Они действительно не виделись больше двух недель. Мать идею с покупкой дома считала блажью, была резко против того, чтобы дочь с мужем жили в глуши, вдали от цивилизации и от родни. Когда Вероника с Егором собрались переезжать, она даже всплакнула.
– Как я буду без тебя!
– Ну мамуль, ну что ты! – пыталась утешить ее Вероника. – Как будто мы в другую страну уезжаем или в другой город. Это же совсем близко, будешь приезжать в гости.
Та в ответ грустно качала головой. Вероника понимала, что мать права: с ее давлением и слабым сердцем ездить в Плацкинино на электричке невозможно, машину она не водила, а у отца было слишком мало свободного времени, чтобы возить ее так часто, как ей бы хотелось. Однако возбуждение и азарт от предстоящих приятных хлопот по обустройству нового жилища перекрыли все остальные эмоции, в том числе и грусть от разлуки с родителями.
– Я тоже соскучилась, мамуль! – Вероника обняла мать и расцеловала в обе щеки.
Отец заглушил двигатель и вышел из машины. Он, как всегда, выглядел великолепно: высокий, плечистый, почти без седины в черных как смоль волосах, одетый в элегантную темно-синюю куртку и джинсы, ладно сидящие на его спортивной фигуре.
– Красиво тут у вас. – Он внимательно оглядел дом. Его взгляд остановился на свежеоструганных досках крыльца. – А это что? Только пристроили? Егор ведь говорил, тут все готовое, делать ничего не придется.
– Козырек уродский какой-то был. Решили заменить, – уклончиво произнесла Вероника.
– Ишь ты, уродский. – Отец засмеялся и взъерошил шевелюру. – Ну а так все супер, класс. Мне нравится. – Он щелкнул сигнализацией, подхватил мать под руку и скомандовал: – Что ж, хозяйка, веди, показывай свои хоромы.
Сюрпризом, о котором писал отец, оказался «мультипекарь» – Вероника давно о нем мечтала. Через полчаса, когда каждый закуток дома был тщательно осмотрен, сфотографирован и получил подробные комментарии, родители сидели за столом и чокались с Вероникой бокалами с гранатовым соком, специально привезенным ими из Москвы.
– А знаешь, я беру свои слова обратно. – Мать подцепила вилкой кусочек блина, обмакнула в баклажанную икру и отправила в рот. – Тут действительно чудо как хорошо. И эти птички – ну просто как в раю. – Она указала на окно, на слетевшихся к кормушке снегирей. – Только вот не страшно тебе здесь одной целыми днями? Я даже соседей никаких не заметила.
– Соседей тут и правда мало, – согласилась Вероника. – Справа дом нежилой, все уехали. А слева есть соседка, старушка, она в больнице сейчас.
– Вот-вот. – Мать поджала губы. – А лес – вон он, рукой дотянуться можно.
– Так они, видишь, собаку завели, – бодро встрял отец. – Правильно сделали. Хорошая собака, чужих за версту чует. Мы еще на улицу не въехали толком, а уж она залаяла. Но если честно, я бы еще поставил дом на охрану, от греха подальше.
– На охрану? – Вероника удивилась, как эта простая мысль не пришла ей в голову раньше. – Верно, нужно будет сделать.
– Ну а так-то дом, конечно, отличный. Места сколько угодно. Когда кухню привезут?
– Скоро. На следующей неделе.
– Помощь по сборке нужна? У меня на фирме ребята хорошие есть, сделают в момент.
– Спасибо, пап, мы уже заказали сборщиков. Вроде нормальные по отзывам.
– Ну гляди, – согласился отец.
Они еще посидели, поговорили о том о сем, обсудили последние новости у родни, предстоящую поездку родителей в Вену, растущие цены на бензин и так далее в этом же роде. В пять отец решительно встал из-за стола.
– Пора нам, дочь. Маме нужно отдохнуть. Пока доедем до дому, совсем поздно будет.
– Да куда вы? – расстроилась Вероника. Ей было хорошо и спокойно в обществе родителей. Она ощутила, как сильно скучает по ним, хотя в Москве они виделись немногим чаще. – Мама может остаться у нас. Я ей постелю в гостевой комнате, там и кровать, и шкаф. Даже телик маленький есть.
– Ну что ты, милая. – Мать замахала руками. – Ты же знаешь, я не сплю в чужой постели. Кстати, хочу похвастаться – была у очередного доктора по поводу своей бессонницы. Не просто доктор, профессор, светило медицины. Выписал мне чудо-таблетки. Достаточно одной на ночь, и спишь сном младенца. И вообще действует успокоительно. При этом никаких побочек.
– Отлично, – улыбнулась Вероника. – Рада за тебя. Точно не вредные?
– Абсолютно точно. Да вот они, сейчас покажу. – Мать порылась в сумочке и вытащила картонную коробочку. – Хочешь, могу поделиться. Они и головную боль снимают.
– Да у меня не болит голова, – засмеялась Вероника. – Во всяком случае, не часто, и цитрамон вполне помогает. Жаль, что ты не можешь остаться.
– Жаль, – согласилась мать. – А может, теперь ты к нам?
– Правда, Ник, приезжай, – оживился отец. – Садись в машину и айда, права же есть.
– Машина у Егора. Да и не люблю я, вечные пробки. Лучше на электричке, тут всего час.
– Хоть на электричке, хоть на вертолете. Мы тебя ждем. Егор-то когда с работы возвращается?
Вероника вздохнула.
– Поздно. Не раньше семи, а то и в восемь.
– Я, кстати, Сергея недавно встретила в торговом центре, – проговорила мать. – Важный такой стал, едва поздоровался. Говорил сквозь зубы.
– Не может быть, – удивилась Вероника и тут же вспомнила, как нервничал Егор, беседуя с Вороновым по телефону. Видно, зазнался парень, деньги его испортили.
– Ну, привет передавай супругу. – Отец широкими, неспешными шагами направился в прихожую. Мать семенила за ним. Вероника вышла проводить их во двор. Отец заботливо усадил мать в машину, подошел к Веронике и, понизив голос, спросил:
– Все в порядке? Выглядишь не очень. Взгляд какой-то… печальный. У вас с Егором нормально?
– У нас все отлично. – Вероника хотела что-то прибавить, но у нее вдруг перехватило дыхание. В горле встал ком. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не разреветься.
– Козочка моя, ты что? – Отец обеспокоенно посмотрел на нее и тронул за плечо. – Говори, что стряслось. Я же вижу, ты сама не своя.
– Пап… скажи… ты веришь… в нечистую силу?
– Что?? – Глаза у отца округлились. – Во что я верю??
– В нечистую силу. В оборотней там, в леших. В домовых.
Он внимательно глядел ей в глаза.
– Что, у вас завелся домовой? И где же он обитает? В подвале? Ты для этого собаку завела? – Он взял ее за подбородок, не давая отвернуться. – Ну-ка говори правду. А с крыльцом? Что с крыльцом?
– Да ерунда, пап. – Вероника взяла себя в руки и сделала шаг назад. – Никакого домового нет. Просто… просто я наслушалась рассказов соседки.
– Старушки, которая в больнице?
– Да. Ее. – Она опустила голову. – Ну вот, мне стало немного боязно. Мама правильно сказала, лес рядом. Но теперь, когда есть Мальчик, все в порядке.
– Ну положим, – недоверчиво произнес отец. В машину садиться он не спешил.
Мать нетерпеливо позвала:
– Костя! Ты скоро?
– Иду, Танюша. – Он еще раз, так же пристально взглянул на Веронику. – Ты уверена, что ничего больше не хочешь мне рассказать?
– Уверена, – с трудом выдавила она. Ей было невероятно стыдно.
Что о ней подумал отец? Что она спятила, боится домовых, верит во всякую чепуху, как настоящая истеричка. В то же время ей хотелось разрыдаться на отцовском плече, поведать правду о том, как ей тяжко в последнее время, как страшно и жутко. Пусть защитит ее, укроет от всех проблем и врагов…
Отец стоял и ждал. На лице его были написаны волнение и нежность. Одно ее слово – и он руками разорвет всех, кто осмелится ей навредить. Вероника встряхнулась, усилием воли отогнала подступающие слезы и повторила тверже:
– Конечно, уверена. Все хорошо. Я просто так спросила.
– Ну ладно. – Он кивнул, поцеловал ее и сел в машину.
Пес обеспокоенно гавкнул.
– Тише, Мальчик, тише. Они уезжают. Не переживай. – Вероника почесала его за ухом. Джип, покачиваясь, плавно выехал за забор. – Пока, – крикнула она и помахала рукой.
– Пока! – донеслось ей в ответ из машины.
Вероника стояла посреди двора, пока гул двигателя не стал еле различим и наконец совсем не смолк.
– Ну вот, Мальчик, снова мы одни. – Она присела перед собакой на корточки. Та лизнула ее в нос. – Ты мой хороший! – Вероника погладила пса по плотной рыжей шерстке. – Мы не будем скучать, да? Скоро Егор приедет. Хозяин твой.
Мальчик пару раз коротко гавкнул.
– Пойдем в дом. Я тебе покушать дам.
Он зашелся радостным лаем и кинулся к крыльцу. Вероника с удовольствием смотрела, как пес уплетает остатки вчерашнего жаркого, а заодно и блины. Он был совершенно непривередлив в еде – видно, в Плацкинине зимой ему пришлось туго.
– Добавки хочешь? – спросила она смеясь. Мальчик вильнул хвостом, умильно глядя ей прямо в глаза. – Сейчас принесу. – Она взялась за ручку двери.
Пес вдруг навострил уши и громко брехнул.
– Ты чего, глупый? Я за едой. Сейчас вернусь.
Однако с Мальчиком творилось что-то странное. Пасть его оскалилась, он заметался по сеням, грозно рыча и лая. Вероника почувствовала, как по телу побежали мурашки.
– Мальчик, фу!! Перестань! Там кто-то есть?
Пес обеими лапами встал на дверь.
– Подожди, сейчас! – Вероника дрожащими руками выхватила телефон, включила фонарик. – Давай! – Она толкнула дверь.
Мальчик с лаем вылетел во двор и кинулся к сараю. Опять! Неужели опять?? Вероника стояла на пороге, напряженно вглядываясь в тьму. Пес несколько раз обежал постройку, затем бросился к забору, остановился на полпути и завертелся на месте, принюхиваясь.
– Кто здесь? – стараясь придать голосу твердость, крикнула Вероника.
Ответом была тишина. Она судорожно огляделась по сторонам, стараясь понять, откуда придет очередная беда. Пес больше не лаял, сидел на дорожке и смотрел на луну. Потом тихонько завыл, как волк.
– Перестань сейчас же! Не надо! Мальчик!
Веронике показалось, что где-то хрустнула ветка. За ней другая. Она взвизгнула и кинулась в дом. Хлопнула дверью изо всей силы, повернула защелки. Сердце ее бешено колотилось. Мальчик за окном снова громко и отчаянно лаял. Вероника испугалась, что с ним тоже может случиться что-нибудь нехорошее. Дура она! Оставила собаку один на один с неизвестным врагом, а сама сбежала, как последняя дрянь. Вероника высунулась в окошко спальни.