Из-за водки фон дер Лейен не осознавал, откуда летят удары. Слишком изможденный, чтобы сопротивляться, он привалился к Лорин, которая истерически трясла головой из стороны в сторону.
— Прекрати, Герхарт! — кричала стоявшая у него за спиной Петра.
Лишь когда она схватила его за руку, он понял, чего она хочет. Ссутулившись, он отступил, костяшки пальцев побелели, возбуждение подстегивалось глубоким дыханием. В руке он по-прежнему держал пистолет. Он не мог взять себя в руки.
Несмотря на ее увещевания, он схватил фон дер Лейена за шею. Когда Герхарт потащил его на террасу, к свету, лицо вдавило в грудь.
Петра сразу же повернулась к Лорин — та едва не потеряла сознание. Затем развернулась на каблуках и бросилась на кухню. Там она нашла нож для свежевания зайцев. Веревки, опутавшие лодыжки и запястья Лорин, упали, словно ниточки.
— По-моему, он не в себе, — прошептала она Лорин, пытаясь не заплакать. — Ты должна мне помочь!
Лорин попыталась встать. Ее конечности ничего не чувствовали. Петра встала перед ней на колени и растерла ноги:
— Пойдем, Лорин!
Брайана швырнуло на террасу у края бассейна — удар поглотила алкогольная пелена. Джеймс подергал его за шею, заставив встать на колени. Брайан улыбался и крутил головой. Волнами накатывало воздействие алкоголя. Он не заметил, что ему к затылку приставили пистолет. В пересохшем рту стоял отвратительный вкус. Покашляв, Брайан откинул голову. Ночь выдалась влажной, расширились ноздри. Ветер пошел ему на пользу. Он повернул голову туда, откуда доносились крики. Он ничего не понимал. Контуры друга расплывались.
— Это ты, Джеймс? Помоги мне развязаться, — гнусаво проговорил он и подергал левой рукой.
Он улыбался.
— Да, это я. — Голос ответил приглушенно и сдержанно.
И по-английски.
— Джеймс, — прошептал он, пытаясь сфокусировать взгляд.
Его голос никогда не звучал так мягко. Повалившись на бок, он прислонил щеку к ноге друга.
— Господи, — шептал он.
— Стойте там! — послышался резкий голос Джеймса.
Вдалеке Лорин выкрикивала имя Брайана. Он пытался повернуться в ту сторону, откуда шел звук, и глубоко дышал. Возле дома застыли два расплывчатых силуэта.
— Если подойдете ближе, я его в воду столкну. Не шевелитесь, ясно вам?
Джеймс отошел в сторону. Брайан чуть не упал. Медленно проступили контуры предмета, который он сжимал в руке. Пистолет. Брайан попытался понять, что происходит, но безуспешно.
— Почему ты меня не развяжешь? — снова спросил он.
Джеймс встал перед ним на колени:
— Арно фон дер Лейен! Брайан! Кто меня об этом спрашивает? — Его глаза горели бешенством. — А ты мне помог? Освободил?
Брайан поднял брови, собираясь ответить.
— Не смей ничего говорить! — Джеймс встал и снова прицелился. — Ты меня бросил. Больного и измученного. Я ведь мог там сколько угодно пролежать. Как какие-нибудь жалкие отбросы!
Все случилось внезапно. Одним движением Джеймс оторвал ему рукав. Снова подступила тошнота.
— Она у тебя до сих пор осталась! — сказал он, глядя на почти стершуюся татуировку в подмышке у Брайана. — Даже удивительно!
Брайан пару раз срыгнул, в уголке рта осталась слизь.
— Давно она у тебя, Брайан. Что же ты ее не уничтожил? Как воспоминания!
Джеймс отпустил его руку:
— Ты вообще помнишь, каково тебе в госпитале было, Брайан? Ты там полгода пробыл? Может, чуть больше, но какая разница?
Джеймс перевел взгляд на женщин. Петра умоляюще на него смотрела и отпустила руку второй женщины — та на нее опиралась.
— А можешь себе представить, что так прошло тридцать лет? — продолжил Джеймс. — Брайан, у тебя дети есть?
Усмехнувшись, он посмотрел на слизь, слетевшую с кивающего подбородка Брайана.
— Все это время! Пока у тебя рождались дети, пока ты любил, смотрел мир, наслаждался жизнью, спал, гулял в родительском саду, мечтал и осуществлял свои мечты. Я все это время просидел здесь. Тридцать лет!
Когда он выкрикнул последнее предложение, Брайана выдернуло из состояния вялого равнодушия. Он посмотрел на друга — тот засунул руку в карман. Оттуда показался большой пузырек с лекарством.
— Хочешь еще раз пережить то время? Хочешь узнать, каково мне приходилось, пока ты жил своей жизнью? Хочешь узнать, куда я пропал?
Брайан открыл рот, не думая сопротивляться. С первой же таблеткой он вспомнил характерную сухость препарата, содержащего хлор.
После тридцатилетней спячки очнулись рефлексы, потекла слюна.
— Выпей одну! — орал Джеймс, запихивая в него еще одну таблетку. — Пей по одной — за каждый из всех тех лет, что я был брошен на произвол судьбы!
Джеймс грубо пихал таблетки в рот Брайану, его чуть не вырвало. Пьяный, он не мог сопротивляться.
— И одну — за целую вечность!
Джеймс протолкнул в глотку еще один комок. Брайан с трудом их проглотил. Когда пузырек опустел, он почувствовал, что скоро потеряет сознание.
Следующие минуты стали звуковым кошмаром. Крики женщины; непрекращающиеся насмешки, проклятья и неразрешимые вопросы Джеймса. Брайан не ответил ни на один, да он их и не понимал. Он повернулся лицом к другу. Пощады в его глазах не было.
А Брайану стало все равно.
Глава 66
В дверях на щеки Лорин вновь стал возвращаться румянец. Видя, что происходит у бассейна, она прижалась к Петре и безостановочно повторяла молитвы. Петра мотала головой и крепко сжимала в руке нож. Если по-другому будет нельзя, она намеревалась пустить его в ход.
Петра так крепко сжала руку Лорин, что та охнула от боли. От произнесенных Герхартом слов не стало проще понять, почему ее жизнь сложилась именно так. Но фразы дали объяснение ушедшим годам и заблуждениям. Прояснили события последних часов. Она жаждала узнать побольше.
Хотя, возможно, уже поздно.
От бессилия Лорин топала по плитке, в то время как Герхарт Пойкерт силой запихивал таблетки в рот ее мужу, находившемуся в полубессознательном состоянии. Когда он остановился, его жертва начала тихо покачиваться из стороны в сторону.
Очевидно, Петра пришла в ужас. Если они не вмешаются, то доза, которую скормил Брайану Джеймс, убьет его. Она умоляла Герхарта услышать ее, уговаривала любимого человека остановиться. Пыталась объяснить, что еще не поздно. Что можно уехать и отпустить прошлое. Что у них впереди целая жизнь. Что он у нее в долгу.
И тем не менее он спокойно ждал, глядя на медленно засыпавшего Брайана. Безумие неразрывно слилось с жаждой мести.
Лорин судорожно хваталась за Петру. Она отпускала и хватала ее руку, отпускала и снова хватала. В итоге отпустила и быстро, неаккуратно шагнула в сторону. Как раз в тот момент, когда Лорин готовила последний безнадежный рывок, Петра с ножом в руке бросилась вперед. Лорин резко замерла. Если Петра вонзит его в Герхарта, она сама не захочет жить дальше. Герхарт направил пистолет ей в лицо. К его лицу прилипли волосы. Он переводил взгляд с Петры на Лорин и обратно. Петра не слышала его предупреждений. Лишь когда она подошла к нему так близко, что нож оказался у самого его горла, она потонула в глубине его взгляда. Когда рука дотянулась до его лица, она выронила нож.
Удар по его щеке вышел мягким, как материнский шлепок. Герхарт схватил Петру за руку и крепко сжимал, пока она не обмякла. Потом отпустил, заглянул ей в глаза и уронил пистолет — тот покатился по лужайке. Дышал он быстро и неглубоко и не шевелился.
Петра, пошатываясь, прошла между ним и человеком без сознания, лежавшим у ее ног. Лорин уже положила голову Брайана себе на колени.
— Подними его! — приказала Петра и грубо засунула Брайану в рот почти всю ладонь.
Затем она попросила Лорин крепко взять мужа за талию и надавить. Все получилось с третьей попытки. С приступом кашля вылетели слизь и наполовину растворившиеся белые комки. Лицо у Брайана посинело.
— Помоги ему, — велела она Лорин, запрокинула его лицо, чтобы заставить дышать вновь, показала, как делать искусственное дыхание.
Вдруг у них за спиной затих Герхарт. Потом застонал и рухнул на колени.
Петра тут же к нему подскочила:
— Герхарт! Все кончилось. — Всхлипывая, она обнимала его голову, гладила по щеке, целовала.
Улыбнувшись ему, она снова погладила его по щеке. Она называла его Герхартом, Джеймсом, Эрихом. Он побледнел. В глазах — пустота. Она притянула его к себе, прижала и вновь осмотрела. Он не реагировал.
— Герхарт! — закричал она и стала его трясти.
Она умоляла его, уговаривала, перечисляла имена, обращалась к нему по-немецки, по-английски, а потом снова по-немецки.
Он молча стоял на коленях, влага с земли пропитывала его брюки. Он снова от нее удалялся. Погружался в себя. Вот-вот его поглотит пустота. Смотрел он пустым взглядом.
На краю бассейна вдруг пришел в себя муж Лорин. Он резко очнулся — и почти не протрезвел. Увидев Лорин, он улыбнулся и притянул ее к себе, не ведая о своем состоянии и неприглядном внешнем виде. Она позволила ему страстный поцелуй, а сама одновременно смеялась и плакала. Потом они сели, обнявшись и не говоря ни слова.
Лицо Петры скрывало плечо Джеймса. Они долго не двигались. Выпрямившись, Петра увидела, как Лорин осторожно вытянула руку, ища пистолет.
Когда Лорин его нашла, она осторожно встала и потянула за собой мужа. Лишь когда Петра тихо вымолвила свою просьбу, она снова выронила пистолет.
Брайан глазел по сторонам, как будто впервые увидел, куда попал. Потом качнулся в сторону стоявшей на траве пары. Не останавливаясь, он опустился на колени так близко к ним, что чуть было не повалил. Он протиснул руку между лицом Петры и шеей Джеймса и повернул к себе лицо друга. Джеймс не сопротивлялся.
Потом Брайан наклонился и забормотал в ухо Джеймсу какой-то пьяный бред. Петра отпустила его и спрятала лицо в ладонях.
— Ну что, Джеймс! В этот раз я не убегу.
Брайан ткнулся носом в щеку Джеймсу. Чужой запах.