Петра вздохнула:
— Так время и текло — до сегодняшнего дня.
Лорин долго на нее смотрела. Рассказав эту историю, Петра почувствовала облегчение. Взгляд еще молодых глаз Петры прояснился и погрустнел.
— Петра… — произнесла она, замолчав на секунду. — Спасибо, что рассказали мне про себя. Я верю каждому вашему слову, но не понимаю, при чем здесь мой муж. С ним случится что-то плохое?
— Да, случится, если ваш муж не согласится на их условия.
— Какие условия?
— Держать язык за зубами, уехать домой. Не знаю.
Она стала подбирать слова.
— Говорите, муж у вас состоятельный?
— Да.
— Он сможет это доказать?
— Естественно, сможет. К чему вы клоните?
— Думаю, это будет необходимо, если ваш муж хочет уехать из Фрайбурга живым.
— Уехать из Фрайбурга живым? — Лорин пришла в ужас. — Повторите еще раз — вы хоть понимаете, что говорите? Вы обязаны рассказать мне, что с моим мужем!
— Я могу, но мне известно не все. Но с условием: вы поклянетесь своей жизнью, что ни вы, ни ваш муж не сделаете Герхарту Пойкерту ничего плохого.
За несколько часов Лорин швыряло из одного мира в другой быстрее, чем поспевал ее разум. Останется ее роль в происходящем пассивной или нет, зависело от этой женщины, только что доверившейся ей. Брайан вот-вот перенесет ее в очередной мир, и он, возможно, в беде. Вот-вот перед ней раскроется еще одна сущность мужа. Теперь она не знала, может ли поклясться Петре, что ее муж не сделает Герхарту Пойкерту ничего плохого. Прежде она бы не сомневалась.
Когда-то в прошлом.
— Да, клянусь собственной жизнью, — сказала она.
Глава 48
В ту секунду, когда Ланкау услышал обнадеживающий звук заводящегося «БМВ», он зажмурил здоровый глаз и улыбнулся.
Он избавился от своего мучителя.
Кое-что говорило о том, что они переоценили фон дер Лейена, а вот сам фон дер Лейен его недооценил. Прекрасное сочетание. Исключительно многообещающее начало.
Хорст Ланкау все еще был в своем доме. Привязанный к крепкому стулу с дубовыми подлокотниками, десять лет назад купленному его женой у торговца мебелью в Мюльхайме. Местного дельца и профессионального обольстителя, умеющего производить впечатление на женщин и влезать в карманы к их мужьям. Когда они покупали стул, выглядел он весьма солидно: грубая обивка и массивные ножки. Но на деле все обернулось совсем иначе. Вещь оказалась самым обыкновенным хламом — Ланкау захотелось как следует врезать торговцу мебелью за то, что он им его всучил. В конце концов стул, как и многие другие вещи, подремонтировали и отправили в загородный дом.
В данный момент, когда Ланкау стал рывками дергать подлокотники, о покупке он уже не жалел. Он решительно расшатывал стул.
Стул даже не скрипнул — оба подлокотника слетели со штырей и отвалились. На его руках болтались деревяшки — он тщетно пытался нащупать узлы на веревке, несколько раз обмотавшей его тело и приковавшей к спинке стула. Веревка и немалый живот мешали ему распутать ноги. Единственный вариант — шатать дальше, пока стул не развалится на составные части. В тот момент, когда часы, висящие над дверью, пробили четверть седьмого, стул рухнул — Ланкау был свободен.
Говорил Петер Штих как-то отстраненно. По его голосу было понятно, что, до того как зазвонил телефон, он некоторое время сидел и размышлял с рюмкой шнапса.
— Где ты, черт побери, был? — заорал он, едва узнав голос Ланкау.
— Английский подтягивал. Знал бы ты, какой я молодец.
Потирая руки, Ланкау прижал трубку плечом. Царапины оказались неглубокими.
— Да завязывай уже. Отвечай! Хорст, что происходит?
— Я на винограднике. Этот козел Арно фон дер Лейен меня скрутил, но я освободился. Этот идиот меня к дубовому стулу Герды привязал.
Ланкау рассмеялся.
— Где он сейчас?
— Поэтому-то я и звоню. Он видел Крёнера. Знает, где он живет. Я только что звонил Вильфриду, но он не берет трубку.
— А я? Про меня он что-нибудь знает?
— Я больше чем уверен, что нет.
— Хорошо.
На другом конце провода послышался плеск. Наверно, Андреа очередную рюмку наливает.
— Думаешь, фон дер Лейен к Крёнеру направился? — продолжил после краткого приступа кашля старик.
— Да, очень может быть.
— Крёнер домой не сразу пойдет. Он Петру Вагнер ищет.
— Петру? Зачем?
По мнению Ланкау, день преподнес немало сюрпризов.
— Мы думаем, она нам не всю правду рассказала. Решили, она проболталась фон дер Лейену о том, что ждет его на вершине Шлоссберга. От тебя-то вестей не было.
— Ничего он не знал. Где сейчас Петра?
— Наверное, пациентов обходит. Крёнер выясняет, где именно. А когда он ее найдет, то, весьма вероятно, прикончит.
— Жаль Петру, — буркнул Ланкау. Ему было совершенно все равно. — Когда Арно фон дер Лейен свои дела закончит, он вернется сюда, не сомневайся. И я его встречу как родного. А тебе надо передать все это Крёнеру. Арно фон дер Лейен разъезжает в «БМВ», а в штанах у него мой «сики кэндзю».
— Хорошая машина, дрянной пистолет; щедрая ты натура, Хорст. Он знает, что он может выстрелить, когда он будет его с предохранителя снимать?
Ланкау заржал. Он даже представил, как Штих убрал от уха трубку.
— Бог его знает! Думаю, нет. Но пока не доказано обратное, он точно заряжен — Арно фон дер Лейен не побоится пустить Крёнеру пулю в рябую рожу. Пора бы тебе идти, Петер.
— Не нервничай. Я уже выхожу, — тихо произнес он, а затем в трубке щелкнуло.
Глава 49
С тех пор как Брайан оставил Ланкау на стуле в его загородном доме, он успел о многом подумать. Во-первых, в какой-то момент ему надо будет снова его порасспрашивать. Вряд ли он соврал насчет обстоятельств исчезновения Джеймса, но чтобы Брайан обрел в душе покой, Ланкау придется рассказать ему побольше. Хоть этот громила способен показать зубы, Брайан предполагал, что в защите Ланкау есть слабые места. Если он сможет их обнаружить, все составляющие рассказа сложатся в единое целое. Потом он его отпустит.
А пока он навестит Крёнера. Напрямую задаст ему те же вопросы. Вдруг он окажется более сговорчивым. За поясом брюк Брайан все еще держал пистолет. И возможно, он разузнает побольше об этом таинственном человеке, которого они звали Почтальоном. Возможно, Крёнер даже выдаст ему, где Петра.
Когда все закончится, он позвонит в Кентербери. Если Лорин опять не будет дома, он позвонит в Кардифф — вдруг он ее там застанет. В таком случае он попросит ее на следующее же утро собрать вещи и сесть на экспресс до Лондона, а оттуда — по линии Пикадилли — добраться до аэропорта Хитроу, откуда она первым же рейсом вылетит в Париж. Пара дней в отеле «Мёрис» на рю де Риволи, воскресная прогулка по паркам и вечерняя месса в Сен-Эсташ вызовут у нее интерес — и умилостивят.
На всей улице только в доме Крёнера не было света. В других домах горели окна в прихожей или фонари в саду, говоря о том, что дом не пустой, — но не тут.
И тем не менее в его доме кто-то был.
Стоял Брайан на виду — перед решеткой, посреди подъездной дорожки. В двадцати метрах от него из дверей вышел пожилой человек и двинулся ему навстречу. Брайан мог бы пройти мимо или постоять — сыграть в игру. Пожилой человек ненадолго остановился и оглядел его, как будто пытался вспомнить, запер ли он за собой дверь. Затем сделал шаг вперед, собрался с мыслями и посмотрел Брайану в глаза. Словно они были знакомы, он улыбнулся и протянул руки.
— Suchen Sie etwas?[26] — спросил он, останавливаясь в паре шагов и откашливаясь.
— Excuse me[27].
Слова сами сорвались у Брайана с языка. Этого старика он видел вместе с Крёнером возле больницы Святой Урсулы. За ним он потом следил. Этот человек живет в доме на Луизенштрассе. Старик на минуту растерялся, услышав фразу на непривычном языке, а затем с улыбкой перешел на английский, будто для него это самое обычное дело:
— Я спросил, ищете ли вы кого.
— А! На самом деле, да, — сказал Брайан, глядя ему прямо в глаза. — Я ищу герра Ханса Шмидта.
— Вот как. Хотел бы я вам помочь, герр…
— Брайан Андервуд Скотт.
Пожимая протянутую руку старика, он отметил, что кожа на ней тонкая, ледяная.
— Прошу прощения, мистер Скотт, но он уехал с семьей на пару дней. Я только что от них — цветы ходил поливать. Тоже надо, верно?
В глазах мелькнула искра, он дружелюбно и естественно улыбнулся:
— Может, я смогу вам помочь?
Разум Брайана разбередило лицо, прячущееся за маской густой белой бороды. Голос чужой и незнакомый, но черты лица вызвали тревожные чувства — он сам не понимал почему.
— Не знаю, — помедлив, сказал он. Второго подобного шанса у него точно не будет. — На самом деле поговорить я хочу не с герром Шмидтом, хоть это было бы любопытно, а с одним его знакомым.
— Вот оно что, но вдруг я все же смогу вам помочь. Не так уж много у Ханса Шмидта знакомых, кого я не знаю как минимум так же близко, как он. Позвольте спросить, кого вы ищете?
— У нас много лет назад был общий знакомый. Маловероятно, что вы его знаете. Его зовут Герхарт Пойкерт.
На мгновение старик задержал на нем изучающий взгляд. Затем сжал губы и задумчиво сощурился.
— Уверяю вас, — сказал он наконец, поднимая брови, — кажется, я его помню. Он еще болел, верно?
Именно такого поворота Брайан и не ожидал. Глядя на старика, он на мгновение потерял дар речи.
— Да, верно, — произнес он наконец.
— Кажется, я его помню. И вроде бы Ханс не так уж давно о нем говорил. Может такое быть?
— Не знаю.
— Знаете, я могу уточнить. У моей жены превосходная память. Она нам обязательно поможет. Вы очень заняты? В городе живете?
— Да.
— Тогда, может, поужинаете у нас? В половину девятого — вам удобно будет? Сможете? А я пока разузнаю, где этого Герхарта Пойкерта можно увидеть. Что скажете?