Дениска родился здоровым и крупным – 4.200. Наталья, словно опасаясь, что ее могут заставить принять ребенка, тут же написала отказ и сбежала из роддома.
Но Фаина не думала искать непутевую мамашу. Выносила – и спасибо! Больше ничего и не требуется, главное, указала, что она – Ловкая Фаина (отчества не знала) – бабушка. Ребенка, хоть и с проблемами – как без этого – отдали.
Женщина не думала, боялась, как они будут жить: она Регина и малыш. Придется ведь брать декретный, а на детские многого не купишь…
Пришла домой, развернула дорогой сверток, прижала к себе покрякивающего младенца и села на кресло.
- Мам, покормить его, наверное, надо. Я смесь купила.
- Видишь, спит, значит не хочет.
Зазвонил звонок в дверь. Регина убежала открывать, и что-то очень долго не возвращалась. Слышно было, что она вполголоса с кем-то спорит. Недовольно, выговаривая что-то, но стараясь при этом, чтобы спор не покидал пределы коридора.
Фаина была рада заботе. Тронута, можно сказать до слез. Дочка – то оказывается повзрослела.
Однако, не настолько, чтобы задерживаться так долго. Женщина положила Дениску на диван, подальше, так, чтобы не дай Бог не скатился, и вышла из комнаты. На пороге стоял Сенечка: с чемоданом в одной руке и младенцем в другой. Напротив него стояла вся красная, разгневанная от сдерживаемых чувств Регина. Оба совершенно не ожидали выхода на сцену Фаины.
- Заходи, чего уж там, - она махнула рукой. – Только на кухню, а то там малыш спит.
Женщина удивилась, что «новоиспеченный дед» заявился в первый день их прихода из больницы, что пришел с сыном, да еще приволок чемодан вещей (неужели четырехмесячный младенец способен испачкать столько белья, что приходится носить его с собой чемоданами?).
- Чай будешь? – буднично поинтересовалась Фаина.
- А ты не хочешь спросить, почему я здесь? – Арсений сел на табурет, прямо в пальто, держа в руках спящего ребенка, только чемодан поставил у входа.
- А что спрашивать? И так все понятно, - хмыкнула женщина и решила подначить экс - супруга: - Твоя Акула сделала ножки куда-нибудь в Штаты, тебе нечем платить няньке и ты ее рассчитал, твоя мама наотрез отказалась заниматься воспитанием внука, а по этой причине ты решил вернуться, - она болтала, так не задумываясь, просто чтобы что-то говорить и попутно заваривала чай, поэтому для нее было полной неожиданностью, когда послышались всхлипы.
Сенечка плакал навзрыд, как безутешный ребенок. Его плечи согнулись и дрожали. Ребенок в его руках проснулся и разразился ревом. Чтобы прекратить массовую истерику, Фаине пришлось подхватить сына мужчины и, укачивая, накапать его отцу «корвалола».
- Ты чего это?
- Тебе уже мама позвонила, да? Но зачем так жестоко? Я два дня думал, что тебе сказать? А ты так прямо с порога? – Арсений всхлипывал и вытирал слезы застиранным кухонным полотенцем, первым что подвернулось под руку.
- О-о, - только и смогла выдавить женщина. Не верилось, что она так прямо сразу попала в точку. Хотелось швырнуть ребенка в руки его отца и отправить обоих куда подальше. Но мешали глазки успокоившегося мальчугана: живые, карие, с длинными ресницами, ему бы девчонкой родиться, а не мальчишкой.
- Ты нас не выгоняй, ладно. Я буду на кухне спать. А Поля – она ведь много места не займет.
- Постой, какая Поля? – Фаина не могла понять, неужели насчет няньки она ошиблась.
- Ну, Полечка, - мужик махнул рукой в сторону ребенка.
Женщина тихонечко рассмеялась. Собственно говоря, почему она решила, что у ее бывшего благоверного сын?
- Оставайся, - разрешила она. – Кровать порознь, деньги мне, все до копейки.
- Мама! – вопль Регины напугал обоих младенцев, находящихся в квартире. – И ты его прощаешь? Да, гнать его надо поганой метлой! Он всем жизнь сломал!
- Молодая ты еще! Глупая, - качая двоих малышей напевала Фаина.
Свекровь позвонила тем же вечером. В приватном разговоре сообщила, что Акулина уехала в Австралию, что она, оказывается, по Интернету познакомилась с тамошним миллионером и решилась бросить ребенка ради него. И тд. и тп. Просила простить непутевого сыночка. Плакала, называла Фаину святой.
Женщина не дослушала и положила трубку. С фотографии на стене на нее улыбался Руслан.
- Знаешь, сына, жить можно. У меня нет свекрови, и я не свекровь! – она улыбнулась над своими словами и пошла готовить смесь для детей…
Квартира 5. Писатель.
- Ну, блин, сериал! – этими словами он раздраженно приветствовал Оленьку, вышедшую к нему навстречу.
- Ты о чем, хороший?
- Да, об этих, с первого этажа! Да, если я такое напишу в своем романе, меня Ивушкин поднимет насмех, обвинит в сентиментализме, и надуманности! – Евгений Маркович был не просто сердит, а очень зол.
Оленька только тихонечко вздохнула. Уже десять лет ее муж ищет тему для ПРОИЗВЕДЕНИЯ, такого, чтобы затронуло душу, говорит об этом по поводу и без повода – а сюжета нет. Он работает в захудалой газетенке, пишет очерки, получает оклад и премиальные, ссорится с Ивушкиным, потому что считает, что тот сделал карьеру за его счет. А Оленька работает в фирме «Премиал» главным бухгалтером, ее месячная зарплата составляет размер его годовой. При этом она успевает все по дому, прекрасная хозяйка и жена.
- Ну, они же не виноваты, что у них все так невероятно! – ласково прошептала женщина и провела рукой по груди мужа, как бы снимая этим жестом все заботы и печали; и еще тише, почти на грани слуха попросила: - Женечка, давай ребеночка заведем, а?
- Чего? – муж недовольно отстранился от ласки жены и пошел умываться.
Уже на кухне Оленька вновь решила вернуться к затронутой теме:
- Я гляжу, как Фаина гуляет с детишками, так душевно все это, все печали уходят. Мне ведь тридцать три скоро. Давай ребеночка заведем?
- Родная, мы уже говорили на эту тему! Какой ребеночек? Это что собачка: завел ее, и кормить и выгуливать не забывай!
- Я понимаю все, милый. Но ты представь…
- Несерьезно! На что мы будем жить?...Ты ведь не собираешься оставлять свою кровинку на чужую няньку… А мне надо написать роман, меня заметят. У нас появятся лишние средства. Подожди немного! Ивушкин будет весьма рад, если я останусь заштатным маракой. У него ведь романы в издательстве! А я? Мне будет тяжело: пеленки, детские крики, бессонные ночи…
- Я возьму все на себя, - со слезами попробовала возразить Оленька.
Муж с сердитым видом доедал вторую тарелку борща. Бросил ложку, вскочил, подошел к окну, закурил.
- Опять твои слезы! Поесть не даешь! Никакого аппетита! Пойми, мне надо выбраться из этого, - Евгений стукнул кулаком по стене, - а ребенок – это лишний якорь. Он утянет нас на дно! Ты представляешь, сколько надо на детей денег? А сколько стоит обучение?...
Жена молча вылила остатки супа в унитаз и помыла тарелку. Нарезала пирог, налила чай, такой какой Женя любит: крепкий, очень горячий и сладкий с пузыристой пенкой сверху. Все молча.
Можно было возразить, что у них уже есть сбережения, их с лихвой хватит на то, чтобы три года сидеть с ребенком, не нуждаясь ни в чем, что потом она вернется на свою же работу, ее возьмут, специалист она такой, каких мало. Но споры об Ивушкине в главной роли кончались всегда победой мужа. Не потому, что Женя был прав, а потому что Оленька уступала.
- А сюжет ты уже знаешь? – вопрос не потому, что хотелось настроить мужа на доброжелательный лад, а потому, что когда он говорит про свое будущее произведение, слушатель ему не нужен, и можно просто погрузиться в свои мысли.
Оленька думала про то, как бы им с малышом было хорошо. Она не сомневалась, что Женечка привык бы к маленькому сыну или дочке, но потом, уже через несколько лет, когда ребенку можно будет рассказать про сюжет романа, а не тогда, когда ребенок – новорожденный. Однако, в природе миновать эту стадию нельзя.
Вчера Оля после работы (сославшись на экстренное совещание) побродила по детским магазинам. Смотрела маленькие вещички, восхищалась их мягкостью. Даже не смогла удержаться и купила чудесную кофточку с бабочками. Куда ее теперь девать? Подарить Фае с первого? Или Веронике с работы? Впрочем, УЗИ показало, что у коллеги будет мальчик, а кофточка явно девчачья…
Мыслей было много. Все вертелись вокруг и около одной-единственной темы. Ребенок стал навязчивой идеей, терялся смысл жизни, работы, всего… Даже рекомендованный подругами психоаналитик, половину сеанса бившийся над идеей доказать, что Женя и есть Олино дитя, махнул рукой и посоветовал завести любовника, если муж так навязчиво предохраняется. «Ну, вы же знаете все женские штучки, уловки, не мне вас учить…» Весь совет за триста долларов. А кому учить? Маме? Но она в восторге от Женечки, от его вдохновленной идеи стать писателем – классиком. Подружкам? Они, спасибо, научили, как потратить триста долларов за бестолковый сеанс…
- Оля…, - голос был не то чтобы раздраженный, он был истеричный, и отнюдь не подходил на упоенный рассказ о будущем произведении, поэтому привел женщину в себя. – Что это такое?
Муж осторожно, двумя пальчиками держал купленную вчера детскую кофточку с бабочками, словно это была крыса, а не предмет одежды.
Язык брякнул, прежде чем подумала голова:
- Я подумала, что нашему ребенку это подойдет.
- Нашему…кому?
- Нашему ребенку? Мальчику или девочке… Я уверена, что это будет девочка… - Ольгу понесло, фантазия неслась девятым валом. – Не знала, как тебе сказать, а ты сам догадался. Это ведь здорово. Ты будешь прекрасным отцом. Будем гулять в парке, играть в мяч…
Евгений обиженно хлопнул дверью. Потянуло сигаретным дымом.
Женщина почему-то почувствовала себя очень уставшей. Она оглядела кухню. Предмет спора лежал на полу. Она подняла кофточку, на миг прижала к себе, утерла непрошенную слезу и выбросила одежку в мусорное ведро. Потом плеснула коньяку прямо в чайную чашку и залпом выпила. И еще. И еще…
Оля не заметила, как вернулся муж. Его глаза блестели.