ень хотелось не ошибиться в своих предчувствиях.
Она уже добежала почти до самого крыльца. Все четверо взрослых, нахмурившись, смотрели на нее.
- Что случилось? - спросил родной отец.
- Ой, мамочка! - всхлипнула Лори и бросилась в объятия матери Джоша. Мгновенно всплыли знакомые ощущения, родные запахи, нахлынул целый поток забытых с детства воспоминаний, и то ли от этого, то ли от чувства избавления от пережитого в лесу страха она разрыдалась. Женщина крепко прижимала ее к груди, поглаживала по спине, приговаривала, что все будет хорошо.
- Что с тобой? - подал голос Джош, и она тут же вспомнила его детский голосок, вспомнила его манеру так спрашивать, и это вызвало новый поток слез. Она отстранилась от матери, утерла глаза, улыбнулась сквозь слезы и опустилась на колени, чтобы обнять братика. Он явно смутился, но не сделал попытки отстраниться. В глазах его мелькнуло что-то вроде понимания. Ни он, ни его родители не вышли из роли: все вели себя так, словно она - дочка приятелей, к которым они заехали в гости, девочка, которой они симпатизируют и даже сочувствуют, но по-настоящему не знают. Однако за внешней манерой поведения угадывалось и нечто иное, угадывались сложность и понимание того, что происходит нечто особенное. Биологическая мать выдавила мрачную улыбку.
- Мы тебя ищем. Время ленча.
- Я проголодался! - воскликнул отец, хлопая в ладоши. - Пойдемте есть!
Лори внезапно почувствовала смущение и неловкость. Все потянулись гуськом в дом, и она побрела следом.
- Как у вас тут замечательно! - произнесла мать Джоша, оглядывая участок.
- Нам нравится! - гордо заметил ее биологический отец.
Стол уже оказался накрыт. На ленч у них был суп, салат и сандвичи. Взрослые вели между собой светскую беседу, полностью игнорируя недавнее событие. Лори и Джош ели молча.
После еды мать собрала тарелки, отказалась от помощи матери Джоша и пообещала принести домашний лимонад.
- Да-да, вы должны попробовать ее лимонад, - подхватил отец. - Лучший во всей Калифорнии.
Застольный разговор возобновился, на сей раз о войне. Попросив разрешения, она встала из-за стола и пошла на кухню. Мать в большой миске колола лед для лимонада. Глубоко вдохнув, Лори произнесла:
- Нам надо поговорить.
- О чем? - спросила мать, не повернув головы.
- Ты должна перестать встречаться с девочкой, - заявила Лори. - Перестать встречаться с Дон. Долгая пауза.
- Значит, ты знаешь, - бесцветным голосом произнесла мать.
Лори кивнула.
- Не могу, - сказала та, продолжая колоть лед.
- Что значит "не можешь"?
- Не хочу. - Мать наконец подняла голову. На лице ее, и без того слишком серьезном, не было и тени смущения, лишь упрямство, которое придавало ей еще более мрачный вид.
- О Господи!
- Она дает мне то, на что отец твой больше не способен.
- Эта девочка - зло.
Мать отвернулась, продолжая заниматься льдом.
- Ты думаешь, я не знаю?
- Тогда почему?..
- Я твоя мать. А ты - дочь. И я не желаю разговаривать с тобой эту тему.
- Мы должны поговорить! - стукнула кулаком по столу Лори.
Мать с удивлением посмотрела на нее, явно пораженная горячностью реакции.
- Не знаю, мама, заметила ты или нет, но я уже не ребенок. Я взрослая женщина. Тебя это ничуть не удивляет? Мать промолчала.
- Дон убьет тебя! - воскликнула Лори, беря ее за руку. - Она хочет, чтобы мы все покинули Дом, хочет, чтобы Дом стал необитаемым, и ради этого она готова на все!
- Биллингтон этого не допустит.
- Биллингтона нет! Он скорее всего мертв! Скорее всего она убила его!
Опять долгая пауза.
- Ты не понимаешь, - кашлянув, произнесла мать.
- Нет, это ты не понимаешь! Ты думаешь. Дон занимается этим ради собственного удовольствия? Или, может, ради тебя? Она хочет, чтобы тебя не было в Доме. И если для этого ей понадобится убить тебя - она это сделает.
Мать, не соглашаясь, покачала головой.
- Отец тоже встречается с ней.
Мать окаменела. Лори не собиралась раскрывать этот факт, не планировала говорить ей об этом, надеялась, что удастся побеседовать с родителями по отдельности и убедить каждого перестать встречаться с девочкой. Она уже корила себя за несдержанность. Она ужаснулась, подумав, что, возможно, сама стала причиной того, что мать начнет следить за отцом и что сама спровоцировала события, которые в результате приведут к гибели родителей.
Уж не сделала ли она за Дон ее работу?
- Мама! - как можно искреннее произнесла Лори. - Ты должна положить этому конец. Нельзя, чтобы она вмешивалась в твою жизнь. Ты для нее просто пешка. Она использует тебя и выбросит за ненадобностью.
- Ладно, - ответила мать и погладила ее по плечу. - Я знаю, ты хочешь как лучше, но ты не все понимаешь. - Прежде чем Лори успела возразить, она прижала палец к ее губам. - Знаю, тебе кажется, что ты все понимаешь, но, поверь мне, это не так.
Лори не могла найти слов, не знала, что делать. От отчаяния хотелось заплакать.
- Что бы ни случилось, хочу, чтобы ты всегда помнила - я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю, - ответила Лори, хотя и произнося эти слова, не могла отделаться от мысли, что свою вторую мать любит больше.
Не бывает идеальной любви, подумалось ей. Она не способна излечить все болезни и не способна разрешить все проблемы и даже не всегда то, что нужно человеку. И любовь не равноценна. Существует иерархия в любви; некоторых людей ты любишь больше, чем других, и это различие существенно. Порой просто любить - недостаточно. Порой любовь требует тебя целиком.
Должна ли она отказаться от своего детства и своей новой семьи ради жизни с родной семьей в этом Доме?
Нет.
Отец, биологический отец, вошел в кухню.
- Что тут у вас происходит? - поинтересовался он. - О чем можно так долго болтать? Мы умираем от жажды.
Мать посмотрела на него долгим непроницаемым взглядом, и он поперхнулся, не в силах вымолвить больше ни слова.
- Возвращайся к гостям, - сказала она. - Я сейчас принесу лимонад. Он кивнул.
- Отец! - окликнула его Лори.
- Да?
- Перестань видеться с ней. Перестань встречаться с Дон. Он побагровел, напрягся, хотел что-то сказать, но, увидев выражение лица матери, закрыл рот.
- Эта девочка - зло, - продолжила Лори.
Он устало кивнул и отвернулся.
Они обречены, поняла Лори. Она не в силах ничего изменить. Им не избежать своей судьбы. Тем не менее она была рада, что смогла поговорить с ними, и чувствовала себя немного лучше, сознавая, что попыталась что-то предпринять.
- Иди с отцом, - сказала мать. - Я приду через минутку.
Лори кивнула, пожала ей запястье и пошла следом за отцом в гостиную, где ее ждала будущая семья.
Глава 17Дэниэл
Другая Сторона.
Она оказалась совсем не такой, как он мог вообразить, и не такой, как она виделась из окон другого Дома.
Это не было похоже на загробную жизнь, как он себе ее представлял. Ни голубых небес, ни зеленых лугов, ни облачных замков, никаких географических ориентиров. Ни гидр или единорогов, ни смертоносных духов, ни богов, ни монстров, никаких узнаваемых существ. Мимо лишь пролетали неопределенной формы черные клочья, напоминающие клубы пушечных выстрелов, но основная часть этого мира была голой, бесплодной, лишенной малейших признаков жизни или движения.
Он плыл в пустоте.
Донин била ему в живот, пытаясь ослабить его хватку, но он крепко держал ее, не обращая внимания на визги и крики, устрашающие вопли и рычание, прижимая к себе изо всех сил. Боли он не чувствовал, но она оказалась не слабее, а может, даже и сильнее, чем он. Она не могла причинить ему вреда, но могла вырваться.
Он понятия не имел, что с ней делать. Единственным желанием было утащить ее как можно дальше от Тони и Марго, и Другая Сторона подходила для этого как нельзя лучше, но что дальше? Придется ли ему провести годы в этом единоборстве, дожидаясь, пока Тони не станет взрослым? Недостатка энергии, равно как и сокращения собственных сил, он не ощущал и не сомневался, что в состоянии без устали продолжать лететь с ней в вечность. Но ему этого не хотелось. Ему хотелось сделать с ней что-нибудь, избавиться от нее, заключить в какую-нибудь тюрьму или лишить способности функционировать.
Убить ее.
Ярость его тоже ничуть не уменьшилась. Он продолжал искать способ ликвидировать ее навсегда. Мать сказала, что он может захватить ее, но не может уничтожить, и он пытался придумать способ ее нейтрализации. Это бы решило не только проблемы его семьи, но и проблемы Лори, Марка, Сторми и Нортона. Донин - единственная реальная угроза для всех Домов, и если ему удастся ликвидировать ее раз и навсегда, все вернется на круги своя и восстановится нормальный ход вещей.
Она яростно дернулась, сумела высвободить руку и вцепиться ему в лицо длинными острыми когтями. Инстинктивной реакцией было оттолкнуть ее, но он, напротив, уперся лбом ей в голову, приложил всю свою силу и, пользуясь своим преимуществом в размерах, сумел заломить ей руку за спину.
Она яростно завопила.
Каким-то образом он все еще был связан с Домом, и это было к лучшему. Он мог видеть едва различимую на расстоянии линию Домов - единственные ориентиры в этой пугающе пустой вселенной. Домов было гораздо больше, чем пять. Их череда терялась за горизонтом; хотя все они были абсолютно похожи, в одном из Домов - в его Доме периодически мерцало самое верхнее окно в самой высокой башенке, и при каждой световой пульсации он чувствовал как бы легкий толчок, словно между ним и Домом существовала невидимая, но прочная связь.
Только эта связь удерживала его от отчаяния и пораженческих мыслей.
Если бы Билингс был жив!
Он бы мог оказать какую-нибудь помощь.
Донин начала видоизменяться в его руках. Ее левая рука превратилась в зеленую змею, голова приняла облик головы первой куклы Тони. Видимо, он должен был испугаться, но ничего этого не произошло. Она была единственной константой в окружающем мире неопределенности, ее трансформации были по крайней мере понятными и узнаваемыми, и он продолжал держать ее изо всех сил. Кукольная голова превратилась в козью морду, которая начала бодаться. Он ударил ее в пах и с удовольствием заметил, что от удара она приняла прежний человеческий облик и испустила вопль, похожи