Раздался ряд взрывов — от ярких вспышек небо посветлело, как перед рассветом, — и сбитый с толку водитель грузовика проигнорировал указание мотоциклистов снизить скорость. Завизжали тормоза: в последнюю секунду он заметил согнутый знак, а мотоциклисты с громкими криками бросились на обочину — Брайан даже услышал в их голосах панику. Когда водитель был над виадуком, заклинило тормоза, и грузовик двинулся наискосок. Под инерцией тяжелого груза машина, несмотря на маневр, заскользила и врезалась в знак, потом в ограждение — и остановилась. Едущие сзади машины оказались так близко к месту аварии, что дать задний ход оказалось уже невозможно. Возник затор: транспортный поток на мгновение остановился, а вместе с ним замерло и точечное освещение дороги.
Брайан перевел взгляд на юг. Через несколько секунд временный простой в движении окончится и дорога будет забита. Придется ему сидеть на месте. С севера дорога была свободна. За этот короткий перерыв он, благодаря удаче, быстро перебрался на другую сторону.
На секунду он обернулся — убедиться в том, что его бегство не заметили ни мотоциклисты, ни жители деревни. Тут ему показалось, что дорогу перешли еще какие-то тени.
Виноград уже давно собрали. Взрыхленная почва между лозами была покрыта многочисленными обрезками ветвей, предательски торчавшими отовсюду, из-за чего при каждом шаге приходилось удерживать равновесие, чтобы не разодрать ноги до крови. Ради пары ботинок Брайан был готов на все.
Пронизывающий холод. Пальцы ног жаловаться перестали. Как и лодыжку, их просто-напросто поглотила общая боль.
Когда по непонятной причине на севере стих грохот бомбардировки, с противоположного берега реки послышались щелчки мелкокалиберного оружия. Огонь на секунду прекратился, и в кустах у себя за спиной Брайан услышал шелест. Резко выпрямившись, он стал изо всех сил вглядываться в полуголые, поникшие лозы. Меньше чем в десяти рядах он вновь увидел шевелящиеся серые тени.
Он пошел быстрее.
Вдалеке, там, где виноградник заканчивался, у границы высились тени деревьев, высаженных для защиты от ветра, — качающихся, с виду непроходимых и бесконечно густых. По ландшафту Брайан вскоре понял, что река уже близко. Все четче становились хлюпающие звуки. Из-за скользкой почвы под ногами ему пришлось выставить руки в стороны, чтобы удерживать равновесие. Брайан приостановился, когда перед ним взмахнула крыльями испуганная птица. Словно запоздавшее эхо его собственных нетвердых шагов, за спиной раздался тихий, дрожащий звук. Развернувшись, он присел.
Он здесь не один.
Уперев руки в боки, меньше чем в десяти шагах стоял его преследователь. Лица его Брайан не разглядел, а силуэт узнал. По спине пробежал холодок.
Ланкау.
Он и не собирался его отпускать.
Широколицый молчал, но нападать не стал, хоть до Брайана было всего несколько шагов. От него веяло уважением, но не только. Он просто выжидал.
Брайан навострил уши. За его спиной зашуршали кусты.
Ничего подобного он раньше не видел. Местность, тянущаяся до самого Рейна, одновременно напоминала болото и джунгли. Вода и лес создали произведение ботанического искусства. Идеальное место для исчезновения — и идеальная ночь. Очевидно, эти обстоятельства его преследователь учел.
Они долго друг друга разглядывали. Если учесть всю серьезность ситуации, даже чересчур долго, а потом Брайан осознал: у Ланкау в распоряжении времени сколько угодно. Брайан вновь посмотрел через плечо. Опять зашуршал кустарник. И тут он все понял. Где-то там прятался кто-то еще, готовясь наброситься на него. Вместо того чтобы искать укрытия в темных зарослях на пересеченной местности, Брайан рванул вдоль границы виноградника на юг. Сбитому с толку Ланкау пришлось перескочить несколько рядов виноградных лоз — и вот он оказался там, где только что стоял Брайан.
Неожиданно Брайану удалось выиграть солидное преимущество. Заметив просвет, Брайан вошел в странные заросли. Сделав несколько шагов, он провалился в воду по пояс. Дно оказалось твердым, но скользким. Вопрос в том, удастся ли им отрезать ему путь с другой стороны, но что еще важнее — надежно ли дно. От мысли о мучительной смерти в трясине он стал терять время и ощупывать поверхность дна кончиками пальцев перед каждым шагом.
Сзади послышались возбужденные голоса. Значит, все верно: Ланкау не один. Они его потеряли, и Брайан попытался бесшумно пройти подальше. Долго он в холодной воде не продержится, тело откажется ему повиноваться.
В зарослях у него за спиной один из преследователей издал глухой, пронзительный вопль. Значит, теперь они тоже в ледяной воде.
Грохот пулеметов, раньше доносившийся спереди, в зарослях раздавался уже не так четко. У немцев была легкая мобильная защита, и в данный момент атака на защитную насыпь у Рейна не велась.
Хорошо бы оказаться тут летом. Птицы и цветы, все вокруг пестрит. Сейчас здесь катастрофа.
Брайан побрел по илистой отмели, где зацепившиеся ветки пустили новые побеги.
Время поджимало. С момента его побега прошло, должно быть, часов шесть-семь. Наверное, уже три или четыре часа утра.
Брайан молился о том, чтобы еще не было пяти. Иначе рассвет уже через два часа.
Совсем рядом с ним проехала машина — будто пронеслась по воздуху. К защитной насыпи он подошел совсем близко.
Звуки изменились, став намного отчетливее. До насыпи максимум двести-триста метров. Брайан нервничал по поводу того, как перебираться через укрепления дальше к реке, и ужасался: на противоположном берегу — кипящий котел вытесняемых войск. Собравшись с силами, он аккуратно проскользнул в последний участок болота.
Как при взрыве, воздух вдруг потемнел от машущих крыльев и громких птичьих криков. Его мгновенно настигла вонь. Едкая гниль. Один из многих сотен бакланов не мог взлететь и стал его клевать. Он спокойно стоял в воде в бледном лунном свете и наблюдал, как стая собирается высоко над деревьями, медленно распадается, а птицы по очереди садятся. Клювы всех птиц были направлены вверх, как будто они ждали оттуда нападения врагов. Кроны деревьев стали их крепостью, а экзотичные лианоподобные наросты, свисающие с ветвей, — их щитом. Как в девственном лесу.
Вероятно, жуткий шум в округе слышали все, и тем не менее ничего необычного Брайан не заметил. Прежде чем идти дальше, он долго стоял и прислушивался. Едва он сделал шаг к камышам, на него, словно из ниоткуда, набросился Дитер Шмидт. Брайан вскрикнул. Тощий тут же схватил Брайана за горло, безуспешно пытаясь пнуть его в пах под водой. Его тело двигалось механически и бесшумно. Когда они потеряли равновесие, птицы вновь поднялись в воздух. Перекатившись на бок, Брайан наткнулся ухом на грязную сломанную ветку. От боли он заорал и изо всех сил оттолкнулся от дна — на поверхность тут же вынырнули оба. Взбесившись оттого, что разжал хватку, тощий замолотил обеими руками по воде, как злобный и недовольный мальчишка, подходя все ближе. Брайан нервно оглянулся. Ланкау нигде видно не было.
Когда тощий вновь рванулся вперед, Брайан схватил плывущую ветку и рубанул его по лицу. Тот даже не вскрикнул. Ветка криво торчала у него изо рта и проткнула левую щеку, но это нисколько не утихомирило бешеный приступ ярости Шмидта. Брайан отпрыгнул в сторону, где почва была потверже. Быстро сделав еще два шага, он оценил ситуацию. Тощий, оскалясь, стоял по колено в воде. Так он выжидал и собирался с силами. При каждом вдохе в трясущейся щеке шевелился обломок ветки. Несмотря на всю серьезность ситуации, выглядел он забавно. Как и Брайн, он был одет в мокрый серый халат. Ноги — голые и тонкие, иссиня-черные, как и вода. Они с широколицым удирали быстро. Трудно было не восхититься их решительностью.
И теперь Брайану предстоит сломить волю, благодаря которой те двое сюда и добрались, причем вела их одна-единственная цель — убить его.
Неподалеку раздался крик Ланкау. Брайан зажмурился и оскалился, как загнанный зверь, — тощий тут же бросился вперед, широко расставив руки. Брайан уже не боялся. На какое-то мгновение тощий пошатнулся, резко рванув в мутной воде, и наклонился вперед, пытаясь вернуть равновесие. В этот момент Брайан пнул его в гортань.
Упавшее навзничь тело почти не булькало. И когда Брайан изо всех сил удерживал его под водой — тоже.
Когда жизнь уже почти покинула тощее тело, из зарослей выскочил Ланкау, высоко вскидывая колени и неуклюже шлепая по илу. Вновь защелкали пулеметы. На этот раз они оказались довольно близко друг к другу. Ланкау и Брайан — оба молчаливые и решительные — стояли лицом к лицу, вода закрывала им икры.
Ланкау не издал ни звука. В выставленной левой руке был длинный нож с неровным матовым лезвием. Подобный нож Брайан держал в руке бесчисленное количество раз. Обыкновенный нож из больничных столовых приборов. Непонятно, как широколицый умудрился его стащить. А вот как он его наточил — это уже и вовсе тайна.
Нож был острым как бритва.
Ланкау долго и оценивающе рассматривал Брайана, а потом тихо заговорил. Очевидно, он очень уважал стоящего напротив человека. Но почтение не помешает Ланкау исполнить свои намерения.
Неизбежен неравный бой.
Если бы они ничего не предприняли, то окоченели бы. Никто не хотел ни отдавать инициативу, ни брать ее на себя. Брайан собрался благодаря почти неслышному звуку, раздавшемуся в лесу. Тощий слегка повернулся и перекатился в воде на бок, из его рта вырвался последний выдох. Бесшумные пузыри напомнили Брайану, что вода — его союзник. На его стороне были вода, темнота и разница в возрасте.
У широколицего — все остальные преимущества.
Над головой Брайана покачивалась паутина причудливых лиан. Длинные, тонкие корни в спутанных ветвях. Линии жизни, ищущие внизу подпитку и опору. Прямо перед ним они сплелись в пористый гордиев узел. Мягкая подстилка притормозила прыжок Брайана — она же помешала Ланкау рвануть вперед.
Перехватившись руками всего три раза, Брайан оказался верхом на противнике, готовясь броситься на него. Когда Брайан всем весом навалился на крупную, откинутую назад голову, послышался хруст. Тело Ланкау осело, как тряпка. Сопротивления Брайан не почувствовал. Безвольная, мягкая плоть, повалившись на бок, осталась под водой.