– Хорошо. А что сказал Колтон? – Я разрываю неловкую тишину.
– Что я ему не интересна! – звучит резко, как выстрел. – Этот мерзавец! Ты бы видел его глаза, Франческо! Он обезумел при виде самородка! Только и делал, что допытывался, откуда я взяла его, не украла ли, не купила ли? Я попыталась вразумить его, но он изменился до неузнаваемости за одну минуту. Я искала с ним встреч после, но в церкви он даже не взглянул на меня, и я не могла перед лицом Бога начать задавать вопросы… А потом! Потом случился пожар, и мне все стало ясно. – По ее щекам опять текут слезы. – Сегодня я встала и пошла к ним, к Ридам, спросить напрямую. А он, подлец, сказал, что я падкая до мужчин сука и жениться на такой, как я, он не станет. Я… Франческо! Я… – Она всхлипывает особенно горько и падает ко мне в руки.
– Что он сказал? – переспрашивает вместо меня Грегори.
Я держу сестру в объятиях и не могу успокоить ни сердца, ни шума в ушах. В голове не укладывается, что в наше время так можно оскорбить одну из самых невинных девушек во всей Калифорнии! Я беспомощно и яростно смотрю на Грегори. Он тоже белее мела. А потом происходит нечто, чего и стоило ждать.
У меня в груди будто ревет огненный шторм. Если секунду назад кончики моих пальцев заледенели, а сердце сковал ужас, то сейчас ярость лесным пожаром расползается по жилам. Меня мелко трясет. Грегори охает от неожиданности и, подскочив со стула, опрокидывает его.
Сверху тут же слышится топот. Значит, братья уже дома. Это хорошо, не придется их искать. Джейден перепрыгивает чуть не половину лестницы, он все еще в бинтах, но выглядит даже лучше меня. Глаза горят, грудь вздымается. Хантер почти кубарем скатывается за ним следом.
Я отстраняюсь от сестры и аккуратно помогаю ей снова сесть на стул. Она перестала плакать.
– Ничего, моя дорогая, все будет хорошо, – мягко обещаю я и смотрю на братьев. – Вы слышали.
– Каждое слово, – рычит Джейден.
– Тогда вы знаете что делать. – Я бросаю взгляд на Грегори. – Возьмешь Алтея. – С этими словами я подскакиваю с места, словно ужаленный, и вылетаю на улицу. – Рей! – Мы оставили его около дома, но он отошел исследовать загоны с индюками. – Рей! Сюда! Нам нужно разделаться с мерзавцем!
И по двору, полям, долине летит мой громкий свист.
Глава 10
– И что ты планируешь делать, Франческо? – Грегори, прихрамывая, бежит за нами, пока мы ровным и не очень-то быстрым шагом направляемся в «Черную кобылу». На нее нам указали несколько прохожих, да и чем заниматься бездельникам и ворам вроде Ридов в шесть часов вечера? Правильно! Напиваться и красоваться перед местными. – Ты уверен, что некоторые вещи можно произносить вслух?
– Мы не идем разговаривать Грегори, мы идем бить морды, – бросаю я с преувеличенным спокойствием.
На самом деле душа и тело дрожат и требуют крови! Руки так и чешутся ухватить Колтона за горло и переломить его, как тростинку. Он, конечно, не дохляк, но до меня – как в горы, стоя на руках. Даже Джейден, весь перевязанный, может уложить парочку Ридов. К сожалению, они берут числом и подлостью. Я оборачиваюсь и напоминаю:
– Грегори, никто не просит тебя участвовать в потасовке. Ты и так получил достаточно за этот день. Лучше остался бы дома. Лучше даже не заходи в салун.
Я хочу удавить семейку Ридов не только из-за сестры, но и из-за этого рыжего недоразумения, упорно плетущегося позади. Они избили брата за то, что он отказался быть подонком! Колтон втирался в доверие к Патриции, чтобы узнать про золото. Отец был прав, предостерегая меня. Несложно догадаться: как только полетела молва, жадные до денег люди кинулись на разведку. Конечно же, тот, кто первый доедет до благодатных земель, получит самую большую часть прибыли. Однако Ридам не повезло. Большая часть той реки, куда, по всей видимости, вымыло золото из залежи – наше ранчо. Еще бы понять, откуда его так много и где копать. Действовать как Лопес – явно не очень хорошая затея. Патриция разок поступила иначе и нашла несколько самородков. Уверен, ублюдок Колтон наговорил ей много сахарных вещей, от которых мозги сестры перестали работать. Конечно же, Колтон пообещал ей и денег дать, и позволить нам остаться на ранчо, и всего того, что нормальные люди предлагать не станут. Она прыгнула за птицами, а в итоге разбилась о скалы. И… она нашла золото. Эта мысль до сих пор не укладывается в голове.
– Я про сверкающее, Франческо. – Я слышу, как он запыхался.
– Грегори, сейчас речь не об этом. Дальнейшие планы обсудим потом. – Я прищуриваюсь: мы почти подошли к салуну. Лошадей мы предусмотрительно оставили за пару улиц отсюда, у знакомого. – Мы на месте. Не пойму, это лошадь Колтона? Не узнаешь лошадей своих братьев?
– Да. Их тут четверо, – шепчет Грегори, глубоко вздохнув. Однако ничего не говорит, знает: бесполезно.
Мысли о золоте на самом деле преследуют меня роем пчел. Каждая только и мечтает вонзить жало в остатки моего мозга. Стоило Патриции показать пару самородков – и, кажется, я увидел, как рушится моя жизнь. Все… все, уже ничего не надо: ни хлопка, ни овощей, ни животных – ничего. Несколько кусков золота могут заменить месяцы напряженной работы, а учитывая, что никто не копался в наших землях основательно, здесь, вероятно, много спрятано. Мистер Рид предложил нам сумму, в двадцать раз превышающую аренду земли! Огромные деньги, а Колтон только-только начал втираться в доверие к сестре. Поразительно, насколько они с Грегори разные. Приходил ли к нам Колтон с желанием уже тогда очаровать Патрицию? Уж навряд ли Грегори сидел на куче компоста и поджидал меня. Чистое совпадение. С другой стороны, кто-то отвел меня от проклятия, и золота я не видел в глаза.
– Стой позади, – бросаю я тихо, толкая двери.
Шумный мир, полный пьяниц и перестукиваний посуды, замолкает. Только Элис смотрит на меня и улыбается, помахав рукой. Городок у нас небольшой, а слухи похожи на чуму. Стоило Колтону отказать Патриции так скандально – и вот, прошло полдня, но каждая псина блохастая в курсе. Не моргая, я смотрю на шайку Ридов. Я не обращаю внимания на то, как здоровые мужики бросают деньги на столы, спеша покинуть салун. Не знаю, до каких размеров разрослись сплетни и кто там прав, кто виноват, однако всем известно – кровь Дюранов горячая, как жаровни кузнеца. Всем, кроме Ридов. Считаю, это их главная проблема. Прежде чем поступать так отвратительно с самой милой и прекрасной девушкой во всех Штатах, стоит вспомнить, кто ее родственники. Улыбка Элис тает на глазах. Ей повезло, она еще не наслушалась яда от чужаков. Сейчас меня беспокоит мысль, о чем они вообще думали?
Салун опустел. Элис решительным шагом покинула стойку и скрылась в доме. Я искренне надеюсь, что наш пьянчуга шериф и сегодня не отлипает от бутылки и игнорирует проблемы городка. С таким стражем закона самосуд – нередкое явление. Остались только мы и Риды, которые самым наглым образом сидят в центре помещения. Я облизываю губы, прикидывая, в кого мне лучше сначала вцепиться. О… они еще и без оружия. Тем лучше. Просто прекрасно.
– Ах ты рыжая крыса, Колтон! – рыкаю я. – Я тебе нос сломаю так, что его впору будет отрезать! Плевать, что вы подожгли наши поля… – Я набираю воздуха в грудь и ору так, что стаканы дрожат: – Но за сестру, ублюдок, я тебя в землю закопаю! Встань и посмотри в мои глаза!
Я делаю шаг вперед. Риды почему-то не реагируют. Хорошо, не гордый, сам подойду.
Я выше Колтона на полголовы. Из всех Дюранов я самый крепкий. Джейден и Хантер всегда работали слегка из-под палки, я же рвался в поля сам – копать, сгребать, носить. Бегал, плавал, влезал в драки с мальчишками. А уж сколько сил и выносливости нужно для работы с лошадьми! К тринадцати годам моя спина стала шире, чем у любой лошади, и я мог выломать дверь с полпинка. Да и смелости мне было не занимать.
Грегори, конечно же, не последовал совету и тоже зашел в салун, но стоит позади нас. Его рука сжимает мое плечо, стоит мне ринуться вперед. Желание поднять мерзавца за шиворот и припечатать головой об стол невыносимо. Они что? Собрались праздновать победу над нами? Я пытаюсь стряхнуть руку Грегори, но тот впился намертво.
Гнев все сильнее: Колтон сидит ко мне спиной и будто не слышит угроз. Сил терпеть уже нет, поэтому я все-таки отпихиваю Грегори, в два шага оказываюсь рядом с Ридами и, не успевает Колтон среагировать, бью по ножке его стула. Та отлетает в сторону. Мне-то известно, что качаться на гнилых, старых стульях Элис опасно для жизни. Нога ноет от боли, но игра стоила свеч: рыжая крыса распласталась на полу и наконец соизволила на меня взглянуть. Смотрят, пока не двигаясь, и его родственнички. На несколько мгновений повисает тишина.
– Колтон, я же по-хорошему сказал, снизойди до меня, – говорю я так нежно, что у самого мурашки по коже. – А теперь живо рассказывай, чем для тебя недостаточно хороша моя сестра? Давай, жду внятных ответов, прежде чем раскрошу твой череп.
Но таким уж напуганным он не выглядит. Сплевывает кровь с разбитой губы и с омерзением бросает:
– Тем, что с таким же успехом она, блохастая шавка, будет вешаться на любого кобеля поблизости…
На мгновение я теряю дар речи: не ожидал от этого хлыща таких смелых слов. Он самоубийца или безумец? К сожалению, ответ находится быстро: Колтон хватает обломок стула и с силой бьет им прямо по моему колену. В глазах вспыхивают звезды, которым и ночное небо позавидует. Задыхаясь от боли, я теряю равновесие. Остальные Риды вскакивают, явно готовясь меня добить. Но Джейден с Хантером уже несутся на помощь.
Хантер ударом ноги подсекает кудрявого парня, имени которого я отродясь не слышал, а Джейден сцепился с лысым. Грегори как-то упоминал о нем, но есть ли в мире информация более бесполезная? Тем временем я пытаюсь откатиться в сторону. Боль сковала не только мое тело, но и разум. Я совсем не боюсь Колтона, но что, если он сломал мне коленную чашечку? Остаться хромым на всю жизнь не входит в мои планы.
Численный перевес Ридов дает о себе знать. Распахнув глаза, я вижу нависшего надо мной Колтона, все с той же ножкой стула, на конце которой блестит ржавый гвоздь. Похоже, он решил превратить простую салунную драку в смертоубийство. Сжав зубы до скрежета, я вновь откатываюсь в сторону, уклоняюсь от удара.