Он объяснил, что преступник напал на него, а потом его поздравляли в полиции и на банкете произносили тосты в его честь и предлагали стать помощником шерифа. А вечером вместе с Гамильтоном и Бэртом закатились в заведение Мэдж, повеселились с ее негритянками и упились до чертиков, едва домой доползли. Эх, славное было времечко.
И сейчас у Мюррея была одна навязчивая мысль — сделать дубль. Он должен был прочесать участок от края дороги до вершины холма: если ему повезет, если эти двое прячутся именно здесь, то он их найдет. В руках у него все тот же «винчестер», и он, конечно, лучший стрелок штата.
Он увидел, как охотник, идущий параллельно, скрылся за деревьями, и замедлил шаг. В таких делах нельзя торопиться. Взором опытного охотника он окидывал ветви деревьев и корни, где еще сохранилась прошлогодняя листва; дулом ружья ворошил кусты: человеку, чтобы спрятаться, много места не надо, а эти парни были не промах — их ищут уже три дня, и пока никаких следов. Но уж если кому удастся их найти, так это ему, Дэну.
Справа от него меж сваленных деревьев петляла тропинка, и там шли люди. Впереди залаяли собаки, и Дэн даже испугался, что молодцов схватили. Он еще более замедлил шаг, но лай вдруг смолк: ложная тревога.
В собак он не верил. Когда нужен быстрый бег, когда зверь бежит в открытую — вот тогда собаки хороши, тогда они своего не упустят.
В лесу было прохладнее, но он сдвинул шляпу на затылок и обтер лоб тыльной стороной ладони. Вытер потную руку о патронташ и зашагал дальше, двигаясь зигзагообразно и методически обшаривая все укромные места.
Он знал много разных штук — сам их применял против япошек, в 44-м именно он…
В двадцати метрах от него с земли поднялся человек и поднял руки.
Мюррей замер на месте, чувствуя, как заколотилось сердце.
Повезло, второй раз повезло, даже не верится. Издали вновь раздался лай собак.
Машинально он наставил «винчестер» на человека с поднятыми руками, солнце сверкало тонким бликом по черной стали. Палец привычно лег на курок, а к лицу прихлынула кровь.
Райнер опустил руки в тот самый момент, как Крэнсон обрушил сзади всю мощь своих кулаков на голову охотника. Земля ушла из-под ног Мюррея: он обернулся, прежде чем рухнуть на листву, и увидел прямо перед собой белое широкое небритое лицо — лучи солнца золотили светлую щетину. Это было последним, что увидел Дэн Мюррей.
Крэнсон, придавив упавшего коленями, поднял сложенные кулаки и нанес рубящий удар, на манер дровосека, лобные кости треснули, как будто были сделаны из фанеры. Вторым ударом было размозжено лицо, третьим — пробит череп.
Мюррей издал вопль, похожий на крик новорожденного, из ушей у него хлынула кровь. Когда Крэнсон поднялся, он был уже мертв.
Райнер поднял упавший «стетсон», надел его через голову, опоясался патронташем и подобрал «винчестер».
Несколько секунд они стояли неподвижно и смотрели друг на друга. Толстые щеки шведа все еще дрожали, и в его мертвых глазах вдруг что-то блеснуло. Это была смутная радость, которую Райнер хорошо понимал. Только что Свен
Крэнсон заплатил свой долг Райнеру и тот понял, что для простодушного толстяка они отныне связаны на жизнь и на смерть.
Грузовики двигались на дистанции в сто метров друг от друга очень медленно. От дымка, шедшего из невидимых выхлопных труб, воздух у самой земли слегка подрагивал. На капоте у всех колебался белый флажок — так отмечались машины, мобилизованные в помощь полиции штата.
Последний грузовик в колонне был с брезентовым верхом. Водитель, сцепивший руки на руле, опустил стекла, но воздух был совершенно неподвижен, лучи солнца били прямо в кабину, превращая ее в душегубку.
Затормозив, он наклонился, проведя рукой по обжигающему полу кабины, извлек из-под сиденья бутылку кока-колы и запрокинул голову назад, так что адамово яблоко резко выступило под грязным платком, завязанным на шее. Вода была тепло-сладкая. Он сделал три больших глотка и увидел, как по дороге к нему, хромая, направляется какой-то человек — его силуэт смешно изгибался сквозь бутылочное стекло. Рослый мужик в ковбойской шляпе и с блестящим карабином.
Поставив бутылку, шофер высунулся из кабины:
— Ну как?
— Ничего не нашел, только ногу вывихнул.
Шофер сочувственно закивал и открыл противоположную дверь кабины. Вдвоем будет не так скучно.
Мужик с трудом забрался в кабину и рухнул на сиденье рядом. Бригада мотоциклистов проехала почти впритирку к грузовикам и исчезла в пыли.
— Ну и жара, — сказал шофер.
Его рубаха защитного цвета была сплошь мокрой от пота.
Он не отличался большим умом, но, когда в его щеку вдавилось дуло карабина, сразу все сообразил.
— Езжай вперед очень медленно, метров на десять, как можно ближе к деревьям. Не сделаешь — разнесу череп.
Грузовик тихо тронулся с места, вплотную к лесу, два колеса на дороге, два в траве.
В зеркало заднего вида Райнер увидел, как Крэнсон молнией выскочил из травы и, уцепившись за борт, исчез под брезентом.
— Поворачивай, — сказал Райнер, — скорость не выше пятидесяти. Если встретим полицейских, выслушаешь, что тебе скажут. Говорить буду я. Если начнется заварушка, первая пуля твоя. Дружок мой гоже вооружен, и ты знаешь, что терять нам нечего.
Грузовики, шедшие впереди, исчезли за поворотом. Через пятьсот метров Райнер произнес:
— Внимание.
На обочине стояли два полицейских олдсмобиля. Они не остановили грузовик, а один из полицейских в штатском приветственно махнул рукой шоферу.
— Налево, — сказал Райнер.
В полном молчании они проехали около четырех километров до дорожной развязки. Впереди в ста метрах дорога была перегорожена.
Райнер, нагнувшись, снял ботинок, взял в бардачке тряпку, которой шофер стирал грязь, и засунул ее в свой носок на высоте щиколотки. Затем, откинувшись на сиденье, вытянул ногу наружу, опершись пяткой о дверцу.
Шофер остановился.
Их было не меньше десятка.
От группы отделился здоровенный полицейский в голубой рубахе и бейсбольной шапочке.
Рукоятка кольта торчала из кобуры, висевшей на бедре. Все остальные замолчали.
Здоровяк, посмотрев на флажок, встал на подножку и сунул голову внутрь.
— Что случилось?
Судя по запаху, он залил в глотку изрядное количество джина.
Райнер, бессильно взмахнув рукой, указал на вздутую ногу:
— Перелом, наверно. Ногу подвернул о корень, пока мотался по лесу за этими подонками.
Полицейский заржал.
— Не нашли их еще? Тоже мне, помощнички. Остальные все еще там?
Райнер сморщился от боли.
— Да, наши еще ищут. Он подбросит меня до больницы и вернется.
Здоровяк, фыркнув, повел плечами и слез с подножки.
— Ну ладно, — сказал он, — валяйте.
Шофер включил зажигание; мотор чихнул и смолк. Шофер включил еще раз, капот задрожал, а мотор зашелся в кашле — затем все снова заглохло. Полицейский, стоящий впереди, обернулся.
— Никогда у меня такого не было, — прошептал шофер, — не могу завести машину.
Здоровяк, поправив свою шапочку, вперевалку направился к ним. Райнер, взглянул на него, спустил предохранитель и сказал, не разжимая губ:
— Или мы едем, или я стреляю.
Шофер побелел. Нежным, осторожным движением, как молодой муж, впервые прикасающийся к жене, он взялся за стартер и нажал на педали.
Мотор взревел, и грузовик тронулся с места. Через сто метров они выехали на автостраду, с которой свернули через двенадцать километров.
— Направо.
Дорога была в рытвинах и размыта недавними весенними ливнями.
— Еще раз направо.
Здесь дорога была пошире, а движение — более оживленным.
— Останови.
Когда мотор смолк, Райнер надел ботинок и, потянувшись через шофера к противоположной дверце, открыл ее.
— Выходи.
Шофер вылез на дорогу. Он так вспотел, что казалось, будто одетым искупался в бассейне.
Райнер завел его за грузовик.
— Встань туда.
Шофер спустился в кювет, глубокий, как траншея. Лицо его стало такого же цвета, как росшая на обочине трава.
— Прикончить тебя, что ли, — сказал Райнер.
— Послушайте, я же вовсе не из добровольцев, мне и самому эта работа не нравится. Но у меня грузовик, мне было велено помогать, везти туда этих типов. Сам бы я никогда не пошел. Я сделаю все, что вы хотите.
Райнер выбросил вперед правую руку, челюсть хрустнула, и шофер повалился навзничь. С дороги его не было видно. Райнер заметил выскочивший из-за поворота «бьюик», подошел к грузовику и сделал вид, что справляет малую нужду. Когда «бьюик» проехал мимо, подошел к неподвижно лежащему человеку и сунул ему под мокрую рубаху 400 долларов.
Из-за поворота показалась спортивная машина. Райнер, сняв патронташ, встал посреди дороги и замахал руками.
Машина, притормозив, остановилась прямо перед ним, так что бампер едва не коснулся живота.
Это была семейная пара, каждому около тридцати. Они возвращались со своей виллы в горах Кэрмел, которую построили по образцу цветной фотографии, опубликованной в иллюстрированном журнале для богачей и снабженной заголовком: «Завтра у вас будет такая же».
Она поняла все первой, увидев, как в зеркальце заднего вида появилось широкое лицо шведа, хорошо ей знакомого по газетам. Ей стало дурно, а он вышел из машины и протянул ключи.
— Спасибо, — сказал Райнер.
— Пожалуйста, — прошептал муж.
Трогаясь с места, они увидели, что он пытается привести в чувство жену.
В последующие пять часов они сделали 547 километров и последовательно захватили еще три автомобиля.
Коммутаторы трех комиссариатов зафиксировали 32 вызова, но ни один выезд не принес результатов. Лейтенант Старк выкурил за это время две с половиной пачки. В 20.35 был найден шофер грузовика, после чего стало понятно, как бандитам удалось выбраться из леса. В 21 час все собрались у генерального прокурора: совещание оказалось коротким, поскольку все было ясно — полный провал по всем направлениям.