Ким открыл рот, но тут же закрыл его. Ему хотелось броситься вперед и выбить шар из рук Эйлы, но он понимал, что не успеет – его ударит током. И все-таки попытался бы, если бы не угроза родителям.
Он стоял неподвижно, и его сердце билось быстрее, чем когда он бежал кросс – последние два года он выигрывал школьный чемпионат по бегу. Вообще-то, в легкой атлетике первой всегда была Бенни, и она же быстрее всех бегала на короткие дистанции, но королем по бегу на длинной дистанции в их школе был Ким.
Однако сейчас он чувствовал себя хуже, чем после любого забега. Ведь он ничего не мог сделать, только стоять, схватившись рукой за сердце, и, тяжело дыша, ждать худшего.
Наконец ожидание, которое показалось Киму бесконечным, хотя на самом деле длилось всего несколько минут, закончилось, Астер потускнела и перестала пульсировать, а Эйла повернулась к брату.
– Что ты сделала с мамой и папой? – спросил он ее. Он едва мог говорить, от ужаса у него дрожали и голос, и все тело.
– Ничего мы с ними не делали, – чопорно ответила Эйла. – Только слегка откорректировали их мысли в том направлении, в котором они и так развивались. С ними все в порядке. Сейчас они крепко спят и проснутся в прекрасном настроении.
– Ты воздействовала на их мозг! – закричал Ким. Гнев поборол в нем страх. – Ты использовала контроль над их сознанием!
– Мы лишь поощрили то, что уже зародилось в нем само, – сказала Эйла.
– Мы? – возмутился Ким. – Ты хочешь сказать «я». Эйла, ты не можешь так поступать. Это же наши родители! Представь, что кто-то запудрил тебе мозги.
– Они не узнают, – защищаясь, сказала Эйла. – Это сущая мелочь.
– А вдруг с ними что-то случится? Ой, да зачем вообще об этом говорить! Ты контролируешь разум родителей!
Лицо Эйлы стало бесстрастным, а тело, наоборот, напряглось.
– Я делаю только то, что должно быть сделано, – сказала она. – Я ведь заставила родителей Бенни увидеть, как они поступают друг с другом и со своими детьми, так? И они изменились к лучшему, разве нет? Раньше Мадир их почти не видела, а когда они приезжали домой, то ссорились все время! И она считала, что это ее вина!
Ким покачал головой:
– Но… это не значит, что ты имеешь право…
– А еще я вылечила миссис Бенисон, – перебила его Эйла. – Насколько это возможно. У нее всегда что-то болело. Я сама слышала, как мама говорила, что миссис Бенисон едва ходит из-за ревматизма.
– Но ты никого ни о чем не спрашивала, – возмутился Ким. – Да, ты делала людям добро. Но почему сначала не спросить их, хотят они этого или нет?
– Взрослые не должны знать об Астер, – произнесла Эйла так, словно цитировала закон или нерушимое правило.
– И что ты сделала с мамой и папой?
– Я же говорю тебе, я просто подтолкнула их к тому, о чем они и так думали, и ничего больше. Скоро сам все увидишь.
– Когда же ты остановишься, Эйла? – спросил Ким. – Ты хочешь заставить их освободить тебя от работы по дому? Или от школы? Сейчас ты контролируешь родителей, что следующее?
Эйла нахмурилась.
– Я больше ничего не планирую делать с мамой и папой, – сказала она. – Это всего… один раз. Астер кое-что нужно, и поэтому…
– Астер сделала из тебя чудовище, – выпалил Ким и, к своему ужасу, заплакал. Слезы текли по его щекам, и он не мог их остановить.
Он не мог перестать плакать. Не мог остановить Астер. Он ничего не мог. Ким повернулся и, спотыкаясь, побрел к себе, дрожа, словно в ознобе.
Минуту спустя он услышал скрип и глухой стук – это закрылась дверь в комнату Эйлы.
Глава 18
– Так что Эйла сделала с родителями? – спросил Тео.
После отчета Кима настроение под дубами царило подавленное. Ким подробно пересказал друзьям все, что случилось ночью, и Бенни напряглась и насупилась, когда услышала, что Эйла говорила о ссорах родителей Шансов и о том, что Мадир считает себя виноватой в случившемся.
– Не знаю, – ответил Ким и пожал плечами. – Утром они выглядели нормально. Все было в порядке. Мы позавтракали, они пошли на работу, а я – в школу.
– А ты что-нибудь узнала от Мадир? – спросила Тамара у Бенни, которая пыталась взбежать по стволу ближайшего к ним дерева и ухватиться за нижнюю ветку. – И никогда ты так на дерево не залезешь.
– Это ты так думаешь. – Тяжело дыша, Бенни все-таки взбежала немного вверх по стволу, но тут же свалилась. – Мадир не хочет разговаривать. Она знает, что мне от нее нужно, поэтому ложится спать молча. Даже спокойной ночи мне не желает.
– Может, попробовать ультрафиолетовую лампу? – предложил Ким. Он тоже попробовал взбежать на дерево, как Бенни, но только оттолкнулся от него ногами и упал на землю. Лежа на траве, он широко раскинул руки и простонал: – Я хочу действовать!
– Нам пока не хватает информации, – сказал Тео.
– На дерево так не залезть, – повторила Тамара.
– Так на дерево не залезть, и точка, – сказал Ким. – Ни у кого не получится.
– А я видела, как парень делал так в одном фильме, – настаивала Бенни. Она попробовала еще раз и действительно сделала два или три шага вверх по стволу, но опять свалилась.
– Наверное, это было другое дерево, – сказал Тео.
– Да, наверное, кора должна быть… волокнистой, – согласилась Бенни и плюхнулась рядом с Кимом.
– Так как насчет ультрафиолетовой лампы? – Ким, не вставая, смотрел в небо. – У твоей мамы в магазине сколько таких, а, Тома?
– У мамы аптека, а не магазин, – поправила его Тамара. – Мама говорит, что надо поправлять тех, кто называет ее магазином. Мама – фармацевт, а не продавец.
– Ладно, сколько таких ламп у вас в аптеке? – спросил Ким.
– Мне кажется, на складе за домом их около пяти.
– Они работают от розетки? – уточнил Тео. – Или от батареек?
– От розетки, – ответила Тамара.
– Такие довольно сложно внедрить, – сказал Тео. Его папа и мама служили в армии, поэтому он часто употреблял такие слова, как «внедрить».
– В смысле, использовать, – вставила Бенни.
– Надо пригласить Эйлу и Астер в такое место, где мы все подготовим заранее, – сказал Ким и даже сел, так он заинтересовался этой идеей. – Например, к вам в гараж, Бенни. Если там будет в каждом углу по лампе, то, может быть, Астер не сумеет ударить нас током всех сразу.
– Это очень большое «может быть», – возразил Тео. – Насколько нам известно, Астер может управлять электричеством, поэтому лампы могут и не загореться. И как я уже сказал, мы не знаем, как на нее влияет солнечный свет.
– Нужно же нам с чего-нибудь начать, – сказал Ким.
Тео сделал вид, будто прокашливается.
– Что? – спросила Тамара. – У тебя есть идея?
– Самое слабое место – это Эйла, – сказал Тео.
Эти слова были встречены молчанием.
– Что ты имеешь в виду? – спросил наконец Ким.
– Если Эйла контролирует то, что делает Астер, то кто-то может контролировать Эйлу, пока та контролирует Астер, – сделал вывод Тео и, довольный собой, добавил: – Это же логично.
– И что ты предлагаешь? – спросил Ким.
– Я ничего не предлагаю, я просто указываю на…
– Мы можем похитить Эйлу, – сказала Бенни. – Спрятать ее на горе. Знаете, в той хижине-развалюхе…
– Мы не будем похищать Эйлу, – отрезал Ким. – Она моя сестра, забыла?
– Которая вступила в сговор со сверхъестественным существом, – возразил Тео.
– В целом дружелюбным, – тихо добавила Тамара.
– Похищение Эйлы будет пустой тратой времени, – продолжил Ким. – Она просто откажется делать то, что мы ей скажем, и все. А еще я думаю, что она может общаться с Астер телепатически. Она мысленно сообщит ей, где находится, а ночью прикатится шар и убьет нас всех током.
– А что, если… может… гм… нет, это не годится, – сказал Тео.
– Что? – спросила Бенни.
– Ничего, – затормозил Тео. – Я, кажется, увлекся. Как будто это игра, а не реальная жизнь.
– Так что же? – нетерпеливо повторила Бенни.
– Ну, я тут подумал… Это неправильно, я знаю, я просто подумал… Если бы мы могли убить Эйлу…
– Что?! – вскинулся Ким. – Нет!
– Да я ничего такого и не предлагаю, – пошел на попятный Тео. – И вообще, кто знает, может, от этого станет еще хуже. В смысле, может, Эйла и правда удерживает Астер от того, что та действительно хочет сделать.
– Никаких убийств, никаких похищений – ничего такого даже не обсуждается, – сказал Ким.
– Еще идеи? – спросила Бенни.
Все молчали.
– Тогда совещание окончено, – объявил Тео. – Ким продолжает наблюдать, мы продолжаем думать.
– Может, пусть Тамара все-таки возьмет лампы, так, на всякий случай, – задумчиво предложил Ким.
Тамара покачала головой:
– Я не могу взять их заранее без разумной причины – мама заметит, если мы одолжим их дольше чем на день. А еще с ними надо обращаться осторожно, чтобы не разбить их, и коробки должны остаться целыми.
– А вдруг на карту поставлено будущее всего мира? – спросил Тео.
– Ну, пока это не так, – сказала Тамара и, поколебавшись, добавила: – Кстати, я спросила Эйлу, может ли она исправить мне зрение.
– Что?! – воскликнул Ким.
– Она сказала, что пока не может делать глаза, – оправдывалась Тамара. – Это слишком сложно. Сейчас у нее получается только то, что она называет убеждением…
– Контроль мыслей, – перебил Ким.
– Я только повторяю, что она сказала. Убеждение, а еще кости, суставы и так далее, как у миссис Бенисон.
– Тебе лучше не переходить на сторону врага, Тома, – посоветовал Тео.
– А они враги? – спросила Тамара. – Я не против того, чтобы иметь чрезвычайный план, Тео, но, по-моему, нам лучше ничего не делать, пока у нас нет действительно веской причины.
– Контроля сознания моих родителей не достаточно? – спросил Ким.
– Смотря что она заставила их делать, – сказала Тамара.
– Да, мне прямо не терпится узнать, – оживилась Бенни. – Это ведь может быть что угодно. Э-э, извини, Ким. Я знаю, что это плохо. Но…
– Да, я понял, – устало сказал Ким. – А как твои родители?