— Я много о чем думаю. Но в первую очередь — про переливание крови. Чудо, что он вообще выжил.
— А как он сейчас?
— Хорошо, насколько это возможно. Петра говорит, он делает успехи!
Он глубоко вдохнул.
— Это обнадеживает. Если к тому же вспомнить, сколько ты тратишь на его лечение.
Она выпятила губы и слегка сощурилась. Брайан знал, что она заметила его беспокойство.
— Милый, сегодня все будет хорошо. Вот увидишь! — добавила она, глядя на проносящийся пейзаж.
Дом оказался небольшим. Брайан готов был купить дом гораздо больше. Вдоль стены высажены вечнозеленые растения, жесткие и побелевшие от инея.
Во дворе их встретила Петра — она заметно постарела.
Протягивая Брайану руку, она слегка улыбнулась.
— Мы так ждали этой встречи. — Лорин обняла ее в ответ.
— Петра, спасибо, что пригласила. — Брайан смущенно на нее поглядывал. — Рад, что вы готовы нас видеть.
Она коротко кивнула.
— Как дела? — спросил он, поглядывая в сторону дома.
— Дела идут. — Петра прикрыла глаза. — Говорить по-немецки он больше не хочет.
— Этого стоило ожидать, — глядя ей в глаза, сказал Брайан.
— Да, точно. Но мне тяжело.
— Я тебе очень благодарен, Петра.
— Знаю. — Она вновь сдержанно улыбнулась. — Знаю, Брайан.
— Вам теперь поспокойнее?
— Да, сначала было непросто. Сюда все приезжали на него посмотреть. — Она показала на участок, ведущий к утесу. — Машины до самого сада выстраивались.
— Брайан рассказал мне, что, оказывается, для Джеймса Вторая мировая война оказалась дольше, чем для того японца, которого несколько лет назад нашли на острове в Тихом океане.
Лорин постаралась изобразить удивление.
— Да, так говорят. Вот любопытные и стали приезжать!
Петра позвала их к дверям. Было холодно. Она вышла без пальто.
— Если бы не власти, мы могли бы сохранить это в тайне. — Брайан перевел взгляд на дверь. — Если бы они только знали, откуда ему пенсию платить.
Джеймс еще не вышел.
— Ну, теперь-то он все сполна получил. В качестве компенсации, если можно так выразиться!
— Да. — Петра открыла дверь.
Джеймс сидел в гостиной и смотрел в окно. Хотя окна выходили на утес, свет внутрь не проникал. Когда Лорин посмотрела на него, Брайан тут же заметил, что ей неуютно. Она сразу же ушла на кухню, где хозяйничала Петра.
Брайан не знал, куда деть руки. Джеймс выглядел получше. Поправился, взгляд стал мягче. Петра хорошо за ним ухаживала.
Когда Брайан заговорил, он вздрогнул.
— Здравствуй, Джеймс. — Больше он ничего не сказал.
Джеймс повернул голову. Долго смотрел на Брайана, как будто собирал черты его лица в единое осмысленное целое. Коротко кивнул и снова стал смотреть в окно.
Брайан просидел рядом с ним полчаса, глядя, как поднимается и опускается его грудь.
На кухне женщинам было весело. Очевидно, Петру радовала непринужденная и простая беседа. Лорин не хотелось оттуда уходить. Когда вошел Брайан, они с любопытством на него посмотрели.
— Он мне ни слова не сказал.
Брайан подошел к маленькому обеденному столу и сел.
— Он мало говорит.
— А он радостным бывает?
— Бывает. Но редко. В последнее время поводов для смеха у него особо не было.
Она взяла из шкафа чашку.
— Все будет. Определенно уже сейчас Джеймсу гораздо лучше. По-моему, просто дело движется медленно.
Брайан смотрел, как она наливает чай в чашку.
— Если я могу что-то сделать, только скажите.
— Не надо ничего делать.
— Деньги?
— Ты к нам щедр. А еще у нас пенсия есть.
— Обращайся.
— Обязательно. — (Брайан уловил нотку скепсиса.) — Ну и в конце концов еще же рисунки есть.
— Рисунки?
— Да. Они были скатаны в трубку, которую Джеймс у Крёнера забрал.
Она подняла руку, увидев непонимающее лицо Брайана. Потом попросила подождать и ушла наверх.
— Он странный, Брайан?
Лорин обеспокоенно на него покосилась, — казалось, ответ ей не нужен.
— Немного да.
— Наверное, мы слишком рано приехали.
— Наверное. Когда поедим, думаю, я постараюсь его вывести прогуляться. Может, поговорить получится.
— Ты с ума сошел! — Лорин поставила чашку.
— А что тут такого?
— Я тебе этого просто-напросто не позволю! Ты не пойдешь с Джеймсом к утесу!
— А почему нет, Лорин?
— Не пойдешь, и всё! Он с тобой что-нибудь сделает! Я знаю!
Последнее предложение она произнесла с нажимом. Сойдя с лестницы, Петра тут же посмотрела на Лорин. Щеки у нее пылали.
— Прошу прощения, — сказала Петра, намереваясь уйти.
— Не за что извиняться. Я хотел предложить Джеймсу после обеда прогуляться со мной.
Петра поймала взгляд Лорин и тут же отвернулась. Выглянула во двор.
— Он меня все еще ненавидит?
Брайану едва хватило смелости выслушать ответ.
— Не знаю, Брайан. — Петра нахмурилась. — Он про тебя никогда не говорит.
— Но такое возможно?
— С Джеймсом все возможно. — Повернувшись к Брайану, она протянула ему то, что принесла. — Смотри.
Бумага была желтоватой и мятой. Бечевка — тонкой и, видимо, такой же старой. Газета. Показались витиеватые буквы: «Unterhaltungs-Beilage»[32]. Брайан перевернул первую страницу. Под ней лежала стопка рисунков. Он рассмотрел их. Осторожно выкладывал в ряд на кухонном столе, предварительно убедившись, что там сухо. Разглядывал бумагу и подписи. Несколько раз переводил взгляд на Петру, а в итоге сел.
— Прекрасно понимаю, почему Крёнер их прятал. Вы их оценили?
— Джеймс говорит, это невозможно. Просто так этого не сделаешь.
Петра положила руку на один из рисунков и снова повернулась к инструментам на кухонном столе. Лорин не сводила глаз с самого маленького. Она покачала головой:
— Здесь написано «Леонардо да Винчи»?
Петра молча кивнула:
— Да, здесь и здесь. А вот тут стоит подпись Бернардино Луини.
Лорин замерла и решительно посмотрела на Петру:
— Петра, их нельзя здесь оставлять!
— Это не я решила.
За столом Джеймс не проронил ни слова. Сделав одну попытку, Лорин к нему больше не обращалась, но внимательно и неодобрительно следила за каждым его движением. Ел Джеймс жадно. От своей тарелки он поднимал взгляд только на сервировочные блюда и накладывал себе еду, не предлагая остальным.
— Джеймс, Брайан приглашает тебя прогуляться, — сказала Петра во время десерта.
Лорин ошеломленно на нее посмотрела. Брайан отложил ложку и перевел взгляд на Джеймса — тот перестал есть и молча сидел, глядя в свою тарелку.
— Что скажешь, Джеймс? Пойдем? — спросил Брайан.
На него смотрело безучастное, отчасти безразличное лицо, на котором было написано равнодушие.
— Брайан, мне это не нравится. — Пока Петра доставала верхнюю одежду Джеймса, Лорин отвела мужа в сторону. — По-моему, не надо тебе этого делать.
— Лорин, ну перестань!
— Ты же знаешь, как я к нему отношусь. Тебе правда это надо? Может, мы тоже пойдем? Он же за весь день ни слова не вымолвил. Странный он! — сказала она, подчеркивая каждое слово.
— Петра говорит, он с прошлой недели, когда они ездили в больницу в Лондон, из дому не выходил.
— Все равно мне это не нравится. Брайан, не ходи, ну ради меня! — Она умоляюще на него посмотрела. — Ты не заметил, как он на тебя посмотрел?
Ветер совсем утих. Дующий с востока бриз приносил морской воздух. Земля промерзла, поэтому в той части утеса, где мало что росло, идти было тяжело.
Они шли на расстоянии шага друг от друга. Молчаливые и сдержанные. Брайан несколько раз пытался догнать Джеймса, улыбаясь ему.
— Петра мне рисунки показала, — тихо произнес он.
Вдруг над ними закричали птицы, заставив перевести взгляд на море. Брайан долго подбирал слова и наконец заговорил:
— Они не настоящие, ты ведь знаешь?
Джеймс не ответил, но кратко и вяло кивнул.
Они подошли к краю — холодные волны бились в основание утеса. Брайан поднял воротник и перевел взгляд на друга:
— Кажется, Джеймс, неподалеку мы воздушный шар запускали. Помнишь?
Ответа не последовало. Брайан его и не ждал.
— Счастливые мы тогда были. Хоть все могло плохо кончиться.
Брайан закурил первую за тот день сигарету. Мягкий табак оказывал благотворное действие. До самого города не было видно ни души. Море играло множеством прохладных оттенков.
Джеймс что-то буркнул и плотно запахнул пальто.
— Пойдем домой, Джеймс? Тебе здесь не нравится, да?
Ответом Брайану снова стало бурчание. Джеймс пошел быстрее.
В той точке, где он остановился, они совершенно точно уже были. Много лет назад. Джеймс посмотрел вниз. Потом обернулся.
— Нет, — вдруг сказал он, разглядывая дно внизу. — Не очень помню. Только обрывки.
Брайан глубоко вздохнул. В его слова вплетался сигаретный дым.
— Обрывки чего, Джеймс? Той истории с воздушным шаром?
— Я только помню, что ты оставил меня висеть на утесе.
Лицо Джеймса снова помрачнело.
— Я же тебя вытащил, Джеймс! Разве ты не помнишь? Так уж тогда получилось. Глупые мы были!
Джеймс закашлялся. Брайан посмотрел на него. Сначала он расслабился, а вот уже начал методично напрягать мышцы. Настроение у него постоянно менялось. Петре нелегко с ним приходится.
— Я помню и в то же время не помню, — сказал Джеймс и замолчал, издав гортанный звук. — Ты ведь историю симулянтов так и не узнал? — Он вдруг перескочил на другую мысль.
— Точно не всю. Только то, что слышал от Лорин. То, что Петра ей рассказала.
Джеймс сделал пару шагов по плато — Брайан не сводил с него глаз.
— Эта история — важнейшая составляющая моей жизни. — Глядя перед собой, он затряс головой — снова накатила грусть. — И ведь это даже не моя история. Не очень-то приятно об этом думать, а?
Брайан оглянулся через плечо. До края утеса было меньше метра. Встав напротив, Джеймс впервые заглянул ему в глаза. От света стал меняться цвет его глаз. То серые, то голубые. И неуловимые.