Он помог мне подняться по трапу и зайти в самолет, оснащенный не только кондиционером, но и примерно десятью рядами кресел по три с каждой стороны прохода. Почти все были заняты.
— Ваше здесь. — Он указал на место в переднем ряду с правой стороны, рядом с двумя пустыми.
— Спасибо.
— Не за что. — Он приподнял брови. — И прошу вас, никому ни слова.
Я кивнула. Я была наивна, но не настолько, чтобы не понимать, что скрывалось за словами «военная компания».
Место у окна было не занято, и я села туда, желая бросить себе вызов и доказать, что не боюсь. Я летала над Афганистаном, глядя в окно «черного ястреба»; какой смысл бояться сидеть у окна пассажирского самолета?
Я затянула ремень безопасности на бедрах и попыталась не думать о том, что Нейт и Серена все еще там. Но рядом со мной оставались пустые кресла…
Сердце защемило. За последние четыре года я слишком часто летала на самолетах с пустым соседним креслом и постоянно ждала, что Нейт придет.
В этот раз я понимала, что это невозможно, и от этого становилось только больнее.
Я расстегнула рюкзак, чтобы достать наушники, и растерянно заморгала, увидев книгу. «Цвет пурпурный»: Нейт читал ее в вертолете в начале поездки. Я прижала книгу к груди и постаралась не заплакать. Дверь с правой стороны закрылась.
Через пару минут самолет вырулил на полосу, а в горле застрял такой плотный комок, что стало трудно дышать.
— Простите меня, — прошептала я, сама не зная, кого об этом прошу. Нейта? Серену? Всех, кому не досталось место в секретном самолете?
Вдруг самолет остановился. Я выглянула в окно, но очереди на взлет не было. Кто-то вышел из кабины пилота, открыл дверь, ловко поворачивая рукоятки, и опустил трап.
— Поднимайтесь! — крикнул пилот, высунувшись наружу.
Через миг он попятился, и в салон вбежали двое.
Тадж и Серена.
Слава богу.
У нее под глазом красовался фингал, рукав голубой рубашки был запачкан кровью, но сестра пришла; она бежала ко мне со слабой улыбкой на губах. Состояние Таджа было намного хуже; он добрался до среднего ряда и присел на свободное кресло.
Серена упала в кресло рядом со мной, кинула сумку на пол, повернулась ко мне и крепко обняла.
— Ты выбралась, — прошептала я, уронила книгу и крепко прижала ее к себе.
Пилот закрыл дверь.
— Это все Нейт и его ребята, — ответила она, отстранилась и взглянула на меня так, будто это под моим глазом расцвел синяк.
— Что? Как это?
— Их направили на блокпост, где нас задержали, — объяснила она. — Если бы не они, мы бы не прорвались. — Серена пригладила мои волосы. — И спасибо тебе, что оформила Таджу визу.
Самолет снова покатился вперед, а Серена наклонилась, открыла сумку и достала какой-то предмет. Она положила его мне на ладонь и посмотрела на меня в упор.
— Он велел передать, что любит тебя и свяжется с тобой, когда время придет.
Сердце вздрогнуло. Я посмотрела на ладонь.
Цепочка и жетон, обмотанный изолентой.
Я откинулась в кресле и заплакала. Самолет вырулил на взлетную полосу. Серена взяла меня за руку, и мы поднялись в воздух, а Нейт остался внизу.
— С ним все будет хорошо, — сказала Серена.
— Я люблю его.
— Это ясно любому, кто видел вас вдвоем, — ответила она. — А что за медальон на цепочке? — спросила она и достала из сумки фотоаппарат.
Мало того, что ей посчастливилось спастись, она еще и сумела вывезти камеру!
Я аккуратно сняла изоленту и достала кольцо.
— Наш шанс, — промолвила я.
— Какая красота. — Она растерянно заморгала и вытаращилась на кольцо здоровым глазом.
— Да.
Она нахмурилась:
— Это армейский жетон?
— Точно не знаю, — сказала я и размотала остатки изоленты. — Нейт сказал, что брал с собой кольцо лишь на задания, где от них не требовали оставлять личные вещи, но… — Я надела кольцо на палец правой руки, чтобы не потерять, и протерла покрытый липким налетом жетон. — Это не его жетон.
— Не его? — Сестра повернулась ко мне, пролистывая фотографии на экране цифровой камеры.
— Нет. — Оказывается, Нейт носил с собой не только память обо мне.
Надпись на жетоне гласила: ТОРРЕС, ДЖУЛИАН.
— Я ошиблась, — прошептала я.
Всегда считала, что Джулианом звали Роуэлла. Что еще раз доказывало, как мало я узнала о жизни Нейта за годы, проведенные врозь.
— Смотри, что я сняла час назад. — Серена повернула ко мне экран.
Фото Нейта в профиль. Сердце сжалось, когда я увидела его упрямый подбородок и идеальный контур губ.
— Знаешь, — тихо проговорила Серена, — я могу опубликовать это фото, и он вынужден будет уволиться.
Я посмотрела на нее. Одно простое действие, и все изменится. У нас наконец появится шанс. Но какой ценой?
— Он, конечно, разозлится…
— Нет. — Я покачала головой, зажав жетон в ладони. — Если Нейт и уйдет из спецназа, то по собственному желанию. — Я не хотела решать за него в Нью-Йорке и не стану сейчас. Пусть сам решит, как и когда мы будем вместе.
— А что ты будешь делать, пока этот чудесный день не наступит? — спросила Серена.
— Ждать.
Глава тридцать втораяНатаниэль
Форт-Брэгг, Северная Каролина
Сентябрь 2021 года
Я глубоко вздохнул, стоя в пустом коридоре перед дверью, куда должен был зайти еще две недели назад. Я-то, дурак, думал, что труднее всего будет позвонить в первый раз, но это оказалось легко. Гораздо сложнее было стоять здесь, смотреть на безликую табличку у двери и решать, поворачивать ли ручку.
В клинике не пахло дезинфекцией, как обычно в больницах, но обычные врачи нас и не принимали.
— Ты сможешь, — сказал Торрес, стоявший слева от меня.
— Если я зайду, мне конец, — вполголоса ответил я. — Ты же знаешь, меня выгонят.
— Да. И тогда ты наконец начнешь жить. А может, и кошмары прекратятся, не будешь бояться спать рядом с любимой. Ты — не твой отец. И никогда не станешь таким, как он. Но все же… тебе нужна помощь. И реши наконец, что делать с фермой.
Я покосился на него. Рука потянулась к дверной ручке.
— Ты должен все отпустить, Нейт. — Друг улыбнулся. — Ты слишком долго носишь при себе это дерьмо. Эта вина? Она не твоя. Карьера, которая тебе не очень-то и нравится? Она не твоя. Но Иззи? Иззи — твоя. И если ты не хочешь заходить туда ради себя, сделай это ради нее.
Иззи.
Полтора месяца назад я оставил ее в аэропорту Кабула, чтобы дать ей то, в чем она больше всего нуждалась, — Серену. Не проходило ни секунды, чтобы я по ней не скучал, но время еще не пришло.
Если у нас всего один шанс, я не мог его испортить.
Я в последний раз взглянул на Торреса, открыл дверь и зашел.
Доктор Уильямсон поднял голову и с профессиональной улыбкой указал на одно из кресел:
— Как дела, Фелан?
В любой другой день я ответил бы, что все хорошо. Сон в норме, аппетит в норме, расслабляюсь — все, как положено.
Но ложь завела меня в тупик. Настало время сказать правду.
Я сел и посмотрел ему в глаза:
— Я разговариваю со своим лучшим другом. Это моя копинговая стратегия — так я справляюсь со стрессом, с войной… со всем.
Доктор кивнул и откинулся на спинку кресла:
— Вполне нормально.
— Да, но этого друга уже четыре года нет в живых. Как считаете, мне можно помочь? — Я вцепился в колени в ожидании ответа.
— Да, — ответил он. — Думаю, я смогу вам помочь.
Глава тридцать третьяИззи
Вашингтон, округ Колумбия
Октябрь 2021 года
Я села в кресло, убрала сумку под сиденье и пристегнула ремень безопасности. Пассажиры вокруг рассаживались по местам.
Впервые с поездки на Палау я летела с чемоданом в багаже. Купальники, парео, сарафаны — чемодан был набит битком. Нейт не давал о себе знать с отъезда из Кабула, и, когда я представила, что есть малейший, крохотный шанс все-таки встретиться с ним на стыковке, мой пульс взлетел до небес. Но даже если он не придет — а скорее всего, так и будет, — я все равно собиралась прилететь на Мальдивы, заселиться в бунгало, отоспаться до полудня, а потом пойти загорать, мечтая о нем.
Он бы этого хотел.
Я не сомневалась, что Нейт все еще на задании, учитывая ситуацию в мире. Он сам говорил, что для таких, как он, всегда есть работа.
За последние полтора месяца, которые я провела, поглядывая то на экран телефона в ожидании звонка, то на дверь, когда меня одолевали самые мрачные мысли, я кое-что решила. Если я хочу быть с Нейтом — если на самом деле хочу, чтобы мы были вместе, — мне понадобятся сила и терпение.
Сила, чтобы не забывать, что он любит меня и придет за мной, когда сможет. И терпение, чтобы дождаться этого часа.
А еще мне понадобится свобода от работы, которую я на самом деле ненавидела, если уж быть по-настоящему честной.
Я достала книгу, купленную в книжном киоске в аэропорту, и сняла колпачок с нового маркера. Два кресла через проход заняла парочка. Когда Нейт вернется домой, я накоплю для него целую библиотеку романов с выделенными строчками.
Когда он вернется.
Солнце выглянуло из-за туч и заструилось в иллюминатор. Бриллиант на пальце сверкнул. Такое кольцо жаль заматывать изолентой и прятать. Оно должно сиять и будет сиять на пальце моей правой руки, пока Нейт не заберет его или не наденет мне на левую.
Я положила ногу на ногу, откинулась в кресле и начала читать.
— Извините, можно пройти? — Его низкий голос окутал меня, как покрывало из мягчайшего шелка. Сердце екнуло. Я опустила книгу и подняла взгляд.
Это не может быть он. Это просто невозможно.
Но это был он.
— У окна сижу я. — Он улыбнулся, сверкнул ямочкой, и я раскрыла рот от удивления, а Нейт протиснулся мимо меня и сел справа.
— Ты… — прерывисто дыша, я заглянула в любимые голубые глаза, — ты должен был сесть в Бостоне!
— Я поменял билет. — Нейт пожал плечами. — Решил, раз мы летим на Мальдивы всего на неделю, можно хотя бы в пути подольше побыть вместе.