— Ты это не серьезно, — шепотом проговорила я.
— Серьезно. — Она поправила лямки рюкзака. — Я делаю то, что должна. Это самая длительная моя командировка. Я боролась за нее, и не собираюсь заканчивать ее раньше, потому что в стране становится опасно. Как мне потом смотреть людям в глаза?
Нейт склонил голову и прислушался к голосу в наушнике.
— В процессе, — рявкнул он профессиональным тоном, к которому я уже привыкла, и повернулся к Серене. — Серена, я понимаю тебя, но ты рискуешь жизнью. Тебе это прекрасно известно. И мне. Иззи тоже это понимает. За последние сутки пали три вилаята. Я уважаю твою преданность профессии, но ради сестры готов молить тебя сесть в этот вертолет.
Последние слова произнес уже не сержант Грин, а мой Нейт. Я посмотрела на него, и у меня сжалось сердце. Под кевларовым жилетом и кучей оружия скрывался тот самый человек, который успокаивал меня после кошмара сегодня утром. Тот же человек, что спас меня из самолета десять лет назад.
— Уважаешь мою преданность профессии? — Серена вздохнула. — А ты в курсе, что из-за твоей преданности профессии Иззи, собственно, и попала в администрацию сенатора Лорен? Ты планируешь уехать с задания пораньше?
Не может быть. Как она могла проболтаться? Я повернулась к Серене, но та не заметила, как я панически дергаю бровями, потому что смотрела на Нейта.
— Что? — спросил он.
Серена фыркнула:
— Ты правда решил, что она по чистому совпадению последние три года проработала у женщины, которая пытается добиться изменения в законодательстве и прекратить эту войну? Думаешь, она случайно уехала в Вашингтон после того, как ты…
Мускул на его щеке медленно задергался. Наши взгляды встретились.
Сердце ушло в пятки.
Черт. Я понимала, что этот закон никогда бы не приняли, что мы не продвинулись ни капли — не работаешь, а кирпичную стенку головой таранишь. Последние несколько лет я безуспешно боролась за окончание военного конфликта, который раз за разом отнимал у меня Нейта, и теперь Нейт об этом узнал.
В его голубых глазах мелькнули шок, неверие, отрицание и еще одна эмоция, которую было слишком опасно признавать и тем более называть. Сейчас Нейт смотрел на меня так, как смотрел до Нью-Йорка. Стена, за которой он прятался, рушилась.
— О черт. Ты думал, это совпадение? Ты правда не знал? — пробормотала Серена.
Я не могла отвести взгляд и не могла вымолвить ни слова. Ни подтвердить, ни опровергнуть суровую правду, которую Серена ему сообщила, раскрыв мою тайну всего парой слов. Все кевларовые жилеты в мире не уберегли бы мое сердце от глупого желания броситься ему на шею.
— Прости, Иззи, мне очень жаль, — тихо произнесла Серена.
Нейт заморгал и отвернулся.
— Знаю. Будем через пять, — сообщил он в рацию, а затем взглянул на Серену. — Давай договоримся так. Через пять минут Изабо должна быть в вертолете. Я очень надеюсь, что ты полетишь с нами.
Она судорожно сглотнула и взглянула на Таджа. Тот разговаривал с сержантом Уайтом или, может, Блэком.
— Даже если бы я хотела улететь — а я не хочу, — я не могу его бросить. Он еще не получил визу.
— А документы подавал? — спросила я. — Если больше вас здесь ничего не держит, я могу…
— Виза в процессе оформления. — Серена подошла ко мне и взяла мое лицо в ладони. — Помнишь, что я ответила, когда ты впервые попросила меня не отправляться в зону военных действий?
— Что, игнорируя обстоятельства, мы ничем не поможем людям, которые в этих обстоятельствах живут. — В горле застрял комок: сначала тело, а потом и сердце признали поражение.
— Я готова это повторить. Мой отъезд никак этим людям не поможет. Меньшее, что я могу для них сделать, — быть свидетелем.
— Ты не полетишь, да? — На последнем слове мой голос надломился.
Сестра покачала головой:
— Я приложила слишком много усилий, чтобы попасть сюда, и не сдамся.
Я закусила губу и попыталась прогнать слезы. Меня всегда восхищал пыл Серены, но сейчас он мог привести ее к гибели, и я не знала, как быть.
— Дам вам минуту наедине, больше времени нет, — тихо проговорил Нейт и отошел к Таджу.
— Я не смогу вернуться, — прошептала я. — Я потянула за все возможные ниточки, чтобы попасть сюда, и, кажется, Нейт тоже.
Она улыбнулась:
— Только ты решилась бы отправиться меня искать, и я люблю тебя за это. — Она наклонилась ко мне и боднула меня в лоб. — Но я не могу уехать, Иззи. Пока рано.
— А если вилаят падет прежде, чем истечет твой месячный срок? — Я еле выдавила эти слова. — Прошу тебя, пообещай, что выберешься. Я не могу тебя бросить…
— Если вилаят падет, я уеду.
— Поклянись.
— Клянусь. Я тоже не хочу умирать, Иззи. Но Таджа я не брошу. Немыслимая жестокость — бросать человека, который так много для меня сделал, а оставлять его тут небезопасно: он несколько лет работал на меня и на наше правительство. Сама знаешь, его убьют при первой же возможности.
Во мне затеплилась надежда.
— Я могу ускорить его визу. По крайней мере, постараюсь. Госдеп завален заявками.
— Спасибо. — Сестра взяла меня за плечи. — Ты, главное, не забывай, что я здесь по собственному выбору. И происходящее важнее меня.
— Я так не считаю. — Я поморщилась. — И да, понимаю, что говорю как эгоистка.
Серена рассмеялась и обняла меня:
— Я по тебе скучала. В любом случае через месяц командировка закончится. Я скоро вернусь. Вот увидишь.
Мимо прошел Нейт; за ним следовали другие оперативники, но я никак не могла заставить себя отпустить Серену, даже когда налетел ветер, который был горячее душного, застоявшегося воздуха в помещении.
— Держись его, — шепнула Серена. — Да, он неидеален, но ради твоей безопасности готов на все.
— Откуда ты знаешь? — Я наконец нашла в себе силы отодвинуться и посмотрела на сестру.
Улыбка заиграла на ее губах.
— Вижу, как он на тебя смотрит. Кое-что никогда не меняется.
Я покачала головой:
— Ведет себя как придурок с тех пор, как я сошла с трапа. А смотрит он на меня, потому что должен охранять. — Но я лукавила. Почувствовав на себе его взгляд, я оглянулась и увидела его в дверях. Он ждал меня. Я повернулась к Серене. — Но пару раз на минутку или две мне показалось, будто… он снова стал собой. Нейтом. Ситуация неловкая, но мы стараемся изо всех сил.
— Неужели. — Она отошла на пару шагов, погладив меня по плечам, и взяла меня за руки. — Я поклялась, что уеду, если вилаят падет, но и ты должна мне кое-что пообещать.
— Что же? — Я сжала руки сестры в ответ, убеждая себя, что мы видимся не в последний раз. Если бы я допустила такую мысль хоть на миг, я бы не смогла уехать.
— Пообещай, что не выйдешь за Джереми. — Серена коснулась пальцем моего кольца.
Я растерялась. Как она узнала?
— Потому что он нравится маме с папой или потому что никогда не нравился тебе?
Когда Джереми сделал мне предложение на нашем знаменитом рождественском приеме с кучей гостей, Серена не постеснялась во всеуслышание высказать свое мнение.
— Не поэтому. — Она понизила голос, расслабилась и улыбнулась; мы будто находились в моей вашингтонской квартире, а не в зоне военных действий. — А потому, что я вижу, как ты смотришь на него. — Она многозначительно глянула через мое плечо. — Не стоит выходить за кого-то, если любишь другого.
— Я не… — Я попыталась выдернуть руки, но она крепко меня держала.
— Еще как любишь. — Сестра сжала мои пальцы и выпустила. — А Джереми тебя недостоин и никогда не будет. Сколько можно довольствоваться малым, ты заслуживаешь большего! Хватит идти по дорожке, протоптанной для тебя родителями, если, конечно, сама не хочешь. — Она шаг за шагом отступала назад. — Увидимся через месяц. Сходим в ту маленькую пиццерию рядом с твоей старой квартирой. Черт, как пиццы хочется.
Серена снова улыбнулась, отвернулась и ушла. Тадж последовал за ней.
А я каким-то образом заставила себя подойти к Нейту.
Каким-то образом он усадил меня в вертолет.
Каким-то образом я умудрилась не запаниковать при взлете. Мы улетели, а сестра осталась в Мазари-Шарифе.
По пути в Кабул Нейт опять вставил мне наушники и проиграл несколько моих любимых песен, но я не слышала слов за шумом мыслей. Серена была рядом, я обнимала сестру, а теперь ее нет. До отлета в Штаты оставалось десять дней.
Может, мне все-таки удастся убедить ее уехать?
Как я это допустила?
— Не думай, что потерпела неудачу, — тихо проговорил Нейт уже перед посольством. Он открыл мне дверцу машины.
Мысли целиком захватили меня — я даже не заметила, что мы добрались.
— Почему ты так говоришь? — Слава богу, на сей раз ремень не застрял. Я вышла из машины.
— Потому что знаю тебя и знаю, о чем ты думаешь.
К сожалению, он был прав.
— По мне, так это очень похоже на неудачу.
Жара нещадно палила, пока мы шли несколько десятков метров к дверям.
— Это ее выбор. — Мы прошли мимо морпехов. Нейт открыл передо мной дверь. — Серена всегда была упряма как осел, во всем, что связано с работой.
Я кивнула, но легче не стало. В лобби я с облегчением подставила лицо прохладному кондиционированному воздуху и направилась к лестнице. Хотелось забраться в кровать и уснуть, не думать о том, что потерпела сокрушительное поражение. К счастью, никто из младших ассистентов меня не ждал, и я могла незаметно уйти в свои апартаменты.
Мы с Нейтом молча поднялись по лестнице.
— То, что сказала Серена, — правда? — спросил он почти у самой двери. — Ты поэтому устроилась на работу к сенатору Лорен и пошла в политику?
Я встала как вкопанная.
О боже. А я и забыла, что Серена меня выдала. Я открыла рот, чтобы объясниться, но соседняя дверь распахнулась, вышел человек и спас меня от неловкости.
— Черт бы все побрал, весь день тебя жду, — раздался сердитый мужской голос, и мы с Нейтом повернулись и увидели фигуру, которая целенаправленно шла нам навстречу. Увы, с каждым шагом его лицо казалось все более знакомым.