— А Брайан? Он где?
— Да, — вздохнула Петра. — Еще ведь твой муж. Он точно одна из причин.
Петра потеребила сумочку. Больше она не собиралась отвечать на вопросы.
Впервые за день она закурила сигарету. Лорин отказалась, замотав головой.
— В доме есть другой выход?
— Да, есть дверь в сад. Но уйти можно только по подъездной дорожке, если ты об этом.
— Нет.
Когда Лорин скрылась за углом дома, Петра прикинула, что им делать дальше. Теперь жить во Фрайбурге им с Герхартом станет непросто. Их совместное существование строилось на узах, за годы возникших между ними и тремя мужчинами. Если к делу привлечь полицию, мерзавцы найдут способ выпутаться. И в действительности жертвами станут Герхарт и она сама. И тем не менее! А если в полицию не обращаться, итог для всех будет плачевный. С каждым из троих по отдельности справиться можно — тут она была уверена. Но если они вместе и теряют контроль над происходящим, то они представляют опасность. Большую опасность.
И такая ситуация вот-вот возникнет. Вопрос лишь в том, что делать и с чего начать. Все-таки они искали мужа Лорин, не ее. На самом деле она вполне могла развернуться и уйти. Могла бы навестить Герхарта, а потом пойти домой, к телевизору и книгам, вещам и заурядным соседям.
Больше всего Петру испугали последние мысли. Она часто погружалась в рутину. Все лучше, чем ничего. Чем она рискует?
В конце ведь все равно ждет смерть.
Судя по туфлям Лорин, вокруг дома она исследовала каждый клочок земли. Даже лодыжки испачкала.
— Внутрь мы не попадем, — сообщила она. — Я проверила все окна и дверь на кухню, — договорила она, даже не подозревая о том, что всего в нескольких сантиметрах от нее, задержав дыхание, человек приложил ухо к двери с внутренней стороны.
Петра позвонила Ланкау из телефонной будки на подъезде к кварталу. В большом доме Ланкау тоже никого не оказалось. На мгновение Петра замерла, прислонившись к телефонной будке. Она удивилась.
— Надо подождать до завтра. Они могут быть где угодно.
— Петра, но мы не можем!
Петра знала, что Лорин права.
— У тебя совсем нет догадок насчет того, куда они могли деться? Нет ли у них какого-нибудь убежища, где они могут побеседовать? Контора, тихое здание? Да что угодно.
Петра наградила Лорин загадочной, но исполненной сочувствия улыбкой:
— Лорин, послушай! У Ланкау, Крёнера и Штиха есть дом буквально на каждой улице Фрайбурга. Они могут быть где угодно. Раз уж на то пошло, они могут пойти туда, откуда мы пришли. В больницу, к Штиху или Крёнеру. Может быть, они в летнем домике Крёнера на Титизее, может быть, в загородном доме Ланкау, на Рейне, у Засбаха — у Крёнера там лодка. А может быть, они в дороге. Давай подождем до завтра.
— А теперь ты меня послушай, Петра!
Взяв ее за плечи, Лорин серьезно на нее посмотрела:
— Речь о моем муже! Я знаю, многое уже в прошлом. Мой муж никогда не упоминал о том, что ты мне рассказала. Но знаешь что? Если подумать, одно я знаю точно. Брайан обязательно доведет до конца то, ради чего сюда приехал. Таков уж он! Слава богу, есть и еще кое-что. Мы с Брайаном женаты уже много лет, и могу сказать, что во многих отношениях мы очень разные. Но в одном мы похожи. Мы закоренелые пессимисты. Я воображаю худшее, и так же в любой ситуации поступает Брайан. Поэтому на данный момент он сделал все, что мог, чтобы подготовиться к худшему развитию событий.
Дрожать Лорин перестала.
— Что сейчас ужаснее всего?
Сомнений у Петры не возникло.
— Что Штих, Крёнер и Ланкау попытаются уничтожить любые следы прошлого. Любой ценой. Без колебаний.
— Так Брайан и подумает. Наверняка он на ту гору даже не поднимался. Если бы у него появилась возможность, он бы скорее за кем-то из этой троицы проследил. Где сейчас могут быть симулянты? Мы просто-напросто обязаны это выяснить. Потому что Брайан там же.
— Лорин, я ведь уже несколько раз повторила! Они могут быть где угодно!
Она смотрела в одну точку. С виду задумчивая и уставшая. Заговорила она вяло:
— Если воспользоваться методом исключения, то загородный дом Ланкау — наиболее вероятная версия. Иногда они туда ездят, чтобы их никто не беспокоил.
— Почему туда?
— А ты как думаешь? Дом стоит в стороне. Людей поблизости нет.
— Позвони туда.
— Не могу, Лорин. Ланкау себя оберегает. У меня нет номера. Это тайна.
— Как туда добраться? Это далеко?
— Двадцать минут, если на велосипеде.
— Где я велосипед возьму?
— И десять минут, если возьмем вон то такси, — перебила Петра и замахала руками.
Глава 56
Несмотря на возраст и многочисленные физические недостатки, в целом Ланкау все же оставался опытным солдатом. Он оценил ситуацию. После того как Арно фон дер Лейен уехал, оставалось только ждать. Он освободился, предупредил Штиха, а теперь ждал. Величайшая добродетель солдата.
В темноте, возле окна, смотревшего на дорогу, он погрузился в собственные мысли. Горы Боливии изобиловали возможностями. Рабочая сила, изголодавшаяся по приказам, истерзанные, заброшенные равнины — их можно приобрести за бесценок. Река Маморе была ему спутником, когда он в прошлый раз охотился там в окружении креолов — темнолицых, почтительных. Тогда он и принял решение. Пышная растительность, огромные запасы полезных ископаемых, пивные в Сан-Борхе и Эксальтасьоне, где воздух плавится, а из музыкальных автоматов чудесным образом льются родные песни в виртуозном исполнении Элизабет Шварцкопф.
Все это у него в будущем.
Благодаря появлению Арно фон дер Лейена такая возможность стала еще более реальной, чем когда-либо. Как только все закончится, он сделает этот шаг.
Последний шаг в сторону безопасности он совершит с легким сердцем.
Ланкау улыбнулся. Ему нравилось непривычное ощущение — сидеть одному в доме в полной темноте. Оно лишь укрепило его решительность, ненависть и силу, возникшие, когда он сосредоточился.
Так сильно его тело не болело с тех пор, как много лет назад он упал на горнолыжном спуске в Сент-Ульрихе, в Доломитовых Альпах. Щипало глаз, ныло плечо, а там, где веревка врезалась в руки и ноги, она содрала кожу, оставив пульсирующие красные полосы. А кроме того, когда развалился стул, он заработал шишку на затылке.
В общем, он с нетерпением ждал того момента, когда отплатит Арно фон дер Лейену тем же.
Ланкау был уверен: он вернется.
Вот он и ждал, переключаясь между ненавистью настоящего и предвкушением будущего — юные метиски и тяжелый запах сахарного тростника, какао и кофе.
В доме все было точно так же, как после ухода Арно фон дер Лейена; полная темнота. Только во дворе тускло светил фонарь — он всегда горел. С другой стороны виноградника, возле шоссе, порой вдруг вспыхивали фары проезжавших машин. Время от времени секунду-две зловеще поблескивали и оживали охотничьи трофеи Ланкау.
В тот момент, как машина притормозила на шоссе, Ланкау уже знал, что у него гости. Низко загудел двигатель, и наконец машина остановилась возле знака на въезде — в дом бил свет фар. Через мгновение машина дала задний ход и скрылась в направлении города.
Откусив яблоко, Ланкау, задумчиво жуя, положил его на подоконник. Встав за штору, он смотрел на шоссе. Казалось, на подъездной дорожке никого нет. Может, кто-то просто разворачивался. Хоть такое вполне возможно, готовился он к худшему. Видимо, машина кого-то высадила. В лучшем случае это Крёнер со Штихом. Время тянулось бесконечно долго.
Кто-то робкими шагами пересек двор, и лишь тогда Ланкау увидел людей. Нерешительные, осторожные силуэты. Широколицый отошел подальше от окна. Он удивился. Петра Вагнер с какой-то незнакомой женщиной. Значит, Крёнер со своей задачей не справился.
Ланкау на ощупь ходил от одного окна к другому. Среди пляшущих теней кустарников в свете проезжающих машин казалось, что вокруг все спокойно, как обычно.
Женщины приехали одни.
В ту секунду, когда они подергали входную дверь и осторожно ее распахнули, он включил настенную лампу у дивана.
— Кто там? — крикнул он, пряча короткий, широкий нож с лезвиями с двух сторон под резинку своих гетр.
— Петра Вагнер! Это я, Петра! Со мной подруга!
Когда они зажгли яркий свет в прихожей, Ланкау зажмурился. Встав в дверях, Петра сделала своей спутнице знак, чтобы та молчала. От света Ланкау заморгал. Со времен той самой стычки с Арно фон дер Лейеном в болоте Таубергиссена, когда освещение вдруг менялось, здоровый глаз постоянно его подводил.
Поэтому он подвергал сомнениям то, что увидел.
— Петра! — Он протер глаза. — Какая приятная неожиданность!
Она вздрогнула. Поняв, откуда доносится голос, она виновато улыбнулась. Короткие пальцы Ланкау пригладили редкие, непослушные волосы.
— Чем обязан? — спросил он, протягивая Петре руку.
Хоть он и здоровался с незнакомой женщиной, заговорила Петра:
— Прости, что мы так ворвались. Это моя подруга Лора, я о ней рассказывала. Она глухонемая.
Незнакомая женщина улыбалась и не сводила глаз с его рта.
— Мы тебе помешали? — Петра прижала руку к груди. — Фух! Как же здесь темно! Я даже испугалась.
— Ну что ты, Петра. — Ланкау заправил рубашку в бриджи. — Я просто заснул. Не берите в голову.
Нетрудно заметить, что рядом Петра и эта женщина смотрелись странно. А еще нет никаких сомнений в том, что раньше Петра Вагнер никогда не упоминала о подруге по имени Лора — не говоря уже о том, что она глухонемая. Петра Вагнер вообще ничего не говорила о той части своей жизни, что не имеет отношения к Герхарту. Если она с Арно фон дер Лейеном заодно, он ее сюда и прислал. Ланкау понимал, что такое возможно. Может, он затаился в темноте и выжидает.
— Я не смогла тебе сюда позвонить. У меня номера нет, — сказала Петра.
Ланкау пожал плечами.
— И никого из вас нет дома. Я приехала наудачу.
— Ну, я здесь. Как тебе помочь?
— Крёнер и Штих здесь?