– Шесть лет, если будем играть сорок из пятидесяти двух воскресений в году, – сказала она. – Ого, да мы уже школу тогда заканчивать будем!
– Если, конечно, не перестанем играть, – добавил Ким. На самом деле он имел в виду – «если Астер нас не уничтожит».
– А почему мы должны перестать? – спросила Бенни.
Ким опять разозлился. Уж Бенни-то должна понимать, о чем он! Но при Тео и Тамаре объяснять было нельзя.
– Ваши персонажи, наверное, будут развиваться, – выкрутился он. – Я еще должен во всем разобраться.
– Так мы в воскресенье играем? – спросила Тамара.
Ким не знал, что ответить.
– Обязательно, – заявила Бенни.
Ким старался быть оптимистом. Облако исчезло. Солнышко светит, тепло. Может, и правда нечего ему ломать голову из-за этой Астер. Все равно сделать он ничего не может, а значит, придется просто поверить Эйле на слово и выбросить все из головы. Он всего пару минут полистал буклет «Серого ястреба», а уже видел чудищ, которых ему хотелось использовать в следующем приключении, и потрясающие магические предметы для борьбы с ними, только надо быть осторожнее, чтобы не одолеть всех чудовищ разом и не подарить игрокам слишком много преимуществ…
– Да, я думаю, сыграем, – согласился он. – Как всегда, у тебя, Бенни?
Лицо Бенни вдруг омрачилось.
– Наверное, можно, – сказала она. – В гараже точно.
И чтобы никто ни о чем ее не спрашивал, она торопливо добавила, желая закрыть тему:
– Родители сильно поссорились из-за того, чья командировка важнее, и не договорились, поэтому оба сейчас сидят дома и оба сердитые.
– Может, они… – начал было Тео, но Бенни решительно помотала головой – все, мол, тема закрыта.
Всю перемену Ким читал «Серого ястреба», а друзья заглядывали ему через плечо, тесно прижавшись друг к другу. Ему хотелось продолжать читать и в классе, но страх, что книгу могут отобрать, пересилил искушение, и он спрятал «Ястреба» в сумку.
После уроков небо опять было синим, разлетелись даже последние клочки облака. Ким с облегчением вздохнул. Вдруг Бенни права и Астер безобидна, так что с ней незачем бороться, а можно просто прийти домой, помочь родителям на ферме, а потом засесть читать «Серого ястреба» и даже начать готовиться к воскресному приключению.
Жизнь, казалось, налаживается.
Глава 13
Хорошее настроение не покидало Кима остаток недели. Небо оставалось ясным, они с Бенни снова разговаривали, родители не загружали работой, и, главное, у него был теперь «Серый ястреб», с которым он готовился к воскресной игре.
Он больше не просыпался, когда Эйла ходила куда-то по ночам, и даже не знал, выходит она или нет. Один раз ему показалось, что он что-то слышит сквозь сон, но утром он не знал, приснилось это ему или было на самом деле. «Может, – сказал он себе, – шар никому ничего плохого не сделает. Надо просто оставить эту Астер в покое, и все будет нормально».
А потом наступило утро воскресенья.
– Вот ты где, Ким, – сказала мать, внезапно войдя к нему в комнату, когда он сидел за столом. Ким вздрогнул и подавил желание прикрыть рукой план подземелья, который он рисовал на миллиметровой бумаге. – Над чем работаешь?
– Над планом Великой пирамиды, – ответил Ким и почти не соврал: он действительно рисовал план Великой пирамиды… которая случайно оказалась на крыше подземелья и не имела никакого отношения к Египту.
– История может преподать нам несколько полезных уроков, – одобрительно сказала Мари. – Я не хочу отрывать тебя от домашнего задания, но мне нужно, чтобы ты отнес немного хлеба и супа миссис Бенсон. Я слышала, что она приболела.
– Хлеб и суп? – спросил Ким. – Как я понесу суп на гору? Разве никто из ученых…
– Суп в термосе. Поставишь его в свой школьный рюкзак, положишь туда же хлеб и понесешь.
– Но мне нужно быть у Бенни к одиннадцати, – сказал Ким. – Ты же говорила, что мне можно пойти.
– Да, можно, – ответила Мари. – Сейчас только половина десятого. Успеешь еще сходить туда и обратно, так что не теряй времени даром.
Ким открыл рот, чтобы возразить матери, но снова закрыл его, так ничего и не сказав. Он знал это выражение ее лица. Если он начнет сейчас спорить, то вместо игры у Бенни весь день будет откалывать раствор со старых кирпичей.
А еще ему стало немного стыдно за свой ответ. Раз миссис Бенисон нездорова, то он должен отнести ей суп и хлеб, а не ныть. Хотя, конечно, отвозить ей еду намного проще тому, у кого есть машина…
Было жарче, чем когда он поднимался на гору в прошлый раз. На небе ни облачка, летняя жара уже началась. Ким дважды останавливался отдохнуть по пути.
Когда он наконец добрался до дома миссис Бенисон, то увидел перед ним белую машину с правительственными номерами. Значит, к миссис Бенисон приехала внучка. Ким вздохнул. Как было бы хорошо, если бы мать позвонила ей и попросила по дороге заехать к ним за хлебом и супом для бабушки. Но ведь у них нет телефона.
Ким поднялся на веранду и трижды стукнул в дверь старым чугунным дверным молотком. Потом он опустил на пол сумку, открыл ее и вынул оттуда термос и хлеб, чтобы сразу отдать их тому, кто откроет дверь. Сунуть в руки и бегом назад, к подножию горы.
Раздались шаги, и дверь отворилась. На пороге стояла не миссис Бенисон, а какая-то высокая, жилистая женщина старше родителей Кима. На ней была парадная полицейская форма с коронами на погонах, голубые брюки с синей полосой по краям и начищенные до блеска черные туфли. На груди женщины висели медали.
– Хм, – сказал Ким озадаченно. Незнакомка выглядела так, словно собралась на парад. Ким протянул ей термос и хлеб, борясь с неудержимым желанием вытянуть руки по швам, отчетливо назвать имя и фамилию и объяснить причины своего присутствия, ведь перед ним была офицер полиции. – Вот, я… я тут принес немного супа и хлеб для миссис Бенисон. Я – Ким Базальт.
– А, ты из семьи с фермы, – сказала женщина. – Я – Шерри Бенисон. Но ты можешь называть меня старшим инспектором. Или просто «мэм».
– Да, мэм.
– Я шучу! – ответила женщина. – Зови меня просто «Шерри». Бабушка рассказывала мне о твоей семье и угощениях, которые вы ей приносите. Заходи. Она в библиотеке.
Брови Кима поползли вверх. Он и не знал, что у миссис Бенисон есть библиотека! До этого он видел только прихожую и кухню и лишь однажды мельком заглянул в гостиную через окно веранды.
И Ким последовал за старшим инспектором Бенисон по коридору к двери слева, которая раньше всегда была закрытой.
– Бабушка! – крикнула она. – Здесь Ким Базальт, он принес тебе хлеб и суп!
Она повернулась к Киму, взяла у него термос и хлеб и, осторожно держа их на вытянутых руках, чтобы не испачкать форму, пошла обратно.
– Отнесу еду на кухню. Проходи.
Ким повиновался, вошел в дверь и замер в восхищении.
У миссис Бенисон действительно была настоящая библиотека, такая, о каких Ким только в книгах читал. Просторная комната, размерами больше кухни, была отдана книгам – книжные полки скрывали все стены, от угла до угла и от пола до потолка, так что до самых верхних можно было дотянуться только с помощью лестницы-стремянки. В глубине комнаты, у единственного окна стояли два кожаных кресла с высокими спинками, а между ними – маленький столик. На столике возвышалась стопка из семи или шести книг, а на них стояла любимая чайная чашка миссис Бенисон.
Сама миссис Бенисон сидела в одном из кресел. Она совсем не выглядела больной, наоборот, она смотрела на Кима, как обычно, улыбаясь дружелюбно и жизнерадостно. Когда Ким вошел, она читала, но при виде его положила книгу на колени и помахала ему рукой:
– Здравствуй, Ким! Заходи. Что стряслось? Выглядишь как испуганная кошка.
– Я не знал, что у вас есть библиотека, – объяснил Ким. Он сделал несколько шагов вперед и с нескрываемым восхищением огляделся. – Столько книг!
– А я не знала, что тебе это интересно, – сказала миссис Бенисон. – Ты любишь читать?
Ким энергично закивал.
– Какие книги тебе нравятся?
– Любые. В основном разные истории. – Подумав, он добавил: – Только родители не разрешают… им не нравится, что я… читаю художественную литературу. Правда, я все равно читаю.
– Не разрешают читать художественную литературу! – воскликнула миссис Бенисон. – Это же ужасно. И для них, и для тебя. Истории – это способ познакомиться с жизнью и людьми, узнать, что такое любовь, печаль, радость, и даже, осмелюсь сказать, научиться принимать поражения и жить дальше. Взять хотя бы книгу, которую я читаю сейчас. Благодаря ей я поняла, каково было жить на американском Юге, а еще я встретила в ней многих людей, которых полюбила и которые вызвали у меня восхищение. Каждый раз, когда мне хочется навестить их, я просто беру в руки эту книгу, открываю ее на любой странице, и – оп! – они снова со мной. Это книга о несправедливости и ненависти, но еще о любви и искуплении.
– Как она называется? – спросил Ким, подходя ближе.
– «Убить пересмешника»[13], – ответила миссис Бенисон. – Много лет назад ее подарил нам один американский друг моего мужа, и уже тогда она была известна во всем мире. Кстати, по ней снят отличный фильм, советую посмотреть.
– Я почти не смотрю кино, – сказал Ким. – Только иногда, в школе. Мои родители не…
– Ах да, – вспомнила миссис Бенисон. – У вас же еще и телевизора нет. Эйла мне говорила.
– Эйла? – удивился Ким. Разве она знакома с миссис Бенисон? – Когда?
– Прошлой ночью, – ответила старая леди. – Я даже испугалась, когда глубокой ночью увидела здесь ребенка, но она мне все объяснила.
– Ночью? – Ким не верил своим ушам. – Как… что…
– Она меня очень подбодрила, – продолжила миссис Бенисон. – Вообще-то, я чувствовала себя неважно, но после ее визита мне стало намного лучше.
– Она объяснила, почему пришла так поздно? – спросил Ким. Ему вдруг стало до того страшно, что даже живот скрутило. Что тут делала Эйла?