Долой возраст, к чёрту дом! — страница 25 из 38

толь масштабного и невероятного празднования дня рождения.

Глава 12ЧестьНьюпорт-Ньюс, Виргиния. Апрель

Тим

Из-за разницы в шесть лет у нас со Стейси практически не было общих интересов, кроме одного – игры в «шпионов». В секретном шпионском наборе, который я получил, собрав крышки от упаковок с хлопьями, имелся аппарат наподобие телескопа. С его помощью мы тайно наблюдали из-за угла, стараясь при этом остаться незамеченными, а также ставили растяжки, предупреждавшие нас о неизбежном приезде родителей. В конце 1960-х годов каждые выходные мы «шпионили» за мамой, папой и даже собакой. Когда Стейси выросла и поступила в секретную службу США, я в шутку говорил, что всему виной наши детские забавы.

Однажды, в начале своей карьеры, Стейси получила задание защищать бывшего президента Джеральда Форда. Родители, а позже и сама Стейси много раз рассказывали мне эту историю. Стейси говорила, что познакомилась с ним во время поездки на его бронированном лимузине. «Господин президент, – уверенно сказала она, – я специальный агент Стейси Бауэршмидт. Возможно, вы не помните этого, но вы очень выручили моих родителей после Второй мировой войны».

Форд был ветераном Второй мировой и тут же начал вспоминать, о ком же шла речь. «Бауэршмидт, Бауэршмидт», – задумчиво повторял он вслух. На минуту он замолчал, глядя сквозь пуленепробиваемое стекло, а затем будничным тоном произнес: «Да, я помню ваших родителей». – И он рассказал историю, которую мы со Стейси слышали до этого много раз.

Был 1949 год. Мама и папа вернулись с фронта, недавно поженились и жили в туристическом прицепе без ванной. Согласно закону, принятому в 1944 году, ветеранам войны, которые хотели вновь пойти учиться, выделялись деньги. Мама мечтала стать художником, а папа – часовым мастером, поэтому они решили переехать в Гранд-Рапидс, штат Мичиган, где мама могла бы поступить в художественный колледж Кендалл.

Прицепив свой «дом» к темно-синему «Форд Седан», они устроились на стоянке и начали учебу. Но вскоре денег стало не хватать, так как из-за смены адреса им перестали приходить денежные пособия. Сидя за маленьким столиком в своем прицепе, они вытащили все оставшиеся у них деньги из карманов и положили в центр стола. Всего лишь три цента. «Этого не хватит даже на батон хлеба, – сказала мама, – нужно что-нибудь придумать».

«Но что?» – спросила она вслух. И тут же ей пришла идея. Достав лучшую бумагу, она написала письмо Джеральду Форду, молодому конгрессмену от пятого избирательного участка штата Мичиган, выбранному несколькими месяцами ранее. Во время своей избирательной кампании 1948 года он приходил домой к избирателям и лично встречался с ними после окончания рабочего дня на фабрике. Он прославился тем, что близко общался со своим электоратом.

Папа вспоминал, что был настроен скептически, но лучше он все равно ничего не мог придумать. И тогда он тихонько сказал: «Ну что ж, вот и увидим, правда ли этот парень является тем, за кого себя выдает». Он взял мамино письмо и положил его в почтовый ящик. Три последних цента они потратили на марку.

Через десять дней к ним в фургон постучали. «Кто там?» – спросила мама, открывая дверь. Перед ними стоял сам конгрессмен Форд, держа в руках не дошедшие им чеки. Теперь они, наконец, могли начать ту жизнь, о которой мечтали.

Учитывая особенности работы Стейси, она просто не могла позволить себе быть одержимой знаменитостями и их славой. Просто не могла. Но в тот день, когда президент Форд повторил эту историю, которую она много раз слышала от родителей, Стейси стала его поклонницей. Со временем у нее возникли теплые отношения с Фордом и его семьей. Когда в 2006 году бывший президент находился при смерти, Стейси поддерживала его близких и помогала им принимать важные решения. Одной из ее обязанностей секретного агента являлась организация государственных похорон, таким образом, она смогла последний раз отблагодарить человека, который так помог ее родителям в молодости.

* * *

Мои родители, как и их ровесники, вернувшиеся с фронта, считали, что просто исполняли свой долг, они даже не задумывались о том, как много сделали для страны. Папа служил в корпусе армейской авиации, «перекладывал бумажки», как он сам любил говорить. Мама была медсестрой в женском батальоне WAVES и работала в военно-морском госпитале в Сан-Диего. Она заботилась в основном об офицерах и их женах. Она вспоминает, что за свое недолгое пребывание на службе сделала сотни уколов пенициллина. Они оба отрицали, что совершали какие-то подвиги на войне, ведь, в отличие от многих своих сверстников, они работали в тылу и никогда не были в зоне боевых действий. Большинство их друзей, даже самых близких, и не догадывались о том, что они вообще служили. «Об этом просто как-то речь не заходила», – позже объясняла нам мама.

Но для мамы все изменилось в ноябре. Вместе с ней и Рейми мы оказались в Новом Орлеане, штат Луизиана, известном своей великолепной едой, живой музыкой и, по иронии судьбы, музеем, посвященным Второй мировой войне. Мы слышали хорошие отзывы о музее, и мама очень хотела сходить туда. Утром мы отправились на экскурсию. Зайдя в холл, мы увидели, что народу практически не было. Молодая кассирша спросила маму, не является ли та ветераном Второй мировой войны, и та застенчиво ответила: «Вроде да».

«В таком случае для вас вход бесплатный», – оживленно сообщила нам девушка.

Мама выросла во времена Великой депрессии и, как и многие представители того поколения, на всю жизнь запомнила одну простую вещь: если что-то предлагают бесплатно, нужно пользоваться этим. Мама выпрямилась в своей инвалидной коляске, принимая бесплатный «подарок» с гордостью и благодарностью.

Маме выдали огромный красно-сине-белый армейский жетон, свидетельствующий о том, что она участвовала во Второй мировой войне. Сотрудники музея пришли в невероятный восторг, узнав, что она служила в WAVES. Они рассказали нам о том, что редко встречают здесь кого-то из женского батальона. Новости о маме быстро разошлись по всему музею, и во время нашей экскурсии мы то и дело слышали, как люди говорили о нас в восторженном тоне. «Видите ту женщину в инвалидной коляске? Она служила в WAVES! Представляете?» или «Ого, вот это честь! Не часто к нам приходят солдаты женского батальона!»

Музей был создан именно для того, чтобы туристы могли прочувствовать, каково было людям того времени, таким, как мама, папа, дядя Ральф и еще 16 миллионов молодых американцев, отправившихся воевать. Сначала вам выдают армейский жетон, затем сажают на поезд. Когда мама оказалась в неподвижном вагоне поезда, она не смогла сдержаться и начала рассказывать нам о боевой подготовке в колледже Хантер в Нью-Йорке и на военно-морской базе на Великих озерах в Чикаго прямо перед отправкой на запад, в Сан-Диего.

Было забавно видеть, как маму, которая никогда не говорила о своих подвигах на войне, теперь чествуют благодаря им. А наш пост на Фейсбуке, рассказывавший о визите в музей, еще больше изменил ее жизнь, сделав ее знаменитой благодаря службе в армии. Нам присылали благодарственные письма тысячи ветеранов, военных и прочих людей, работающих в данной сфере.

Одно из сообщений, которое мы получили, написала нам бывшая ученица Рейми, с которой они познакомились во времена работы Рейми школьным психологом. Рейми вспомнила, что двадцатилетняя Элиза, теперь служившая морским офицером, всегда была яркой и очень зрелой девушкой. Элиза благодарила мою маму за то, что такие женщины, как она, подарили девушкам возможность служить своей стране. Она также писала: «Если когда-нибудь вы окажетесь на восточном побережье, пожалуйста, дайте мне знать. Я поговорю с руководством авианосца «Генерал Р. Форд» и постараюсь устроить для вас что-нибудь интересное, мисс Норма».

Рейми зачитала сообщение, и мама раскрыла рот от удивления. Было ясно, что это приглашение заслуживает внимания. Но в то время мы еще не думали над тем, куда отправимся после зимовки во Флориде. Мы поблагодарили Элизу за заботу и сказали, что сообщим ей о нашем решении, когда определимся с планами.

И тут нас осенило: Элиза не знала о том, что мы были знакомы с президентом Фордом, возможно, эта история ей придется по душе. Рейми вкратце рассказала ей об этом, подчеркнув, что мы пока еще не решили, куда поедем дальше.

Вскоре с нами связались офицер корабля, ответственный за связи с общественностью, затем координатор по маркетингу из судостроительной компании и, наконец, сам командир корабля. Каждый из них приглашал нас подняться на борт авианосца «Генерал Р. Форд» во время официального открытия монумента в честь Форда в начале апреля.

«Было бы здорово», – сказала мама, когда мы вместе представили, как это будет происходить. Поэтому мы с Рейми распланировали дальнейшее путешествие с учетом остановки в Ньюпорт-Ньюс, штат Виргиния, чтобы попасть на это торжественное событие. Рейми сообщила об этом Элизе, и та ответила, что все с радостью ждут нас. В своем имейле она написала, что от нас потребуются копии паспортов или свидетельств о рождении, чтобы провести нас через охрану. «После этого мы без проблем сможем доставить вас на корабль».

Мое сердце екнуло. Уезжая из Мичигана, мы с Рейми не предполагали, что будем вывозить маму за пределы страны, поэтому со спокойной душой оставили ее паспорт, срок действия которого почти истек, в банковском сейфе в северном Мичигане. Конечно, мы никак не смогли бы получить его во Флориде. Мы очень расстроились.

Элиза и остальной командующий состав ответили нам лишь спустя несколько недель. Было ясно, что возникшая проблема может сорвать наши планы. Но затем нам вдруг пришло в голову очень простое решение. Когда Стейси поступала в Секретную службу, каждый член нашей семьи прошел тщательную проверку. Наверняка где-то должна была сохраниться запись о том, что моя мама является законопослушным гражданином. Мы сообщили военно-морским силам и судостроительной компании Ньюпорт-Ньюс о том, что им достаточно связаться с Секретной службой, и те смогут подтвердить, что Норма Бауэршмидт не является 91-летней шпионкой. Однако никто из них нам не ответил. Кроме того, нам никто не написал о времени начала церемонии. Утром нам позвонил уходящий в отставку командир корабля. Он надеялся, что мама будет хотя бы мысленно присутствовать на торжестве. Мама занервничала и разволновалась, когда капитан Мейер захотел переговорить именно с ней – «из всех людей», по ее собственному выражению.