Расплатившись медью, эти двое сели за единственный свободный стол - рядом со столом Джимми.
Человек с седой прядью повернулся к Джимми и спросил:
- Эй, парень, в этой таверне всегда так тихо? - И тогда Джимми понял, что его беспокоило. Ожидая, солдаты по привычке переговаривались вполголоса. В зале не было обычного для таких помещений шума.
Джимми прижал палец к губам и шепотом ответил:
- Это из-за певца. - Человек повернул голову и немного послушал Лори. Лори был талантливым артистом и, несмотря на тяжелый день, находился в хорошей форме. Когда он закончил, Джимми грохнул по столу кружкой с элем и крикнул:
- Эй! Менестрель! Еще! - и кинул монетку туда, где сидел Лори. За его выкриком с небольшим опозданием последовали крики остальных - они тоже поняли, что надо делать. Полетело еще несколько монет. Когда Лори завел новую песню - живую, веселую, - гул, похожий на обычный шум, заполнил зал таверны.
Двое пришедших, откинувшись на спинки стульев, слушали, изредка переговариваясь. Видно было, что они успокоились, когда обстановка в зале стала напоминать привычную. Джимми некоторое время наблюдал за этими двумя. Что-то в них было не правильное, неуместное, и это терзало Джимми, как фальшивая атмосфера, наполнявшая зал таверны совсем недавно.
Дверь снова распахнулась, и вошел еще один человек. Он оглядел комнату, но не стал снимать плащ, покрывавший его с головы до ног, да и капюшон тоже не сдвинул. Он высмотрел Джимми и подошел к его столу, не дожидаясь приглашения, выдвинул стул и сел. Приглушенным голосом он спросил:
- Имя?
Джимми кивнул и потянулся вперед, словно собираясь заговорить. И в этот момент сразу мысли заметались в его голове. Люди за соседним столом, несмотря на нарочитое спокойствие, имели под рукой и щиты, и мечи - нескольких мгновений хватило бы им, чтобы оказаться при полном вооружении.
Они не пили, как обычно пьют воины, только что пришедшие с караваном в город, - эль в их кружках остался почти нетронутым.
Человек напротив Джимми держал руку под плащом с того самого момента, как вошел в таверну. Наконец, и это было самое важное, у всех троих на левой руке было надето большое черное кольцо с гравированным изображением ястреба, похожего на тот талисман, который Джимми забрал у спутника Веселого Джека. Мысли Джимми заметались - он уже видел такие кольца и знал, для чего они.
Джимми вытащил из сапога пергамент. Соображая на ходу, он положил сложенную записку на угол стола, справа от человека, сидящего напротив него. Как только тот неловко потянулся к пергаменту, Джимми выхватил кинжал и пригвоздил его руку к столу. Человек замер, и мгновенно из-под плаща появилась его правая рука с кинжалом. Он замахнулся на Джимми - мальчишка едва успел отшатнуться. И только теперь раненый ощутил боль в руке и взвыл, а Джимми, опрокинув стул, вскочил и крикнул:
- Ночные ястребы!
Комната наполнилась порывистым движением. Сыновья Лукаса, оба ветераны Западных армий, перепрыгнули через стойку, приземлившись на плечи воинов с мечами, сидевших за соседним с Джимми столиком: те не успели подняться. Джимми зацепился за спинку перевернувшегося стула и пытался встать. Со своего места он видел, как бармен борется с черноволосым, а его более молодой спутник поднес кольцо к губам.
- Кольца с ядом! У них кольца с ядом! - закричал Джимми.
Другие стражники кинулись к человеку в капюшоне, который отчаянно пытался снять кольцо с пригвожденной к столу руки.
Через мгновение он был схвачен тремя солдатами, да так, что не мог пошевелиться.
Человек с седой прядью скинул с себя бармена, откатился в сторону, вскочил и бросился к двери, растолкав двух гвардейцев, ошеломленных его быстротой. На мгновение путь к двери оказался свободен - в комнате раздавались проклятия солдат, пытавшихся преодолеть столы и стулья, отделявшие их от двери. Ночной ястреб уже приближался к двери, когда на поле боя появилось еще одно лицо. С молниеносной скоростью Арута метнулся вперед и нанес убегавшему удар по голове эфесом шпаги. Ястреб покачнулся и без сознания рухнул на пол.
Арута выпрямился и оглядел комнату. Светловолосый убийца лежал, бессмысленно глядя в потолок; не было сомнений в том, что он мертв. Плащ третьего человека был сорван, он побелел от боли, когда из стола вытащили кинжал и освободили его руку. Три солдата удерживали его на стуле, хотя он и так казался слишком слабым, чтобы самому стоять на ногах. Когда один из солдат грубо сдернул кольцо с раненой руки, ястреб вскрикнул и потерял сознание.
Джимми, осторожно обойдя мертвого, подошел к Аруте. Он глянул вниз - Гардан снимал черное кольцо с руки лежавшего без чувств черноволосого и улыбнулся Аруте, показав на пальцах "два".
Принц, разгоряченный схваткой, улыбнулся в ответ. Никто из его людей не получил ранений, а у него теперь два пленника. Он сказал Гардану:
- Крепко стерегите их и не позволяйте никому чужому и близко к ним подойти, когда доставите во дворец. Мне не нужны слухи. Лукас и его сыновья тоже могут оказаться в опасности.
Когда выяснится, что эти трое пропали, появятся другие из гильдии смерти. Оставь здесь достаточное количество народу, пусть посидят, и оплати Лукасу ущерб в двойном размере, поблагодарив его от нас. - Пока он говорил, солдаты Гардана уже приводили таверну в порядок. Они унесли разбитый стол и передвинули остальные так, чтобы не был заметен некоторый недостаток мебели. - Отнесите этих двоих туда, куда я вам показывал, да побыстрее. Мы сегодня же начнем их допрашивать.
Гвардейцы стояли у входа в дальнее крыло дворца. Эти комнаты время от времени отводились неименитым гостям. Крыло было построено недавно, и из главного здания в него можно было попасть через небольшой холл или через единственную наружную дверь. Дверь сейчас была закрыта на засов изнутри, а со двора охранялась гвардейцами, которым был дан приказ вообще никого - кто бы ни подошел - не впускать и не выпускать.
В самом же здании двери во все угловые комнаты были наглухо закрыты. В большой центральной комнате Арута разглядывал пленников. Оба были накрепко привязаны толстыми веревками к деревянным топчанам. Арута хотел полностью лишить их возможности покончить жизнь самоубийством. Отец Натан наблюдал за двумя своими прислужниками, которые обрабатывали раны пленников.
Вдруг один из прислужников поспешно отошел от кровати, к которой был привязан человек с седой прядью. Он глянул на отца Натана, на его лице явно читалось смущение.
- Отец, посмотрите-ка сюда.
Джимми и Лори подошли следом за жрецом и Арутой. Натан встал возле прислужника, и все услышали, как он громко ахнул:
- Санг, оборони нас!
Кожаные доспехи черноволосого были срезаны, и под ними виднелась черная туника, на которой в области сердца серебром была вышита рыбацкая сеть. Натан стянул одежду с другого пленника. Под ней тоже оказалась туника цвета ночной тьмы с серебряной сетью у сердца. Руку пленника перевязали, и он уже пришел в сознание. Его взгляд, обращенный на жреца Санг, был полон ненависти.
Натан жестом отозвал принца в сторону.
- Эти люди носят знак Лимс-Крагмы в ее ипостаси Плетущей Сети, той, которая в конце концов улавливает всех.
Арута сказал:
- Все сходится. Мы знаем, что с ночными ястребами связываются через храм. Даже если старшее духовенство храма ничего об этих делах не знает, кто-то в храме должен быть на службе у ястребов. Давай, Натан, надо допросить его.
Они вернулись к кровати, где лежал человек, пришедший в себя. Глядя на него сверху вниз, Арута спросил:
- Кто назначил цену за мою голову?
Натана позвали, чтобы помочь другому пленнику, лежащему без сознания.
- Кто ты? - требовательно спросил принц у черноволосого. - Отвечай, не то боль, которую ты испытал, покажется тебе только намеком на то, что тебя ждет впереди. - Аруте вовсе не нравилась перспектива пыток, но он ни перед чем бы не остановился, чтобы узнать, кто устроил нападение на него. И вопрос, и угроза были встречены молчанием.
Скоро к Аруте снова подошел Натан.
- Второй мертв, тихо сказал он. -Мы должны очень осторожно обращаться с этим. Тот не должен был умереть от вашего удара по голове. Должно быть, они знают, как приказать своему телу не бороться со смертью, а стремиться к ней. Говорят, даже полный сил человек может умереть, если очень пожелает.
Арута заметил, что на лбу раненого, когда его осматривал Натан, выступил пот. Жрец озабоченно сказал:
- У него лихорадка, и нам следует поторопиться. Надо заняться им, пока он не стал следующим. - Жрец принес свои принадлежности и вылил какую-то жидкость прямо в рот пленнику, пока солдаты силком держали его челюсти разжатыми. Потом жрец начал произносить заклинания. Человек на кровати начал дико извиваться, его лицо выражало отвращение, на руках проступили жилы, шея побагровела - он изо всех сил противился заклинанию.
Наконец, издав гулкий смешок, он откинулся на подушку, и глаза его закрылись.
Натан осмотрел его.
- Он без сознания, ваше высочество. Я замедлил течение лихорадки, но, боюсь, совсем остановить ее мне не удастся.
Здесь замешана какая-то магия. Он слабеет прямо на глазах.
Потребуется время, чтобы узнать, что это за сила присутствует рядом с ним... если только мне хватит времени, - в голосе Натана слышалось сомнение. - И если мое искусство сможет справиться с этой задачей.
Арута повернулся к Гардану:
- Капитан, выбери десять человек из тех, кому ты больше всего доверяешь, и отправляйся прямо в храм Лимс-Крагмы. Сообщи верховной жрице, что я требую встречи с ней. Приведите ее силой, если понадобится, но чтобы она была здесь.
Гардан отсалютовал принцу, но взгляд его был мрачным. Лори и Джимми поняли - ему не понравился приказ арестовать жрицу в ее собственном храме. Все же капитан ушел, без слов подчиняясь приказу принца.
Арута вернулся к раненому, которого сейчас мучила лихорадка. Натан сказал:
- Ваше высочество, лихорадка усиливается, хоть и медленно, но неотвратимо.