Тема внебрачных детей вечно всплывает за столом из-за любовных похождений одного из близнецов – Джейдена. Сколько раз он влезал в драки с отцами и братьями очередной красавицы! Каждую неделю новый синяк под глазом. Любовь разбивает не только сердца, но и лица.
– Франческо – крепкий парень, такого и удар молнии в темечко не убьет, хотя надежда есть, что исправит, – добавляет сестра.
– Патриция, вы сегодня добры как никогда! – Я вкладываю в слова весь сарказм, что у меня есть.
Патриция так легко бросает шпильки! Отец часто просит ее прикусить язык. По его мнению, замуж такой невесте не выйти – ведь она нежно улыбается в глаза, но в словах ее – яд сотни гадюк. Но я-то знаю: моя сестра – самый добрый человек в мире. Остра на язык и любит покрасоваться, да и только! А как меня змея укусила, днем и ночью сидела со мной, плакала и молилась.
– Завтра нам вновь идти в поле? – Я решаю перевести разговор. – Или день лошадей? Овец?
– Наша с Хантером очередь пасти овец, Франческо! Не надейся даже! – Джейден показывает мне язык.
Близнецы настолько похожи, что даже отец их путает. Он велит прислуге вышивать на всех их рубашках инициалы, а вот мы с сестрой легко отличаем Хантера от Джейдена.
– Да вам бы лишь полентяйничать! – Я закатываю глаза, понимая, что эти хитрецы просто собирались в очередной раз скинуть на меня работу в поле.
По необъяснимой причине отец не любит их разделять. Пасти овец на западе ранчо – дело не тяжелое, учитывая, что койоты у нас редки. Серьезное столкновение случилось лишь однажды, и то мы потеряли одну овцу. А вот лисы – проблема, лис я ненавижу.
– У вас работы как на одного человека, а отдыхаете вы оба! – Я не оставляю попыток переспорить их, хотя знаю: тщетно.
– Учитывая, что ты проводишь с Реем столько же времени, довод не засчитывается! – Хантер самодовольно улыбается.
Ну что за чушь? Рей – мой лучший друг, но, черт возьми, он конь! Конь, на котором я наблюдаю за стадом овец. Вот когда Хантер залезет верхом на Джейдена, тогда я захлопну рот. Ей-богу… у нас с близнецами точно ничего общего.
– Нашел с чем сравнить! Может, Рей без меня за овцами присмотрит? – Я машу в сторону Хантера вилкой. – Уж он-то точно будет поумнее вас!
Да, я откровенно говорю брату, что считаю его глупее коня. Хотя стоит признать, именно Хантер и отличается в нашей семье смекалкой.
– Вот как усадишь его за стол, так сразу…
– Сразу после того, как ты в стойло встанешь! – перебиваю я Хантера.
Только Джейдан и Патриция хотят влезть, как отец стучит кулаком по столу:
– А ну замолчали, все четверо!
Удивление Патриции сменяется возмущением. Ей не нравится, когда отец сгребает ее в одну кучу с нами. Он же наоборот считает это напоминанием о крепких семейных узах. Награда для всех, плеть на каждого.
– Мы идем завтра в горы. За золотом.
Лицо Патриции вновь меняется – становится испуганным. Я, пожалуй, зря заявляю, что с братьями у нас совсем ничего общего. Золото. Его поиск – то, что мы ненавидим одинаково, всей душой: адская и, главное, почти бессмысленная работа. Уж не знаю откуда, но мой отец то и дело слышит байки о тоннах золота, добываемых в других поселениях. Стоит грозе обрушится на наше ранчо, – и мы всей семьей собираемся к границе. Там начинается горная цепь; там сходит с вершин река, которую я люблю всем сердцем. Справедливости ради скажу: время от времени мы и правда находим там золото, которое отец прячет и никому не говорит куда. Это и хорошо: больше шансов его сохранить. Ведь рядом с историями о разбогатевших старателях живет не один рассказ о том, как родной сын утопил отца, одурманенный блеском самородков. А ведь у нас и так довольно неспокойная жизнь. Лишь полгода назад Калифорния официально стала частью Соединенных Штатов, и наше ранчо, расположенное прямо на границе Невады и Калифорнии, вздохнуло с облегчением. Чудом никто из нас не ушел на войну [1].
Что ж, значит завтра нам предстоит несколько часов подряд цедить ил и воду. Хоть Рея взять можно. Он, как никто другой, сгодится для перевозки наших вещей и пары грамм золота. Но как же не хочется!
– Ох и не повезло же вам, мальчики. Искренне сочувствую вашей участи! Я соберу вам чего сытного поесть! – Патриция раскрывает веер и обмахивает им себя.
В комнате как будто стало душнее – не только из-за камина, но и от кипящих мыслей каждого из нас. Мы с братьями пытаемся придумать отговорку.
– Не волнуйся о них, Патриция, ты едешь с нами.
Отец никогда не заставлял ее следить за скотом и близко не подпускал к тяжелым тюкам сена, однако золото… Золото – совсем другая история. Он считает, что даже осел при должном обучении может цедить воду, и, к сожалению, с этим не поспоришь.
– Год тяжелый. Позднее сухое лето не принесет много урожая. Я сегодня общался с управляющим, и нам необходимо усердно работать, чтобы наше ранчо пережило зиму. Иначе мы не оплатим ренту.
– Такими темпами мы до зимы не доживем, – вдруг вмешивается Хантер.
И, положив вилку с ножом, выходит из-за стола.
Вот и одно из различий между братьями. Хантер ненавидит тяжелую работу, предпочитая напрягать мозги. Он не говорит об этом, но все мы догадываемся о его желании уехать с ранчо – учиться куда-нибудь на восток страны. Новости о том, что денег не очень много, особого воодушевления ему, логично, не принесли. Джейден же, наоборот, любит физический труд, но и ему работа в поле быстро наскучивает.
Хантер поднимается на второй этаж. Я смотрю ему вслед и глубоко вздыхаю.
– Пойду поговорю с ним.
Но не успеваю я встать, как Джейден жестом велит мне остановиться:
– Братец, я сам с ним поговорю, ешь. Чтобы скакать под дождем, нужно много сил. – Джейден улыбается и тоже покидает стол.
– Дела и правда настолько плохи? – тихо спрашивает Патриция.
– Не фатально, но у нас много рабов и работников, для которых ранчо – все. Единственный кров и источник заработка. Мы не можем их подвести и не засеять поля на следующий год. И конечно, я, как глава семьи, обязан обеспечить вас куском хлеба. – Отец говорит медленно; видно, что ему тоже не нравится идея заставлять нас копаться в речном иле. – Но я верю, однажды мы отыщем достаточно золота для всех вас. – Он поворачивает голову ко мне. – И Рею тоже предстоит поработать. Нам попался отличный, сильный конь. У меня уже несколько кобыл стоят в очереди с соседних ранчо. Франческо, ты этим займешься через пару недель или месяц. Мы все должны постараться, иначе однажды мы можем проснуться уже не на своей земле.
Последние слова – удар плетью. Таков наш самый большой страх – заснуть, зная, что каждый фут земли принадлежит нам, а проснуться за забором. Времена меняются. Помню года, когда нас считали зажиточной семьей; мы даже занимали кому-то семена. Родители вложили в эту землю не только силы, но и душу. Мы все – часть ранчо, и отдать его сравнимо с потерей руки, а мне – так головы. Даже не хочу об этом думать. Хантер оттого и злится, что не видит выбора. Он ни за что не предаст ни веру отца, ни свою любовь к месту, которое его вырастило. Он разрывается между двумя желаниями: помочь родной земле и покинуть ее.
Пока я медленно, задумчиво доедаю ужин под шумное дыхание отца, сестра выходит на кухню. Я сижу спиной к камину; на стене играют тени, и я невольно пытаюсь расшифровать их танец, найти в них ответы на вопросы. Куда приведет эта дорога? Какова цена свободы? Сердце? Душа? Жизнь?
Оставшись с отцом наедине, я понимаю, почему именно я стал наследником ранчо. Не только я погибну без своей земли, но и она без меня.
Глава 2
– Будь проклят этот Лопес… [2]
Я слышу голос сестры где-то слева. Учитывая, что нас разделяет не меньше трехсот шагов, вероятно, она кричит во все горло. Благо отец где-то вверху по реке и точно не услышал и моих проклятий тоже. А сколько их сорвалось с моих губ!
Я вытираю пот со лба, хотя прекрасно знаю: через секунду он вновь градом потечет вниз до самых штанов. Но мне нужна эта секунда передышки, иначе я упаду в реку и сплавлюсь до самого океана. Хотя я по колено в воде, это совсем не помогает.
Отец обещал выгнать нас на поиски золота еще до зари – чтобы беспощадное августовское солнце не спекло всех его детей сразу. Мы наивно повелись на эту уловку и согласились на ранний подъем. Вдобавок нас подстегнуло обещание: никаких работ в поле! Жаль, никто не догадался, спросить, когда мы вернемся домой. Солнце в зените совсем не внушает надежды, что вечером я успею съездить в город. Если вообще буду в состоянии двигаться. Мышцы одеревенели. Остается надеяться на Патрицию, которая может начать жаловаться и упросить отца поехать домой скорее.
Копаясь в речном иле, я спиной чувствую надменный взгляд Рея. Повозку с нами и вещами тащили две кобылы, а он развлекался тем, что красовался перед ними. К счастью, когда на твоей шее хомут, молодой конь превращался в надоедливую муху.
Краем глаза я замечаю, что отец пристально разглядывает меня. Черт. В сотый раз наклоняясь к ситу, я вновь начинаю проклинать этого самого Лопеса. Вот взял же и откопал золото! Отец каждый раз нам припоминает его случайную находку то ли в реке, то ли в корнях лука. Стоит кому-то найти золото – и желание повторить его успех вспыхивает в округе подобно болезни. Да, отец старается ради семьи. Вряд ли одно лишь ранчо обеспечит светлое будущее сразу всем нам. Но все же.
Продолжая негодовать, я медленно опускаюсь к ситу. В кристально-чистой воде я натыкаюсь взглядом на свое отражение и на чистое небо. Еще вчера буря грозилась поглотить долину, а сегодня, будто насмехаясь, разгоняла ветром последние спасительные облака. Я пытаюсь растянуть каждую секунду, поэтому двигаюсь так, словно время вокруг меня течет не быстрее речки. После грозы она разлилась – если раньше была максимум по щиколотки, то сегодня нам всем пришлось закатать штаны. Бедная Патриция со своим платьем. Ее волосы, даже завязанные в хвост, касаются воды. Но эта вода – наше спасение. В ней черная земля иногда становится сверкающим золотом, с ней уходит тяжелый день, а без нее мир вокруг теряет краски. Я довольно улыбаюсь, погружая руки в прохладный поток.