Лорин не в первый раз за то утро подошла к окну. Брайан встал, подошел к ней и обнял за плечи. Она вздохнула, выражая сомнение. Зеленая лужайка перед отелем «Коломби» была абсолютно пуста. Вдалеке, с другой стороны парка, послышался слабый звук — поезд переводили на другие пути.
— А Бриджет? — тихо спросила она. — Разве она не чересчур много знает? Она ведь там вчера была. Слышала имена симулянтов.
— Бриджет не сможет ничего вспомнить, даже если это будут ей в голову вдалбливать. Она вчера напилась, а вечером добавила еще, судя по тому, как сегодня утром выглядела. И вообще маловероятно, что английские газеты будут подробно освещать смерть трех бывших нацистов. Она никогда и не узнает!
Она опустила сложенные под грудью руки и попыталась сделать глубокий вдох. Все сильнее болели ушибленные ребра.
— Он правда поедет с нами?
Она не сводила с него взгляда.
Этот вопрос она уже давно хотела задать.
— Да, Лорин. Поедет. Для того я сюда и приехал.
— А что Петра говорит?
— Она знает, что для Джеймса так будет лучше.
Лорин прикусила губу и пристально посмотрела на Брайана. Ею овладевали разные мысли.
— Думаешь, Петра сможет с ним справиться?
— Она думает, что да. Посмотрим. Он поедет домой.
— Нельзя, чтобы он был рядом с нами, Брайан! Ты слышишь?
Она не отводила взгляда.
— Посмотрим, Лорин. Мне надо кое-что уладить.
Петра и Джеймс уже ждали на перроне, когда приехали Лорин и Брайан. Джеймс вымылся и стоял, словно скала, косясь на бесконечные шпалы. Он не ответил на их приветствие и ни на секунду не выпускал руку Петры.
— Все на месте? — спросил Брайан.
Петра пожала плечами.
Джеймс на них не смотрел. Лорин наблюдала за ним из-под солнцезащитных очков, держась позади Брайана.
— Ему сейчас грустно, — объяснила Петра.
— Что-то случилось?
Брайан попытался встретиться взглядом с Джеймсом. Ярко светило солнце. Его лицо окутывал свет. На соседнем перроне в ряд выстроились тележки для почты и багажа, готовые к следующему рабочему дню. Скоро придет поезд.
— Он говорит про потерявшийся платочек. Он все утро только про него и говорил. Он надеялся, что найдет его у Крёнера. Герхарт думал… — Она помолчала. — Джеймс думал, что Крёнер прятал его в маленькой коричневой трубке, которую он у него нашел. Он все держал ее под курткой, пока мы ко мне домой не пришли. Кажется, за ночь он в нее раз двадцать посмотрел.
— Джеймс, там был платочек Джилл?
Брайан подошел к нему вплотную. Джеймс молча кивнул. Брайан отошел в сторону и снова повернулся к Петре:
— Когда у него появился этот платочек, он был еще мальчишкой. Симулянты его в госпитале украли.
— Он был так уверен, что Крёнер его туда положил. Но в трубке были одни рисунки. Его это совсем из колеи выбило!
Брайан грустно помотал головой:
— Джилл была его сестрой. Она умерла в войну.
Бриджет опоздала и шагала по перрону так неуверенно, что при других обстоятельствах Лорин готова была бы сквозь землю провалиться, однако встретила ее как после многолетней разлуки.
— Бриджет, дурочка ты моя! — Лорин сжала невестку в объятиях вместе с багажом. — Наконец-то!
Бриджет вяло кивнула Петре и мужчине рядом, а в конце наградила Брайана взглядом, от которого пылающий уголь мог бы превратиться в лед.
Они вошли в вагон и расселись по местам. Джеймс сидел в одном конце купе у окна, а Лорин — в другом.
Бриджет села у открытого окна — подышать свежим воздухом. Петра нагнулась, попытавшись выглянуть в окно из-под руки Бриджет.
— Ждешь кого-то? — спросил Брайан.
Петра с грустью смотрела вперед.
— Мы уверены, разве нет? — почти неслышно произнесла Лорин.
— Уверены в чем? — спросила Бриджет, с любопытством оглядываясь через плечо.
— Что сели в нужный поезд! — сухо ответил Брайан и одним взглядом прервал возражения Лорин.
Сидевший наискосок от него Джеймс даже не отреагировал на звуки в купе. Казалось, ему неуютно в той одежде, что ему раздобыла Петра. На секунду он задерживал взгляд на каждом из проходящих по перрону, будто пересчитывал их.
Петра наклонилась к стеклу и попыталась незаметно сдержать подступавшие слезы. Затем вздохнула и откинулась на спинку сиденья.
— Господи! — вырвалось у Бриджет. — Видали таких хиппи? С этой кучей тряпок на голове — как будто африканка!
Она отодвинулась от окна, чтобы все увидели то, что привлекло ее внимание. Увидев странную женщину, Петра подскочила и расплылась в широкой улыбке.
— Одну секунду, я сейчас вернусь, — сказала она Джеймсу. — Сиди здесь!
Встречу на перроне живо комментировала Бриджет, не сдвинувшаяся с места и закрывшая собой весь оконный проем.
Когда две женщины вошли в купе, на мгновение Джеймс просиял. Лорин тут же заметила, как удивился Брайан.
— Кто это? — повернувшись к Брайану, шепотом спросила она.
— Добрый день. — Женщина протянула Брайану руку.
— Марианна Деверс! — Происходящее не укладывалось у Брайана в голове.
— У нас явно много общего, не только моя мама, — улыбнулась она и обняла Джеймса.
Она поправила свое многослойное одеяние и, заглянув Джеймсу в глаза, стала нежно с ним разговаривать.
Затем снова обняла Джеймса, долго смотрела на Петру и, наконец, собралась с духом и попрощалась.
Уже выходя из купе, она обернулась к Брайану:
— Жаль, что вы с моей мамой тогда не стали парой. Какая у нас была бы семья! А вместо этого вы забираете у меня лучшую подругу и моего дорогого Эриха — ну куда это годится?
Глаза ее смотрели дружелюбно, но было видно, что она растрогана. Еще раз обняв Петру, она вышла из купе.
— Что это было? — спросила Лорин и наконец сняла солнцезащитные очки. — Кто эта женщина? Что такого было с ее матерью, Брайан?
Брайан ответил не сразу. Он смотрел на Петру:
— Это дочь Гизелы Деверс.
Петра кивнула.
— Ты ее знаешь?
Петра снова кивнула:
— Да, я знала ее мать. Она была моей лучшей подругой. Когда она умерла, я заботилась о Марианне. Она для меня как дочь.
Брайан сделал глубокий вдох:
— И она знала Джеймса?
— Да, с детства, и она звала его Эрихом. Она часто к нему в гости ходила. Джеймс?
Сидевшая рядом с ней фигура тихо кивнула.
— Она могла бы привести меня к Джеймсу еще в самый первый день.
Сделав глубокий вдох, Брайан тут же отвернулся. Тяжело было это осознать.
— Точно, да. Если бы ты показал ей его фотографию. — Петра выпятила нижнюю губу. — У нее самой наверняка его фотографии есть. Гизела нередко приглашала его на семейные сборища.
Молча улыбнувшись, она нежно гладила Герхарта по руке. Он не отводил глаз от окна.
— Иногда ему даже разрешали на кнопку фотоаппарата нажать.
Зажмурившись, Брайан ту же вспомнил нечеткое лицо Гизелы на первой фотографии, что он увидел у Марианны Деверс. Фотограф был не очень ловким. Брайан несколько раз стукнулся затылком о спинку сиденья, бормоча что-то себе под нос.
Бриджет переводила взгляд с него на Лорин и обратно. Она уже собралась заговорить — и тут по оконному стеклу постучали.
— Эрих! — позвала с перрона Марианна Деверс.
Джеймс вяло на нее смотрел и постарался улыбнуться в ответ.
— Чуть не забыла! Это же, наверное, твое! — Она стала развязывать ворох платочков. — Он у меня много лет хранился. Я у Крёнера стащила. Он все хвастался, что украл его у тебя. Я развлекалась и надевала его, когда бывала с ним вместе. А он так и не заметил!
Она бросила платочек в открытое окно, еще раз улыбнулась Петре и, не говоря ни слова, развернулась на каблуках.
— Как странно, — сказала Бриджет, как раз успев подвинуться.
Она не хотела трогать то, что прилетело на пол. Джеймс смотрел на платочек. Потертый, синий, с каемочкой. В уголке вышито маленькое сердечко. Он осторожно его подобрал и держал перед собой в руках, словно хрупкое живое существо.
Глава 68
Зима еще не кончилась. Пока они ехали последние километры, Лорин нервно поглядывала на шоссе. Приятной поездку не назовешь.
— Так надо, Брайан? — Она задала этот вопрос уже в четвертый раз.
— Мне надо, да. А ты еще успеешь отказаться.
Брайан выпрямил пальцы, выпустив из рук руль, а потом снова сжал.
— Откуда нам знать, что он снова не разозлится?
— Мы же это уже обсуждали, Лорин. Все позади.
— Обсуждали, да. Но разве мы знаем точно?
— Так говорят Петра и его врач.
Лорин вздохнула. Брайан прекрасно знал, что она больше четырех месяцев боялась новой встречи с Джеймсом.
С тех пор как они вернулись домой.
— Я рада, что он поселился в Дувре, а не в Кентербери.
— Знаю, Лорин.
Брайан оглядел пересекающие основное шоссе боковые дороги. Транспорта почти нет. Значит, скоро они будут на месте. Он не впервые оказался в этих краях, но лучше всего ему была знакома другая часть Дувра. Он замотал головой.
— И что ему там делать? — заговорил он, не глядя на Лорин. — В Кентербери нет ни дома его детства, ни его семьи. Элизабет в Лондоне живет!
— Зачем ему это?
Лорин протерла запотевшее стекло.
— Я тебе объясню. — Брайан почувствовал ее взгляд. — Ты живешь в Кентербери!
Брайан молча улыбнулся:
— Тебе особо нечего сказать, Лорин.
За туманом виднелись тяжелые облака, возвещая об утесах и проливе.
— Петра рассказала, что он обо мне не вспоминает.
Лорин посмотрела на свои руки. Они ясно говорили о том, каково ей.
— Как у него вообще дела?
Брайан пожал плечами:
— Говорят, рубцы, которые нашли во время сканирования мозга, появились из-за мелких тромбов. Меня это не удивляет.
— О чем ты думаешь?
Брайан видел перед собой человека: со стеклянными глазами, неподвижно лежащего в постели, истерзанного сеансами электрошоковой терапии и таблетками, издевательствами со стороны других пациентов, изоляцией и постоянным страхом за свою жизнь.