Все эти события случились не так давно, однако я не могу припомнить ни единой произнесенной фразы, не помню, какую пищу мы ели, во что играли и тем более кто выиграл, не помню лица сердитой дамы из ФБР. Не помню ничего, кроме страха, облегчения и скуки. Эти три чувства вплелись в нескончаемые часы того дня, перемешались, как красители при изготовлении вареной ткани. Ночь прошла, и наступили новые сутки.
Рано утром я открыл глаза. Сквозь шторы сочился тусклый свет.
Надо мной, как обелиск, возвышался отец. Его лицо скрывала тень. Он уронил что-то на ковер, прямо у моего лица. Газета. Я немного поморгал и затем приподнялся, опираясь на локоть. Газета была свернута так, что сверху оказалась полоса, где обычно печатали самые плохие новости. Столь крупного заголовка я давно не встречал.
Я читал заметку, и каждое слово буквально переносило меня назад во времени, в мои шестнадцать лет, как будто отец разыскал сохраненную с тех пор старую газету, – настолько поразительно похожи были детали преступлений. Убиты с особой жестокостью; тела обнаружены в болоте; у некоторых отсутствуют головы.
Как могло случиться, что Дикки пошел по стопам своего безумного отца? Как? Вероятность того, что преступления совершил кто-то другой, даже не посетила мой мозг. Кто еще, кроме Гаскинса? В их семье психическое расстройство передается по наследству.
Я опять лег и уставился в потолок. Кошмар из моего детства вернулся в полной мере. Вернулся, чтобы добить меня, дать понять, что мое позорное бегство много лет назад не увенчалось успехом, и я не заслуживаю того, чтобы уйти от предназначенной Дэвиду Плайеру судьбы. Карма не позволит искупить ошибки, совершенные в прошлом. Ошибки, которые начали постепенно, одна за другой, всплывать из глубин памяти.
Семья проснулась лишь через несколько часов. Я страдал от одиночества и почти мечтал, чтобы призрак деда Финчера прошел сквозь потолок и напугал меня до смерти. Хоть на что-то отвлечься.
Глава 14
Июнь 1989 года
Я не видел Андреа два дня.
Сейчас, с мудростью и цинизмом прожитых лет, я сомневаюсь – а действительно ли мне так тяжело далось расставание? Я могу лишь догадываться, что подумают люди, которым не довелось, подобно мне, пережить столь ужасные недели. Но я уверяю вас, мы с Андреа были лучшими друзьями до того, как Коротышка Гаскинс вторгся в нашу жизнь и превратил ее в ад. А те черные дни закалили нашу дружбу, превратив в гранит, который невозможно разрушить. Любой преступник зубы сломает. Пусть даже не пробует.
Нас разлучили напрасно. Я нуждался в Андреа. Она нуждалась во мне. Какая несправедливость!
Приманка.
Я сидел на дешевой кровати в дешевом мотеле – старомодная планировка, ряд смежных номеров с выходящими прямо на парковку дверьми, – подтянув колени к груди и пялясь в маленький телевизор, где весь день показывали древний сериал «Шоу Энди Гриффита». Изнывая от отчаянной скуки, я попытался разгадать великую тайну черно-белого фильма. Главным героем был шериф по имени Энди Тейлор. Шериф Тейлор, почти что наш знакомец, на которого возложена охрана правопорядка в городе Самтер и во всем округе Самтер. Тогда почему картина носит название «Шоу Энди Гриффита»? Ведь не назвали же сериал «Ти Джей Хукер» – лучший полицейский сериал моего поколения – «Шоу Билла Шетнера»! Абсурд какой-то.
Подобные светские беседы я и вел сам с собой, поскольку в моей маленькой тюрьме делать было абсолютно нечего.
Меня поместили сюда в тот же день, когда мы сбежали с шоу фриков у Заливной ямы. Агент ФБР, непосредственно отвечавший за мою безопасность – тощий человечек по фамилии Джексон, который о своей-то безопасности вряд ли был способен побеспокоиться, – объяснил, что мотель и его окрестности намного легче контролировать, чем наш фермерский дом. Предположительно, копы дислоцировались в нескольких местах; предположительно, с целью сохранить жизни Дэвида Плайера и Андреа Льеренас.
Ее поселили где-то в том же мотеле. Вот что выводило меня из себя. Казалось совершенно непродуманным, что мы не можем проводить время вместе, хотя бы несколько часов. Я был крайне измучен, и только она могла понять меня. Я нуждался в подруге, однако мои мольбы и объяснения натыкались на глухую стену. И если бы я еще раз услышал, что «сейчас наша основная задача – обеспечить твою безопасность» и «доверяй нам, мы знаем, что делать», то дал бы этому человеку по самым чувствительным местам тела.
Я мало что знал насчет плана поимки Коротышки Гаскинса и его сообщников, мерзких типов, которые у Заливной ямы прятали лица под пластиковыми мешками. Я и без того несколько недолюбливал слово «приманка», которое предполагало какой-то обман – наверное, потому что был больше фанатом охоты, чем рыбалки, – однако примененное ко мне самому, оно выводило ситуацию на совершенно новый уровень. Я служил приманкой! Андреа, насколько я знал, чувствовала то же самое. И хотя точные детали плана нам известны не были, человек десять как минимум заверили меня, что риск равен нулю.
Ага, нулю. Они нас за дураков держат? Эта мысль посещала меня много раз в те дни, когда я отсиживался в мотеле. Вероятность погибнуть от удара молнии, сидя на горшке, исчезающе мала, но и то не равна нулю! А уж ставить ловушку на серийного убийцу, используя подростков в качестве приманки… Я однозначно предпочел бы рисковать, сидя на горшке.
На экране телевизора Барни Файф рапортовал что-то подобострастно, поправляя кобуру. Шериф Энди Тейлор выслушал доклад спокойно, затем дал несколько тупых советов, применимых к любой ситуации, будь ты хоть незадачливый представитель закона, хоть подросток, сидящий в засаде на убийцу. Вековую мудрость шерифа сопровождала приглушенная музыка, и почему-то у меня в голове всплыл другой черно-белый фильм – «Психо» Альфреда Хичкока. Мой взгляд переместился в сторону ванной комнаты; в зеркале отражалась шторка душа.
Может, в этом и состоит план? Я принимаю душ и жду, пока Гаскинс проберется в номер с ножом в руке, готовясь искромсать меня до смерти, как Энтони Перкинс искромсал Джанет Ли. Можно даже поставить ту самую культовую музыку – вжик, вжик, вжик, бешеные удары смычком о струны скрипки. Для аутентичности. Допустим, копы спрятались в туалете…
Мои нелепые фантазии прервал стук в дверь.
Я рывком сбросил ноги с кровати, уперся ладонями в матрас и подался вперед, глядя в направлении стука. От ужаса перехватило горло. Хотя причин бояться не было – посты охраны располагались как до, так и после моего номера, и еще больше копов рассредоточилось по территории. Родители находились в соседней комнате и в данный момент принимали гостей: шерифа Тейлора и агента Джексона. Наверняка обсуждали, как лучше подвесить младшего сына на веревочке перед Коротышкой, будто морковку перед мулом.
Однако все это отошло на второй план, когда я услышал стук костяшек пальцев по дереву. Я чувствовал только страх.
– Кто там? – Я постарался придать голосу твердость.
– Открывай.
Я вскочил на ноги и выполнил команду, поскольку она была произнесена знакомым и дружеским голосом. За дверью стояла Андреа, скрестив руки, и поглядывала на меня с ехидной улыбкой. Позади нее маячил человек в костюме, детина с очень бледной кожей – словно проспал целый день, подобно вампиру; выглядел он не особо радостным.
– Ты их уговорила, нам разрешили потусоваться? – спросил я с надеждой.
– Типа того. Я умею закатывать истерику.
– Ребята, у вас полчаса, – объявил агент-призрак. – И, если мне влетит, я скажу, что ты меня укусила. – Он отвернулся к окну и уставился на парковку, и я был практически уверен, что заметил на его лице намек на улыбку.
Я отступил на шаг и распахнул дверь пошире.
– Входите, тетушка Би!
– Чего?
Озадаченный вид Андреа вызвал некоторую эйфорию – надо же, как меня встряхнуло присутствие подруги!
– Тетушка Би! – Я намеренно растягивал слова, копируя южный акцент. – Вы пришли приготовить мне ужин? М-м-м, тетя, сегодня вы превзошли саму себя!
Андреа вошла в номер, метнув на меня преувеличенно озабоченный взгляд.
– Это так ты разбираешься с делами? Смотришь старые сериалы? Усваиваешь сексистские уроки, мол, место женщины у плиты?
Я рассмеялся.
Мы уселись на кровать лицом друг к другу, поджав ноги.
– Давай выкладывай! Много удалось подслушать? – спросила Андреа.
– Вообще ничего. Даже родители скрывают от меня, в чем состоит план. Сижу тут два дня, кормлюсь едой из «Макдоналдса», смотрю телевизор и слушаю, как мама в сотый раз уверяет, что все образуется.
Андреа кивнула и скривила губы.
– У меня то же самое. Один к одному.
– Убили еще нескольких человек, – сообщил я. Утром папа принес газету и сказал, что я имею право знать, с чем мы столкнулись. – Женщину по имени Кензи Данфорд нашли у свалки на краю болота. Кажется, тело практически… сгнило, разложилось… типа того. Подозревают Коротышку, потому что… сама знаешь.
– Голова?
– Голова. А еще нашли труп парня. Имени не запомнил, я его никогда не слышал. Этот более свежий, может, даже вчерашний.
Вздохнув, Андреа покачала головой.
– Как ему удается каждый раз уходить? Шляется по округе, разбрасывает трупы на болотах, где-то хранит головы… Мы же не в Нью-Йорке! Здесь одни деревья да коровники, и спрятаться-то негде!
Я обреченно пожал плечами. Восхищение по поводу встречи с подругой испарилось.
– Как думаешь, что намерена делать полиция? Не станут же они в самом деле использовать нас как приманку?
– По-моему, это скорее обманный маневр.
– Что ты имеешь в виду?
– Не знаю. Они же не собираются посадить нас в ящик, подпереть его палкой, а к ней веревку привязать, верно? Пусть веревка натянется, когда Коротышка за нами придет… Такого быть не может!
Андреа поерзала и устроилась поудобнее, опершись головой на локоть.