– Что расскажете? – спросил вдруг показавшийся на пороге мистер Базальт. Он был босиком, потому что оставил свои резиновые сапоги на крыльце, а грязные руки поднял вверх, чтобы ни к чему случайно не прикоснуться по пути в ванную. В общем, он выглядел так, словно готовился капитулировать перед кем-то, но при этом говорил с уверенностью человека, который сам готов принять капитуляцию у кого угодно.
Ким резко обернулся и отпустил дверь, и Бенни тоже, а Эйла мгновенно сунула свою коробку в руки Мадир.
Ким знал, что ему предстоит сделать трудный выбор. В тех случаях, когда его слово было против слова Эйлы, родители почти всегда принимали сторону сестры. Но опасность – и доказательство ее существования – скрывалась прямо за дверью комнаты Эйлы. Он должен все рассказать.
– Папа, Эйла нашла…
– …в озере баскетбольный мяч, – перебила его Эйла и открыла дверь в свою спальню. Посреди комнаты, конечно же, лежал старый баскетбольный мяч.
– Кто сломал метлу? – рассерженно спросил мистер Базальт. – Это имущество фермы.
– Это сделали Ким и Бенни, – сказала Эйла. – Когда играли тут с мячом в какую-то странную игру, хотя я не разрешала им его трогать.
– Все совсем не так! – возразил Ким. Бенни стояла рядом с ним молча, опустив голову.
– Это вы сломали метлу? – спросил мистер Базальт, пристально глядя на сына.
– Э-э, кажется, да, – промямлил Ким. – Но, папа, этот мяч – не просто мяч…
– Ты же знаешь, что каждый раз, когда ломается что-то, принадлежащее ферме, мне приходится заполнять три бланка, чтобы получить замену? Три! А я ненавижу заявления!
– Я помогу тебе, папочка, – тут же вызвалась Эйла. – Обожаю заполнять бланки.
Ким не был уверен, что удар током – самое худшее из того, что сегодня произошло. Похоже, Эйле все просто сойдет с рук.
– Все в порядке, я сам напишу, – со вздохом сказал мистер Базальт. – Ким, будь аккуратнее, пожалуйста. И не бери вещи Эйлы, если она тебе не разрешает. Ты меня понял?
Киму хотелось спорить, но он понимал, что это бесполезно: шар так и останется обычным баскетбольным мячом и он ничего не докажет.
Он медленно кивнул.
– Да, – сказал он.
– А что ты скажешь своей сестре?
«Ты сплошная ходячая проблема», – подумал Ким. Но вслух сказал:
– Извини меня, Эйла.
– Вот и молодец, – сказал мистер Базальт. – Мне нужно привести себя в порядок, а ты унеси эти обломки в сарай, Ким. Может быть, я сам починю метлу, чтобы не возиться с бланками. Рад вас видеть, Бенни, Мадир.
– Мы тоже рады видеть вас, мистер Базальт, – ответили они в унисон.
– Зовите меня «Дарвин», – сказал отец Кима, отправляясь в свою спальню. Он всегда так говорил им, но Бенни и Мадир продолжали называть его «Мистер Базальт». Своего собственного отца они называли «Сэр».
– Что это у вас? – спросила Бенни, показывая на коробки в руках Мадир.
– Морские свинки, – ответила та и приоткрыла крышку. – Мою зовут Лизой, а свинку Эйлы никак не зовут. Их раздает Келли Фипсон. В прошлом месяце она купила двух на распродаже в церкви, а теперь их у нее целая куча.
– Все думали, что они оба самцы, – пояснила Эйла. – Но как мы видим, нет.
– Родители не разрешат тебе завести морскую свинку, – сказала Бенни.
– Я спрячу ее в гараже, – пояснила Мадир. – Они даже не узнают.
– Наши родители тоже вряд ли позволят держать морскую свинку, – сказал Ким Эйле, а сам подумал: «Интересно, вот если бы Эйла привела домой слона, родители разрешили бы ей оставить его на ферме? Ведь они все ей разрешают».
– Проблем не будет, – сказала Эйла.
«Для тебя-то конечно», – подумал Ким.
– Хватит про свинок! – сказал он сестре. – Этот шар – эта твоя Астер или как ты там ее называешь – ударил меня током. Он мог убить меня! Я не доверяю ему. Эйла, ты должна…
Эйла холодно перебила его:
– Я ничего тебе не должна. Я же сказала тебе, не трогай Астер и она тебя не тронет. Вот так. Пошли, Мадир.
Мадир бросила на Кима и Бенни презрительный взгляд и вошла в спальню. Эйла последовала за ней и закрыла за ними дверь. Через пару секунд дверь приоткрылась, Эйла протянула Киму два куска метлы, а Бенни – сачок для креветок и снова захлопнула дверь.
– Ну, мы хотя бы попробовали, – сказала Бенни.
И пожала плечами, словно стряхивая все то, что с ними случилось.
Но Ким не мог просто пожать плечами. Он знал: с Астер нужно что-то делать.
Только что?
Глава 10
Утро понедельника выдалось хмурым, и не только потому, что надо было идти в школу. Облако над городом расползлось еще шире и стало еще плотнее, так что солнца совсем не было видно.
Родители обсуждали это за завтраком, пока Ким и Эйла жевали свою гранолу. Домашняя гранола делалась из каких-то очень тягучих компонентов, и, чтобы проглотить ее, требовалось время.
– Очень необычные облака над нами, – сказал Дарвин. – Похоже на инверсионный эффект.
– Ничего, потом рассеются, – уверенно ответила Мари, опуская газету.
Каждое утро она прочитывала ежедневную газету от первой страницы до последней, время от времени передавая ее Дарвину, чтобы он прочитал ту или иную статью. Ким взглянул на заголовки – вдруг в газете есть что-нибудь о странностях, которые творятся у них в городе, но там не было ничего, кроме обычных скучных местных новостей.
Эйла в газету даже не заглянула. Похоже, она и так уже знала все новости.
– Такие облака, бывает, держатся и по нескольку дней, – сказал Дарвин. – Но как все говорят, над морем. Вряд ли наше озеро настолько большое, чтобы так же влиять на микроклимат. Хотя не исключено, что как новый фактор оно…
Озеро возникло, когда реку перекрыли плотиной, и его наполнили водой почти десять лет назад. В семейном альбоме Базальтов была фотография, где Мари с маленьким Кимом смотрят на кишащие кроликами поля; в тот же год на месте этих полей уже появилось озеро, а три небольших холма неподалеку от фермы превратились в острова.
– А вдруг это аномалия? – спросил Ким. Эйла повернулась к нему и на секунду нахмурилась, так мимолетно, что родители этого не заметили.
– Что ты хочешь этим сказать? – переспросил Дарвин. – Инверсионный слой – это известное метеорологическое явление. Это не дым от лесных пожаров и не какое-либо другое загрязнение окружающей среды человеком.
– Необычно, но небеспрецедентно, – подтвердила Мари. – Заканчивайте, вы двое, вам через пять минут на выход.
– Ким, после школы мне понадобится твоя помощь, – добавил Дарвин. – В системе полива четвертой теплицы произошла утечка, ее нужно устранить.
Ким застонал. Значит, опять ему придется ползать по узкому проходу между рядами приподнятых грядок и осматривать шланги, пока он не увидит под одним из них грязь или другой признак течи. Его отец был слишком крупным и между грядками не пролезал, вот почему этим должен был заниматься Ким.
– А еще сегодня привезут сотню мешков конского навоза, которые нужно будет сложить в штабеля, – продолжил Дарвин. – Можешь помочь мне с ними, если тебе это больше нравится.
– Нет-нет, – поспешно ответил Ким. – Я найду протечку.
Он быстро доел свою гранолу и вышел из кухни, по пути украдкой глянув на Эйлу. Он слышал, как она снова выходила ночью на улицу, но не пошел за ней. «Я очень устал», – говорил себе Ким, хотя знал, что просто боится. Ночью, в темноте, ему было еще страшнее. Он слишком хорошо помнил тот удар током, который швырнул его о стену так, что он ненадолго перестал дышать и управлять своим телом.
Он представлял, как это будет страшно, если такое случится с ним в темноте и рядом не будет Бенни, которая ему поможет.
Ким, как всегда, отправился в школу на велике и по пути заехал за Бенни. Она уже ждала его, и дальше в школу они поехали вместе. Эйла, как всегда, следовала за Кимом, но ей пришлось ждать Мадир. Вот почему младшей парочки еще даже не было видно, когда старшие уже подъехали к школе и поставили велосипеды на стоянку. Бенни заперла свой на замок, но Ким не стал терять время. Кому нужна его развалюха?
– Облачность усиливается, – мрачно произнес Ким, когда они вошли внутрь. – Уверен, что это все из-за Астер.
– Забудь ты про этот шар, – проворчала Бенни. – Эйла права. Лучше оставить его в покое.
– Он зло, – сказал Ким.
– Откуда ты знаешь? Жизнь – это тебе не игра в драконов и волшебников. Здесь нет заклинаний для обнаружения зла. Эйла же говорила, что Астер не делает ничего плохого.
– Ну, это как сказать, – тихо возразил Ким. Они уже стояли в толпе у дверей класса, где их могли услышать одноклассники. – Эйла говорила, что шар будет делать то, что она ему велит.
– И что же? – спросила Бенни. – Это хорошо или плохо?
– Кто знает, – с сомнением произнес Ким. – Эйла всегда так уверена в том, что она все знает, но…
– Она очень умная, – поспешила перебить его Бенни.
– Ага, – ответил Ким. – Но ей всего десять лет.
– Хочешь, сгоняем на Нырок после школы? – предложила Бенни, которую уже утомил этот разговор.
– Времени не будет, – уныло ответил Ким. – Отец просил помочь поискать протечку в теплице, так что я буду ползать между грядками.
– Я тебе помогу! – с энтузиазмом откликнулась Бенни. – Мы будем исследователями, а теплица – лабиринтом, в котором водятся гигантские крысы и змеи.
– Змеи там и правда могут быть. – Этот факт тревожил Кима куда больше, чем его подругу.
Иногда в теплицы действительно заползали змеи, если кто-нибудь из ученых забывал закрыть дверь. Базальты такой рассеянностью не отличались. В их семье оставить дверь теплицы открытой считалось очень серьезным проступком; Ким научился закрывать за собой дверь с шести или семи лет. Змеи любят тепло и норовят забраться в теплицу всегда, кроме самого разгара лета, когда на улице и так жарко.
Дарвин собирал всех змей, которых видел на территории фермы, чтобы они никого не покусали. У него был для этого специальный захват, что-то вроде клешни с веревочным приводом на конце длинного шеста. Этой клешней он хватал змею за голову и клал в мешок, а потом относил в правительственный исследовательский центр. В основном это были маленькие черные змейки, ужасно ядовитые, но обычно не агрессивные. Однако Ким знал, что к ним следует относиться серьезно и избегать их.