.
— Там так горячо, — прошептал я, снова поцеловал ее и скользнул в нее пальцем. — Я сгорю заживо. Я был бы не прочь так умереть.
Ощущая жар и мышцы, крепко сжавшие мой палец, я трепетал, как подросток, и неотрывно смотрел на Иззи, запоминая все, от чего она вздрагивала и приподнимала бедра, требуя ласкать ее еще и еще.
— О боже, — простонала она и стиснула мою спину, дрожа от наслаждения, а я добавил к первому пальцу второй, отчаянно желая, чтобы на месте пальцев оказался мой член.
Я не был новичком в любви, но это было совершенно другое. Я никогда не задерживал дыхание, пока не вдохнет она, не сосредотачивался на чужом наслаждении до такой степени, что забывал о собственном. Весь мир сузился до Иззи. Весь мир замер в ожидании ее оргазма.
Я ласкал ее клитор большим пальцем и двигал двумя другими снова и снова, заставляя ее выгибаться и судорожно дышать.
— Прекрасно, Изабо. — Я нежно поцеловал ее, когда бедра Иззи сомкнулись и затрепетали. — Ты такая красивая. — Еще одно нажатие большого пальца, и она оказалась в шаге от оргазма: я понимал это по ее скорым вдохам, сжатию мышц и напряжению во всем теле.
— Нейт… — Иззи раскачивалась, терлась о мои пальцы и ладонь, искала то, что ей нужно, а я уперся членом ей в бедро, стараясь хоть немного держать себя в руках, чтобы не наброситься на нее и не взять ее немедленно.
Я не мог этого сделать.
Она никогда бы меня не простила, ведь она не знала…
Ее спина приподнялась, и Изабо закричала, задрожав в моих руках и выгибаясь, как кошка.
Глядя, как она достигает пика, и осознавая, что это я довел ее до экстаза, я ощутил такое ликование, какого не испытывал еще никогда в жизни.
Я зарылся лицом ей в шею, целуя бархатистую кожу и вдыхая сладкий запах духов. Лишь когда Иззи обмякла, я вынул пальцы и последний раз поцеловал ее в губы, а потом сел.
Я вспомнил, почему нельзя продолжать. Почему буду конченым негодяем, если позволю себе больше.
Иззи посмотрела на меня затуманившимися глазами и тоже села, потянулась к пуговице моих джинсов.
— Нельзя. — Я вскочил с дивана как ошпаренный, и чуть не споткнулся о кофейный столик. Какой я ловкий.
— Почему? — Она приподняла брови и многозначительно посмотрела на мой член. — Я же вижу, что ты меня хочешь.
— Еще как хочу. Но проблема в другом.
Я покачал головой. Меня удерживало лишь осознание, что я вот-вот разочарую ее. Иззи заслуживала большего; ей не нужен был парень, который вихрем влетал в ее жизнь и так же мгновенно исчезал. Она заслуживала парня, который мог дать ей все.
— Это из-за Фиджи? — спросила Иззи, и я призвал на помощь все свое самообладание, чтобы не смотреть на ее обнаженную грудь и заглянуть ей в глаза.
— Нет, я бы с радостью поехал с тобой на Фиджи.
Боже, я до сих пор чувствовал вкус ее кожи и не сомневался, что никогда его не забуду. С этих самых пор, учуяв запах ее духов, я буду мгновенно возбуждаться.
— Тогда в чем дело?
Я заглянул в большие карие глаза Иззи и подумал, не соврать ли и тем самым сохранить эту крошечную частичку счастья. Но я не смог.
— Я не смогу поехать до две тысячи семнадцатого года.
Она схватилась за края рубашки и завязала ее на груди, спрятав потрясающее тело.
— Не будет времени? Ты хочешь съездить домой? Если тебе надо увидеться с мамой, я пойму…
— Нет. — Я покачал головой. — Она сама ко мне прилетала, когда я вернулся, мы только что расстались. — (Вдобавок, мама знала, что, несмотря на мою любовь к ней, я никогда туда не вернусь. По крайней мере, пока он жив.) — Как бы мне ни хотелось, мы не сможем поехать, потому что время неподходящее.
— Неподходящее? — Иззи подтянула колени к груди, и внутри у меня все перевернулось.
— Да. Новое назначение. Через три месяца меня направят на объединенную базу Льюис-Маккорд. Это в штате Вашингтон.
— Я тоже буду в Вашингтоне, но в другом, — проговорила она, сгорбилась и убрала за уши растрепавшиеся белокурые волосы.
— Да. — Я сглотнул комок в горле. — Не хотел сообщать об этом в день рождения, хотя это вряд ли… — Черт. Что я несу? — Хотя это вряд ли имеет значение…
— Конечно, это имеет значение, ведь ты уедешь на другой конец страны! — Иззи встала и сложила руки на груди. — Понимаю, я не имею права предъявлять претензии — в Саванне ты ясно дал понять, что мы не вместе, — но я надеялась… — Она закрыла глаза и с шумом разочарованно выдохнула. — Не знаю, на что я надеялась.
— Зато я знаю. — Я подошел к ней и взял ее лицо в ладони. — Я надеялся, что мы наконец окажемся не за четыре с половиной тысячи километров друг от друга. Что возможность быть вместе наконец превратится в реальность.
Иззи приложила руку к моей груди.
— Я тоже.
Вот и все. Мы сказали все, что должны были, но сколько еще осталось невысказанным.
— Долго ты там пробудешь? — спросила она.
— Видимо, три года, — как можно спокойнее ответил я.
Иззи ахнула, буря эмоций отразилась в глазах, отчего у меня сжалось сердце.
— Три года!
— И это еще не все. — Блин. Я избегал этого признания с тех пор, как переступил порог ее дома, но, видимо, умолчать не выйдет. — Через пару месяцев подходит срок плановой ротации для моего подразделения. Мы снова едем на войну. — Я с трудом заставил себя произнести эти слова: каждое резало, как по живому.
— Ты… — Ее нижняя губа задрожала. — Ты возвращаешься в Афганистан?
Я провел большим пальцем по губам Иззи, пытаясь не обращать внимания на растущую тяжесть в груди.
— Это моя работа, Изабо. Я всегда буду возвращаться туда, только теперь боевые задания чаще и короче, если их, конечно, не продлят. А ты учишься на юридическом факультете. У тебя есть дела поважнее, чем тревожиться о том, кто большую часть времени находится на другом конце света.
— И мы договорились не начинать отношения на расстоянии. — Уголки губ Иззи приподнялись в печальной улыбке. — Мы уже обсуждали эту тему.
— Да. Я не хочу так поступать с тобой. Даже в Штатах я, скорее всего, буду целыми днями занят в тренировочном лагере. Мы сможем видеться только по выходным. — Я бы жил только ради этих выходных, но к чему подвергать таким мучениям Иззи?
— А что, если я согласна видеться только по выходным? — Она вцепилась в мою рубашку.
— Это только кажется легким. Потом мы больше так не сможем. Потом нас что-нибудь сломает. Последние девять месяцев казались вечностью. Не проходило ни секунды, чтобы я не тосковал по тебе, Иззи, а ведь между нами ничего не было. Представь, что такое три года. — Я наклонился и прижался лбом к ее лбу. — Мы уничтожим все шансы на отношения, не успев даже попробовать. Я не хочу, чтобы мы упустили такую возможность, поторопив события.
— Так зачем ты приехал? — тихо спросила Иззи, растерянно взглянув на меня.
— Больше не мог выносить разлуку. — Простой и правдивый ответ, но как же он все усложнял!
— И ты этого хочешь? — Она обняла меня за шею. — Чтобы мы оставались… кем? Друзьями по переписке? Просто друзьями? Хочешь, чтобы я встречалась с другими парнями, пока ты встречаешься с другими девушками?
Я стиснул зубы.
— Конечно нет, — процедил я.
Иззи рассказывала мне о парнях, с которыми ходила на свидания, пока меня не было. Студенты юридического. Все жили в двух шагах от нее. У каждого было куда больше возможностей ее осчастливить, чем у меня.
— Но такова реальность. Я хочу, чтобы ты жила, Иззи. Посещала занятия и предвкушала, как пойдешь куда-то вечером в пятницу. Я хочу, чтобы ты улыбалась, смеялась и не сидела взаперти в своей комнате месяцами, дожидаясь меня. Я не вынесу, если ты так потратишь свою жизнь. Я хочу, чтобы у нас были отношения, пойми, но мы оба должны договориться, что попробуем в более подходящее время… оно пока не настало, Иззи. Не сейчас.
— А ты не думал уйти из армии? — Она произнесла это почти шепотом, и это был не совсем вопрос — скорее мольба.
— И чем я буду заниматься? — Я посмотрел на нее.
— Не знаю. — Иззи пожала плечами и улыбнулась, но совсем невесело. — В самолете ты говорил, что хотел бы стать преподавателем.
Теперь эта мечта казалась недостижимой.
— Мы бы переехали куда-нибудь, где можно смотреть, как раскачиваются сосны, — продолжала она. — Например, на горнолыжный курорт. Или жили бы возле вышки, стали смотрителями лесных пожаров…
— Отличное применение твоему образованию, — поддразнил ее я.
— Брось. Подыграй мне. — Иззи дернула меня за рубашку, посмотрела умоляюще. — Притворись, что согласен, хотя бы на минутку.
Я обнял ее за талию и притянул к себе, игнорируя пульсацию в члене, который все еще надеялся, что я передумаю. Но я не собирался.
Я не хотел ограничиваться одной ночью: Иззи значила для меня намного больше, и я был готов к долгому ожиданию. И долгой разлуке.
— Можем открыть ресторан, — улыбнулся я.
— А ты умеешь готовить? — спросила она.
— Нет. — Мои плечи затряслись от беззвучного смеха.
— Я умею делать запеченные сэндвичи с сыром.
Я поцеловал ее в лоб:
— Уже кое-что. Значит, откроем ресторан и будем подавать запеченные сэндвичи с сыром.
Иззи рассмеялась и покачала головой:
— Ладно. Пойдем спать.
Если мы сейчас ляжем спать, то еще на несколько часов приблизимся к моему отъезду…
— Прости, что испортил тебе день рождения, — прошептал я. — Я не хотел.
Она указала на часы на стене:
— Полдвенадцатого, еще можно все исправить, если согласишься пойти со мной в спальню. Даже если мы просто уснем.
— Просто уснем, — повторил я, хотя знал: если лягу с ней в постель, меня ждет бессонная ночь с бесконечным проигрыванием всех фантазий, которые нарисовало мое воображение за последние девять месяцев. Изощренная пытка, но я был не прочь ей подвергнуться.
Иззи медленно попятилась к спальне.
Я пошел следом.
Глава семнадцатаяНатаниэль
Кабул, Афганистан
Август 2021 года