– Нам очень жаль, но мест нет. Может, согласитесь сесть на веранде?
– Я только что была здесь, – улыбнулась я, – забыла на столике, вон там, блокнотик. Копеечная вещица, но в нем важная информация.
– Сейчас позову официантку, – засуетилась администратор, – она могла уже прибрать. Наш персонал безукоризненно честный, но народу много, понимаете? Лика, подойди.
Откуда-то сбоку вынырнула официантка.
– В чем дело?
– Вот, дама на столике записи забыла, разберись, – велела администратор и кинулась к новым посетителям.
Лика хмуро посмотрела на меня.
– Еще чего придумали? Вообще раздавить решили? С меня и так премию сняли. Какие записи? Пустой столик был, когда вы с этой ушли.
– Правильно, – кивнула я.
– Тогда о чем речь?
– Давайте сядем где-нибудь в уголке и поговорим.
– Некогда мне болтать, да и нельзя нам с клиентами сидеть.
– Попробуйте отпроситься ненадолго, – предложила я, – тут неподалеку есть маленькая харчевня, побеседуем там.
– С какой стати? – надулась Лика. – Сейчас-то вы не клиентка, поэтому я честно скажу: мне с вами даже рядом стоять неприятно. Да, ухмыльнулась я, нехорошо, конечно, только к вашему заказу это не относилось. У нас тут часто люди один сок просят и весь вечер балдеют.
– А к чему это имело отношение? – тихо поинтересовалась я.
Лика сердито отвернулась.
– Наверное, я не так задала вопрос. К кому имела отношение твоя ухмылка? К Кире? – поинтересовалась я.
– Это кто такая? – спросила Лика.
– Женщина, сидевшая вместе со мной, та, что попросила «Перье» и торт.
Лика дернула плечом и промолчала. Я осторожно осмотрелась. Переполненный зал гудел, словно улей, на нас с официанткой никто не обращал внимания.
– Понимаешь, Кира скончалась, – тихо сказала я.
Лика отступила назад.
– Вы о чем?
– Женщина, которая пила минералку и лакомилась сладким, умерла, почти сразу после того, как ты принесла заказ.
Лика переменилась в лице.
– Эй, вы на что намекаете, а?
– Пока ни на что, – твердо ответила я, – даже в милиции я не рассказала о некоторых деталях, поэтому в твоих интересах отпроситься с работы и пойти со мной в кафе. Видела, там, на улице, стоят красные зонтики?
Лика кивнула.
– Жду тебя там. Не появишься через пятнадцать минут, пеняй на себя. Придется объясняться в отделении, а менты люди грубые.
Вымолвив это, я развернулась и ушла.
Лика прибежала в кафе буквально следом за мной. Чтобы не тратить времени, она не стала переодеваться, прибежала в синем форменном платьице, шлепнулась на белый пластиковый стул и простонала:
– Что за чушь вам в голову взбрела?! Минералку я взяла на складе. Мы сегодня уйму бутылок продали, все из одной партии. Торты у нас всегда свежие. Не могло ей плохо стать, да еще до смерти!
– А почему вы так ехидно ухмылялись, глядя на Киру? Словно какую-то гадость сделали? – подначила я девушку.
Лика дернулась.
– Вовсе нет. Просто я хорошо ее знаю.
– Откуда?
Лика хмыкнула.
– Ходит к нам постоянно. Два-три раза в неделю бывает.
– Вы уверены? – удивилась я. – Кира посещала «Карлов двор»? Но ее зарплаты никак не хватит на подобные визиты.
Лика захихикала.
– Ваша Кира – капкан.
– Кто?
Официантка усмехнулась.
– Приходят такие в кафе, обязательно многолюдное – там, где мало народа, фокус не пройдет. Закажут что-нибудь копеечное, дешевле некуда, ну… чашечку эспрессо, и сидят часами. Толку от такого клиента ноль, ни заведению, ни нам. Чаевых от него не дождешься.
– Какой ей смысл в кафе просиживать?
Лика с жалостью посмотрела на меня.
– Экая вы непонятливая! Мужика она ловила.
– Что ты, – замахала я руками. – Кира не проститутка, она замуж мечтала выйти.
Лика вытащила сигареты.
– Разве я сказала, что она путана? Нет, ваша Кира надеялась познакомиться с парнем, так многие делают. Ходят по барам, фитнес-клубам и находят себе пару. Только у этой Киры из-за ее жадности каждый раз облом выходил.
– Из-за жадности? – переспросила я.
– Ну да.
– В чем же она проявлялась?
Лика затянулась и заговорила. Я внимательно слушала ее рассказ.
Глава 12
Внешность у Киры была самая стандартная, она ничем не выделялась в толпе, но, с другой стороны, ничего отталкивающего в женщине не имелось, и на нее, одиноко сидевшую над чашечкой кофе, иногда обращали внимание мужчины. Каждый раз на глазах Лики разыгрывался один и тот же спектакль.
Сначала парень подходил к столику, потом присаживался и пододвигал к Кире меню. Кавалер явно рассчитывал на то, что новая знакомая захочет мороженое, кусок торта, в общем, что-то не слишком дорогое. Вначале так и выходило. Кира съедала всегда первым делом тирамису, потом заказывала яблочный штрудель, здоровенный кусок карамельного торта, блинчики с вареньем, взбитые сливки с шоколадом… Затем Кира вскакивала и убегала в туалет. Дальше события разворачивались по-разному. Либо кавалер, быстренько оплатив счет, исчезал и Кира возвращалась к пустому столику, либо мужчина все же дожидался ее, и тогда ситуация повторялась с аптекарской точностью: тирамису, штрудель, карамельный торт, блинчики, сливки, туалет… К моменту второго возвращения Киры за столик кавалер гарантированно испарялся.
– Я сначала никак не могла понять, в чем дело, – вздохнула Лика, давя окурок в пепельнице, – вроде она хочет с парнем познакомиться и так странно себя ведет. Ясное ж дело, что ни один мужчина не проявит интереса к обжоре. Элементарно денег пожалеет, подумает: если она при первой встрече так хавает, то что позволит себе дальше? А потом сообразила: ей не кавалер был нужен, а еда.
– Так пирожные и в магазине купить можно, – пробормотала я, вспоминая, с какой жадностью Кира ела в кафе «Мун» торт со взбитыми сливками.
– Наши-то вкусней намного, – пояснила Лика, – и, похоже, она не слишком много зарабатывала, небось лишь на самое необходимое хватало. Больная она.
– Чем?
– Есть такая болезнь, – сказала Лика, – булимия. Человек просто теряет всякий контроль над собой при виде харчей, жрет все без остановки. Когда после глядит на продукты, глазами продолжает есть, а в желудок еда не лезет. Тогда он бежит в туалет, засовывает два пальца в рот, и готово, снова хавать способен. Вот Кира из таких. Знаете, почему я ухмыльнулась?
– Ну?
– Незадолго до вашего прихода, за час, наверное, к ней тетка подсела, коренастенькая такая, волосы каштановые, челка и очки. Я еще подумала, что она лесбиянка, ну какой смысл бабе к бабе клеиться. Кира, конечно, не растерялась и давай сладким набиваться, а тетка с ней о чем-то беседовала, да, видать, о таком интересном, что жадина про жратву забыла, так и застыла над штруделем. Правда, потом спохватилась и карамельный заказала. Только облом вышел.
– Какой?
– Ну, она, как обычно, встала и направилась в туалет. Вернулась, а бабенки нет. Я повеселилась, глядя, как жадюга нервничает. Она крутилась на стуле так, словно оттуда раскаленный гвоздь торчал. Потом в туалет понеслась. Вышла с вытянутой мордой – и к выходу.
Лика проявила бдительность и схватила постоянную клиентку за кофту:
– Вы не оплатили счет!
– Я только посмотрю, не стоит ли знакомая на улице, – мило улыбнулась Кира.
Но работа официантки приучила Лику не доверять людям.
– Сначала рассчитайтесь, а потом ступайте куда хотите!
– Вы мне не верите? – вскинулась Кира. – Вот, держите сумочку в залог.
– Не надо ничего, просто отдайте деньги!
Кира вернулась в зал, а когда Лика приблизилась к ее столику, процедила сквозь зубы:
– Я жду знакомую, счет пока не подавайте.
– А тут и вы подошли, – продолжала Лика, – и начали ей предлагать поесть. Честно говорю, ожидала, что она вас сейчас по полной программе раскрутит и еще тот счетик подсунет. И вдруг слышу: минералку с лимоном! Вот тут уж я не сдержалась и ухмыльнулась. Ну, думаю, испугалась наша киса, больше рисковать с женщинами не хочет, решила небось, что вы убежать можете. Хотя потом все же тортик заказала, и тот счет на сладкое она вам ухитрилась всучить. Зря вы на меня нажаловались!
– Можете описать женщину, которая сидела с Кирой? – спросила я.
– Ну…
Я вынула из кошелька деньги.
– Постарайтесь, это очень важно.
Лика сдвинула брови.
– Такая… в общем, самая обычная.
Я вздохнула. Сколько раз Дегтярев, придя с работы, рушился на диван в гостиной и начинал причитать:
– Люди – идиоты! Все поголовно! Никто ни на что не смотрит, стояли рядом в момент совершения преступления, и что? Ничего. Начинаешь опрашивать свидетелей. Мама родная! Все видели киллера, толпа народа. И что получается, когда их показания пытаешься свести в единое? Низкий брюнет, два метра ростом, с волосами ярко-пшеничного цвета, хромал на обе ноги и бежал, как гепард, нос у него крючком, кнопочкой и вообще отсутствует, цвет глаз меняется от красных до желтых, одет в костюм, джинсы, шорты, спортивные брюки одновременно, в темных очках и без них, с места происшествия скрылся на джипе, «Жигулях», мотоцикле, скутере, баллистической ракете. И вообще, он был школьницей пенсионного возраста. Господи, свидетели – это мой кошмар! Хуже всего, когда они запоминают особые приметы! Вчера одна тетенька на полном серьезе рассказывала про одноглазого негра с попугаем в руках!..
– Какого возраста была собеседница Киры? – приступила я к допросу.
Лика покусала нижнюю губу.
– Я плохо разбираюсь, кому сколько лет. Вам, например, больше тридцати пяти не отсыпать. Я угадала?
– Спасибо за комплимент, – улыбнулась я, – пустячок, а приятно, но давайте попытаемся составить портрет незнакомки.
Лика послушно стала отвечать на мои вопросы. В результате я узнала следующее. У дамы была уже немодная стрижка под «пажа», цвет волос темно-каштановый, лоб закрывала густая, длинная челка. Про цвет глаз Лика сказать ничего не смогла, потому что Кирина собеседница носила очки с дымчатыми стеклами.