поздравляющих, хлопал глазами и улыбался.
— Еще одно, последнее слово, брат Макмердо, — сказал Макгинти. — Ты уже дал клятву хранить тайну и верность, понимаешь ли ты, что расплата за ее нарушение — неотвратимая и немедленная смерть?
— Да, — ответил Макмердо.
— И ты принимаешь власть того, кто будет над тобой мастером, что бы ни случилось?
— Да.
— Тогда от имени ложи 341 в Вермиссе я приветствую тебя и приглашаю разделить ее привилегии. Вино на стол, брат Сканлан, и выпьем за нашего достойного брата!
Новому брату вернули сюртук, но прежде чем надеть его, он осмотрел свою правую руку, причинявшую ему сильную боль. На коже выше запястья горел круг и в нем треугольник — след, прожженный железным клеймом. Кое-кто из соседей по столу завернули рукава и показали ему такие же клейма.
— Оно есть у нас у всех, — сказал один. — Но не все выказали такую стойкость, как ты, когда его получали.
— Пустяки, — отмахнулся Макмердо; но на самом деле рука страшно болела.
Когда было выпито вино по случаю приема нового члена, приступили к насущным делам ложи. Макмердо, знакомый только с простыми чикагскими делами, слушал, развесив уши и испытывая глубокое изумление, которое он старался не показывать.
— Первый пункт в повестке, — начал Макгинти. — Читаем письмо от мастера Уиндла из графства Мертон, ложа 249. Вот что он пишет: «Дорогой сэр! Надо кое-что предпринять с Эндрю Рэем из компании ▒Рэй и Стермаш, местные шахтовладельцы’. Ваша ложа, как помнится, задолжала нам услугу за услугу, ведь к вам прошлой осенью были направлены два брата по делу участкового полицейского. Пришлите двоих крепких ребят, пусть доложатся казначею нашей ложи Хиггинсу, адрес которого вам известен. Он укажет, когда приступать и где. Ваш брат по свободе Дж. У. Уиндл, М. Л. О. Св. Р.». Уиндл ни разу не отказывал нам, если мы просили прислать одного-двух человек, так что и нам не пристало отказывать ему в просьбе. — Макгинти умолк и обвел помещение тусклыми злыми глазами. — Ну, кто вызовется на это дело?
Подняли руки несколько парней. Мастер ложи оглядел всех, одобрительно ухмыляясь.
— Ты пойдешь, Тигр Кормак. Если управишься так же ловко, как прошлый раз, будешь молодцом. И ты, Уилсон.
— У меня нет револьвера, — пожаловался доброволец, совсем еще зеленый юнец.
— Это твой первый выход, верно? Рано или поздно каждому надо принять крещение кровью. Славное будет начало. Ну а револьвер тебя дожидается. На место вам следует явиться в понедельник, времени будет достаточно. А по возвращении вас ждет самый горячий прием.
— А вознаграждение на этот раз полагается? — спросил Кормак, темнолицый, грубый парень, получивший за зверский нрав прозвище Тигр.
— Вознаграждение ни при чем, — ответил Макгинти. — Это дело чести, и, может быть, когда вернешься, на дне общего ящика найдется несколько лишних долларов.
— А в чем он виновен, этот человек? — задал вопрос юный Уилсон.
— Ну, это уж не твоего ума дело — интересоваться, в чем он виновен. Его приговорили в 249-й ложе. А нас это не касается. От нас, раз они просят, требуется только привести приговор в исполнение. И кстати сказать, на той неделе к нам прибудут двое из мертонской ложи, чтобы обделать одно дельце в наших местах.
— Кто такие? — поинтересовался один из присутствующих.
— Лучше не знать. Кто ничего не знает, тот и показать ничего не сможет, и никакого вреда из этого не произойдет. Но люди они надежные и работу, коли берутся, делают чисто.
— Давно пора! — воскликнул Тед Болдуин. — Тут народ совсем от рук отбился. Вот только на прошлой неделе десятник Блейкер рассчитал троих наших людей. Он давно напрашивается и теперь получит по заслугам.
— Получит — что? — шепотом осведомился у соседа Макмердо.
— Как что? Заряд дроби! — расхохотался тот. — Нравятся тебе, брат, наши методы?
Криминальная душа Макмердо уже прониклась духом этого подлого сборища, членом которого он теперь стал.
— Нравятся вполне, — ответил он. — Подходящие методы для человека с характером.
Кое-кто из сидевших поблизости, услышав эти слова, громко выразил одобрение.
— В чем дело? — крикнул черногривый мастер ложи с другого конца стола.
— Да вот, наш новый брат, сэр, одобряет наши методы.
Макмердо тут же вскочил и провозгласил:
— Хочу сказать, достопочтенный мастер, если потребуется исполнитель, я почел бы за честь быть избранным для дела!
Все радостно загудели.
— Выдвигаю предложение, — произнес сидевший рядом с председателем секретарь Харрауэй, похожий на сивобородого стервятника, — чтобы брат Макмердо повременил, покуда ложа не сочтет нужным прибегнуть к его услугам.
— Ну да, я это и говорю: отдаю себя в ваши руки, — отозвался Макмердо.
— Твой срок придет, брат, — сказал ему председатель. — Мы взяли тебя на заметку как добровольца и верим, что ты еще отличишься в наших краях. У нас тут есть одно небольшое дельце, и ты можешь принять в нем участие, коль будет охота.
— Я лучше подожду чего-нибудь посерьезнее.
— Ну, все равно, можешь прийти к ночи, посмотришь своими глазами, за что мы стоим. Об этом позже. А пока, — он заглянул в повестку дня, — собрание еще должно обсудить два или три пункта. Во-первых, вопрос к казначею: что у нас на банковском счете? Надо назначить пенсию вдове Карнауэя. Он погиб, выполняя работу для ложи, и наша обязанность позаботиться о том, чтобы вдова не испытывала нужды.
— Джим получил пулю в лоб месяц назад при попытке убить Честера Уилкокса в поселке Марли-Крик, — пояснил Макмердо сосед.
— В настоящее время на счете сумма немалая, — доложил казначей, заглядывая в банковскую книжку. — Фирмы не скупились на взносы. «Макс Линдер и Ко» выплатили пять сотен за то, чтобы их оставили в покое. «Братья Уокеры» прислали сотню, но я взял на себя смелость вернуть ее назад и потребовать пятьсот. Если до среды ответа не будет, у них может выйти из строя подъемный механизм. В прошлом году нам пришлось спалить их дробилку, чтобы они заговорили по-другому. Внесла ежегодный взнос Западная угольная компания. Так что у нас на руках сейчас достаточно, чтобы расплатиться по всем обязательствам.
— А как насчет Арчи Суиндона? — спросил кто-то.
— Этот продал дело и покинул наши края. Оставил записку, старая скотина, что лучше свободным мести улицы в Нью-Йорке, чем владеть шахтой под властью банды вымогателей. Пусть благодарит Бога, что успел смыться, прежде чем мы получили эту записку. Надо думать, в эту долину он больше носа не сунет.
С противоположного председательскому конца стола поднялся пожилой бритый мужчина с добрым лицом и широким лбом.
— Мистер казначей, — обратился он к докладчику, — можно спросить? Кто приобрел собственность этого человека, которого мы заставили покинуть здешние места?
— Да, брат Моррис. Она была куплена Железнодорожной компанией штата и графства Мертон.
— А кто купил шахты Тодмена и шахты Ли, попавшие на рынок таким же образом в прошлом году?
— Та же компания, брат Моррис.
— А кем приобретены чугуноплавильные заводы Мэнсона, Шумана, Ван Деера и Атвуда, которые тоже были вынуждены закрыть свои предприятия в последние годы?
— Эти заводы были скуплены Вест-Гилмертонской компанией «Дженерал Майнинг компани».
— Я не понимаю, брат Моррис, — вмешался председатель, — какое нам дело, кто их купил, ведь из здешних краев они их не вывезут?
— Со всем моим уважением позвольте заметить, досточтимый мастер ложи, думаю, для нас это имеет большое значение. Вот уже десять долгих лет мы постепенно выживаем отсюда мелких предпринимателей. И каков результат? Их сменяют крупные компании, вроде Железнодорожной или «Дженерал айрон», чьи директора живут в Нью-Йорке или Филадельфии и недоступны нашим угрозам. Мы, правда, можем собирать дань с местных управляющих, но это приведет только к тому, что их отзовут и взамен пришлют других. Кроме того, мы ставим себя в опасное положение. Люди маленькие не могут пр