— Этого не может быть, — сказал Адон. Жрец Тайморы довольно улыбался, видя, что его подопечный проснулся без признаков болезни. Однако едва завидев выражение лица Адона, он быстро спрятал свою улыбку.
— Сан, прошу тебя… — сказал Адон.
Мускулы на лице целителя напряглись. Внезапно он все понял.
— Мы сделали все что смогли, — уныло произнес он.
Миднайт положила руку на плечо Адона и посмотрела на Сайрика и Келемвора, сидевших на другом конце лагеря.
Адон молчал. Он просто смотрел на свое отражение.
— Мы слишком далеко от Арабеля и богини Тайморы, чтобы использовать лечебные заклинания, — продолжил жрец. — Также у нас нет снадобий. Нам приходится полагаться лишь на мази и природные средства, которые я смог создать.
Край тонкой металлической миски начал медленно гнуться в руках Адона.
— Главное что ты жив, и возможно один из твоих единомышленников сможет помочь тебе там, где не сможем мы.
Металл погнулся.
— Ты должен позволить мне осмотреть тебя. Ты вновь истекаешь кровью. У тебя расползлись швы.
Миднайт наклонилась и забрала миску из рук Адона.
— Мне жаль, — прошептала она.
Целитель пригнулся, стирая кровь с лица Адона. Однако повреждения были не столь сильны, как он боялся, и расползлось всего несколько стежков шва. Когда целитель осмотрел шрам, он пожелал, чтобы они были в городе, где можно было бы найти санита. Или по-крайней мере он смог бы наложить более аккуратные швы.
Пальцы Адона скользили по потемневшему шву, следуя от левого глаза, вниз по щеке и так до самой челюсти.
Позже этим же утром, когда путешественники отдыхали в лагере, Сайрик вступил в спор с Брионом, молодым вором из компании Турбанда.
— Конечно я понимаю, что ты говоришь! — кричал Сайрик на альбиноса. — Но как ты можешь отрицать факт существования своих собственных чувств?
— Я сам смотрел в лицо богини Тайморы, — сказал Брион. — Это все что мне нужно. Боги посетили Королевства, чтобы лично распространить свои сокровенные речи.
— Ага, плати деньги и подходи, — сказал Сайрик. — Возможно твоя богиня начнет всем рассказывать о своем благосостоянии.
— Как я сказал…
— Олух! Я уже слышал тебя, — вскрикнул Сайрик.
— Пожертвования всегда необходимы…
— То есть ты имеешь в виду, что это необходимое зло. — Сайрик потряс головой и отвернулся от Бриона.
— Это должно быть ужасно не верить ни в кого, кроме себя, — сказал Брион. — Моя вера укрепляет меня.
Сайрик затрясся от гнева, но в конце концов смог взять себя в руки. Он знал, что Брион не намеренно провоцировал его, но темноволосый, худощавый вор был необычно раздражителен с самого пробуждения. Возможно это было из-за уныния поглотившего лагерь из-за раны Адона, но часть его вновь хотела вернуться в горы и позволить судьбе подвергнуть его самым чудовищным испытаниям, которые только он мог вообразить. Даже Паучий Лес манил его, хотя Сайрик и знал, что единственное, что он сможет найти в этом месте — лишь смерть.
Впереди послышался звук, и земля под ногами путешественников вздрогнула. Сайрик увидел как вдоль всей дороги к Шедоудейлу из-под поверхности стекляных горных гребней к небу взмывают огромные кристалльные пики.
— Милостливая Таймора, — сказал Брион, когда скалы разлетелись на тысячи кусков и отражая солнечный свет, заполнили все окрестности радужными переливами.
Затем, безо всякого предупреждения, из земли рядом с Сайриком вырвалось блестящее черное копье, размером с дерево. Вор был отброшен на землю, но быстро вскочил на ноги и ухватился за лошадь. Вся местность вокруг также разрывалась под напором эбонитовых копьев, взмывавших в утреннее небо на добрую дюжину футов.
— Пора уходить, — сказал Келемвор Турбанду, и они оба бросились к своим лошадям. — Похоже нам все-таки придется пробираться через лес.
Турбанд подбежал к своему отряду, отдал приказы, торопя их следовать к лесу. Прежде чем они успели покинуть это место, двое его людей и три лошади были нанизаны ни черные колья. Уцелевшие члены отряда бросились в темноту Паучьего Леса. Копья все еще продолжали вздыматься вверх, сотрясая равнину, и на северо-западе с гор скатывались огромные лавины из стекла.
Подъехав поближе к лесу, Миднайт поняла, что Адон пропал. Осмотрев окружающую местность, она заметила лошадь жреца, отчаянно лавировавшую среди смертоносных пик. Адона на ней не было. Миднайт бросилась к убежавшему животному и настигла его в середине равнины.
Сквозь облака пыли и грязи, она заметила как к лошади приближается какая-то фигура.
— Адон, это ты? — позвала Миднайт.
Жрец неспешно взобрался на лошадь и неторопливым шагом повел ее прочь со смертоносной равнины. Он едва правил своей лошадью, и даже если он и слышал слова Миднайт или видел ее отчянные жесты, то предпочел проигнорировать их. Но даже когда в нескольких футах от Адона из-под земли выросло черное копье, он не обратил на это никакого внимания. Миднайт подъехала к жрецу и со всей силы ударила его лошадь по крупу. Та взвилась и бросилась галопом в направлении леса и относительной безопасности. Адон словно и не заметил этого. Он лишь сильнее вцепился в гриву лошади и впился ей ногами в бока.
Келемвор ожидал на границе леса. Почти все люди Турбанда исчезли в лесу, и вот уже последние из них присоединились к ним в темной глуши Паучьего Леса.
Тех созданий, которых они заметили прошлой ночью, видно не было.
— Возможно днем они спят, — сказал Келемвор. Звук бьющегося стекла и взрывающейся земли ослаб, однако до путешественников все еще изредка доносился шум, издаваемый огромным пластом стекла, сползающего с гор.
— Если эти создания спят днем, — сказала Миднайт. — Тогда нам лучше добраться до Шедоудейла до наступления ночи.
Келемвор, Сайрик и Отряд Рассвета единогласно поддержали ее. Лишь Адон продолжал хранить молчание.
Путешественники скакали через лес весь день, мгновенно реагируя на каждый подозрительный звук и держа наготове свои мечи. Адон ехал перед Миднайт и Келемвором, Сайрик же делил лошадь с Брионом, который оставил своего скакуна на одном из черных шпилей. По мере того, как они забирались все дальше и дальше в лес, заросли становились все гуще, и вскоре Турбанд вынужден был спешиться и подать сигнал остальным последовать его примеру.
Адон не обратил внимания на знак Турбанда и поэтому Келемвор вынужден был подбежать к нему.
— Ты что совсем ослеп, Адон? — сказал он. Когда жрец проигнорировал и его и продолжил свой путь через заросли, воин не выдержал и схватил его за руку, чтобы привлечь его внимание. Адон посмотрел вниз на Келемвора, кивнул и слез с лошади.
— Здесь витает смерть, — произнес Адон безжизненным голосом. — Мы забрели в склеп.
— Это с нами случается уже не в первый раз, — сказал Келемвор и вернулся к Миднайт.
Еще дальше впереди, Сайрик шел вместе с Брионом. Хотя юный вор то расстраивал его, то забавлял, все же его невинность привносила свежую струю в мир Сайрика. Несомненно Брион не очень давно встал на путь искателя приключений, хотя его мастерство обращения с кинжалом было равно умениям Сайрика.
После завтрака, Брион вызвал Сайрика на испытание его навыков обращения с кинжалом, и Сайрик едва не проиграл ему. После соревнования, Брион и Сайрик проделали трюк с использованием шести кинжалов, которые они предварительно попросили у своих друзей, а затем стали метать друг в друга с ошеломительной скоростью. Каждый кинжал брошенный Сайриком был отражен кинжалом Бриона, а затем каждый из брошеных Брионом — отражен броском Сайрика.
И все же несмотря на все его умение обращения с кинжалом, альбинос не жаждал крови и безумия схватки как многие путешественники. Даже спутники Бриона, как например девчушка сидевшая рядом с Адоном, не отрицали возможности забрать чью-то жизнь. Сайрик видел это в их глазах.
Также Сайрик понимал, что Брион никогда не сможет хладнокровно забрать чью-то жизнь.
По мере того, как путешественники забирались все глубже в заросли, сам лес становился все более прекрасным, по-крайней мере вначале. Деревья выглядели толстыми и вполне обычными, и были покрыты густыми кронами из зеленых листьев. Сквозь просветы в листве, лица героев, пробирающихся через заросли, согревали теплые солнечные лучи.
Затем, когда они пробирались через ложе из узловатых кореньев, которые в некоторых местах почти полностью скрывали собой землю, Келемвор расслышал треск ломающихся веток. Он резко повернулся и сделал жест Зеланзу и Велшу, наемникам прикрывавшим тыл, но они лишь пожали плечами. Келемвор внимательно осмотрел местность, и не заметив никаких признаков движения, повернулся и продолжил свой путь.
Но треск повторился снова, и вскворе уже весь отряд был в состоянии боевой готовности. Оружия были извлечены из ножен, но никто не мог заметить никаких признаков существ среди деревьев. Во главе отряда Турбанд осторожно пробирался по небольшой лесной тропке. Отпрыгнув к дереву, лысый человек внезапно замер, словно готовясь к атаке.
Перед Турбандом стоял человек в доспехах из кости, его тело было примотано к дереву длинными, клейкими нитаями паутины. Его шлем был снят, а белая кожа его лица несла на себе отметку, нанесенную черным цветом — символ Бэйна. С обнаженным мечом, наемный убийца смотрел на Турбанда, на его лице застыла гримаса ужаса.
В нескольких футах далее Турбанд заметил еще пятерых людей — элитных наемных убийц Бэйна — все они также были опутаны паутиной.
— Они мертвы, — сказал Турбанд. — Но что бы их ни убило — оно рядом.
Путешественники некоторое время стояли на месте, пока Келемвор и Турбанд осматривали огромную паутину, натянутую на деревья, вокруг убийц. Остальной отряд, исключая разве что Адона, собрался вместе и наблюдал за деревьями. Санит же просто стоял рядом со своей лошадью, созерцая темный полог из листьев, скрывавших солнце. Пока отряд стоял так, вслушиваясь в каждый шорох, они заметили, что лес вообще не издавал никаких звуков. Листья не шелестели от ветра. Не жужжали насекомые. Лес был абсолютно безмолвен.