Никки ничего не сказала. Она попыталась сглотнуть, но в горле у нее пересохло, слюна казалась песком.
— Считай это первым и последним предупреждением, Никки. Выкинете что-нибудь такое еще раз, и отвечать за это будет Белла. Итак, вы позвонили в полицию?
Вопрос был таким неожиданным, что он окончательно выбил Никки из равновесия, перепутав все мысли:
— Вы сказали нам не делать этого.
— Это не ответ. На мой вопрос я жду простого «да» или «нет».
— Нет, — поспешно сказала Никки. — Мы не звонили им.
— Хорошо. Просто помните, что если сделаете это, то Белле будет очень плохо.
— Вы не можете причинить ей вред.
— Я не хочу причинять ей вред, Никки, но это не значит, что я не могу. Эти две вещи друг друга не исключают.
— Что вы хотите от нас? — Никки практически прокричала это в трубку; она сделала глубокий вдох. — Что вы хотите, чтобы мы сделали?
— Я хочу, чтобы вы для меня кое-что забрали, — ответила Лора спокойно.
На секунду Никки засомневалась, верно ли она расслышала. До того она пребывала в уверенности, что все упирается в деньги.
— Что?
— Это не твоя забота.
— И когда я это сделаю, мы получим Беллу назад?
— Да, вы получите ее назад.
Никки сделала глубокий вдох. Все свои силы она кинула на то, чтобы не подпускать к себе панику. Лора могла обманывать их, но она не могла позволить себе так думать.
— О’кей, — продолжала Лора, — вот как это будет происходить. Я пришлю текстовое сообщение с адресом, и ты поедешь туда на своем маленьком «жуке». Одна. Когда ты будешь на месте, я свяжусь с тобой и дам дальнейшие инструкции. Еще одно: я хочу, чтобы ты оставила свой мобильный в доме. Этот телефон можешь взять, но имей в виду, что если тебе придет в голову позвонить кому-нибудь и попросить о помощи, я об этом тут же узнаю. Теперь скажи мне, что ты поняла.
— Я поняла, и я сделаю все, что вы просите, но прежде я хочу убедиться, что с Беллой все в порядке. Пришлите нам фотографию, а потом я поеду и заберу все, что вы хотите.
На том конце линии воцарилась тишина, оставившая Никки наедине с молчащим телефоном в ее руке и с ощущением в животе, будто внутри все завязалось в узел. Ей не следовало так давить. О чем, черт возьми, она думала? Она была не в том положении, чтобы ставить ультиматумы. Но она ведь не соображала, верно? Правда в том, что она еле соображала с того самого момента, как поняла, что Беллу похитили.
— В чем дело?
Голос Итана как будто доносился издалека. Она попыталась ответить, но голос ее не слушался.
— Что только что произошло, Ник? Скажи мне.
— Лора повесила трубку. Мне не надо было просить у нее фотографию. Теперь она что-нибудь сделает с Беллой, — Никки посмотрела на него, и вся ярость, которая накопилась, вдруг вырвалась наружу. — Лора сейчас может делать с ней что угодно, а мы ничего не можем сделать, чтобы помешать ей.
— С Беллой все будет нормально.
— Но с ней не все нормально сейчас! Она должна была бы быть сейчас с нами, в безопасности. Вместо этого она с этой чокнутой сукой, которая Бог весть что сейчас с ней вытворяет. Она одна и напугана. Она, должно быть, просто в ужасе. Она не должна быть…
— Прекрати, — прикрикнул на нее Итан, останавливая ее на полуслове.
Никки отшатнулась так, словно ей дали пощечину.
— Сейчас нельзя выходить из себя, это не поможет, — продолжил он. — Это не поможет Белле. Так, что именно она сказала тебе перед тем, как повесила трубку?
— Она сказала, что пришлет мне текстовое сообщение с адресом. Она хочет, чтобы я поехала туда.
— В таком случае все должно быть в норме. Она чего-то хочет.
— Тогда почему она повесила трубку?
— Потому что хочет напугать тебя. Хочет, чтобы ты поняла, кто тут главный.
Прежде чем Никки успела ответить, телефон зажужжал у нее в руке. Она зашла в сообщения. То, которое пришло только что, не содержало текста, вместо этого к нему была прикреплена фотография. Она торопливо открыла его. На снимке было приближенное изображение лица Беллы. Она выглядела такой потерянной и такой одинокой. Это была полная противоположность фотографии, сделанной в Торп-парке, на которой Белла улыбалась им с кухонного монитора. Трудно было поверить, что на снимках один и тот же ребенок. От вида фотографии в телефоне Никки начало мутить. «Но по крайней мере, она жива», — сказала она себе. Это все, что сейчас имело значение. Белла была жива. Итан поднялся со стула и смотрел на изображение из-за ее плеча. Она услышала, как он резко втянул ртом воздух, и обернулась к нему. Никто из них не произнес ни слова. Пусть Белла и жива, но сейчас она была в аду, и все это по их вине. Они ее родители, черт подери. Их дело — заботиться о ней, и в этом они с треском провалились.
Телефон снова зажужжал. Еще одно сообщение. На этот раз в нем были данные адреса в Баттерси.
Он зажужжал в третий раз: «У тебя тридцать минут».
Глава 47
У Никки так сильно тряслись руки, что она смогла только с третьей попытки настроить навигатор. Она приказала себе расслабиться, но это не помогло. Не очень-то помогало и то, что Итан маячил возле машины, наблюдая за каждым ее движением. Согласно спутниковому навигатору, путь до Баттерси занимал двадцать одну минуту. Последнее сообщение пришло минуты две назад, значит, за вычетом предполагаемого времени у нее в запасе оставалось еще семь минут; этого было слишком мало. Если на дороге будут пробки, то она и глазом не успеет моргнуть, как эти семь минут улетучатся. Она страстно желала, чтобы поворотная платформа двигалась быстрее. Итан стоял возле машины, поворачиваясь вместе с ней.
— Тебе не следует делать это в одиночку, — окликнул он ее; его голос звучал приглушенно через стекло. — Я должен поехать с тобой.
Они это уже обсуждали — на бегу, пока неслись на улицу через дом. С тех пор ничего не изменилось. Она отчаянно желала, чтобы он поехал с ней, но Лора все объяснила предельно ясно: «Езжай одна, в “жуке”. Оставь телефон дома». И вот теперь она была одна в своем «жуке». Собственный мобильный она оставила в кухне, а «нокия» лежала рядом с ней на пассажирском сиденье. Платформа уже повернулась на две трети, так что Никки могла видеть открытые ворота.
— Пообещай, что не будешь звонить в полицию, — сказала она.
— Обещаю.
Никки вдавила педаль газа и соскочила с поворотной платформы, когда та еще двигалась. На Чёрч-роу все было тихо, и она разогналась до шестидесяти пяти километров в час. В конце улицы она повернула налево и резко оказалась в привычном и узнаваемом Лондоне — повсюду движение, машины, люди. Еще через пару поворотов она была на Кенсингтон хай-стрит, следуя впритык за ехавшей впереди машиной и молясь, чтобы она не сломалась неожиданно.
Следующий поворот направо, и она оказалась на Куинс-гейт. Никки проехала меньше десяти метров, прежде чем остановиться. Она как можно сильнее подалась влево, чтобы увидеть, насколько далеко шла пробка и из-за чего она возникла. Затем она подвинулась правее и прижалась щекой к стеклу. Метрах в пятидесяти впереди на дороге стояли временные светофоры, сигнализирующие о дорожных работах. После них машины, вроде, ехали нормально. Она изо всех сил вцепилась в руль, чувствуя струящийся по венам адреналин. Воспоминание о последней панической атаке еще было свежо; она произошла совсем недавно и запросто могла спровоцировать следующую при малейшем толчке. Такие моменты, когда она бездействовала, были опасны: когда она была чем-нибудь занята, то не думала о панике. Чувствуя, как сердце ускоряется, она стала смотреть на номерные знаки ехавших по встречной полосе машин и читать каждую цифру и каждую букву, обращая внимание на разные шрифты, разные цвета знаков, на все, что могло бы отвлечь ее.
Свет переключился, и ее полоса снова поехала. Согласно навигатору, до пункта назначения ей оставалось еще шестнадцать минут. Она потеряла здесь две-три минуты, но она все еще могла их наверстать. Она должна была это сделать. Никки нажала на педаль газа, и машина дернулась вперед. С каждой секундой ощущение того, что она не успевает, крепло.
Спустя десять минут она проехала по Альберт-бридж. Электростанция Баттерси оказалась по левую руку, и видеть ее высокие трубы, тянувшиеся в небо, было облегчением — это значило, что она почти на месте. Перед ней неожиданно выехал фургон доставки, подрезав ее и заставив резко затормозить. Она на какие-то миллиметры разминулась с ним. На долю секунды она была так близка к столкновению, что фургон заслонил собой все: дорогу, небо, электростанцию. Она ударила кулаком по гудку прежде, чем успела сообразить, что не должна привлекать к себе внимание. Он протрубил лишь раз, громко и требовательно, и этого было достаточно, чтобы люди на улице обернулись.
Тяжело дыша, она притормозила и увеличила дистанцию. До нее только начало доходить, как близка она была к катастрофе. Если бы она врезалась, то не уложилась бы в установленный срок. Если верить навигатору, она должна быть на месте через две минуты. По ее подсчетам, у нее в запасе оставалась дополнительная минута.
Навигатор сообщил, что надо повернуть направо, а затем на следующем повороте налево, и тогда цель поездки должна была оказаться прямо перед ней. Никки огляделась, обращая внимание на каждую деталь. Это был приятный район, тихий и благополучный. С обеих сторон улицы шли ряды домов из красного кирпича. Некоторые были более роскошными, но бедных домов вообще не было. Она медленно ехала вдоль рядов, внимательно читая номера домов. Ей нужен был номер «23», а она сейчас находилась около сорокового. Она проехала дом «31», затем пару домиков без номеров, затем «25». У номера «23» таблички не было, и выглядел дом более неряшливо, чем те, что стояли рядом. Грязные окна, все шторы опущены, некогда белая дверь стала серой из-за слоя пыли. «Нокия» зазвонила, и Никки подскочила на месте от неожиданности. Она схватила телефон с соседнего сиденья и быстро нажала на кнопку соединения.