– Один старый сайт, где говорится о… странных вещах. Реально странных. В основном касающихся юга, и особенно Южной Каролины. Например, про Человека-ящерицу… помнишь, Дед рассказывал легенду на осеннем фестивале? Там целая страница на эту тему. И прочее в том же роде.
Мои надежды раздобыть сенсационную информацию схлопнулись, как мыльный пузырь.
– О-о, – только и выдавил я из себя.
– Однако есть кое-что еще. – Андреа достала из посудомойки контейнер для столовых приборов – чем непомерно обрадовала меня; я ненавидел сортировать ножи, вилки и ложки, – подошла к нужному ящику и выдвинула его. Я догадался: подруга с детства помнит, где что лежит, – так много раз она здесь бывала. Родители с тех пор ни разу не делали перестановку.
– И что же? – Я прислонился к столу. С кухонными хлопотами покончено.
– Идем, покажу. – Она с мягким щелчком задвинула ящик и поставила контейнер обратно в посудомойку. – Айпад в моей комнате.
– О-о! Я вижу, момент близок!
– Заткнись, пожалуйста! – Андреа раздраженно тряхнула головой – на сей раз я полностью это заслужил, – однако затем мимоходом поцеловала меня в щеку. Я торопливо последовал за ней.
Спустя десять минут после кухонной эскапады мы с Андреа с комфортом расположились на кровати Пэтси – несчастной Пэтси, которая уже никогда не сможет защитить от посягательств свое бывшее гнездышко – и, прислонившись друг к дружке, уставились на светящийся экран айпада. Андреа проворно водила пальцами по его поверхности, навыками не уступая продвинутым тинейджерам-нердам.
– Вот смотри.
Веб-сайт выглядел так, словно его разработали в девяностые и с тех пор не проводили апгрейд даже из эстетических соображений. Искомая страница под названием «Легенды и мифы Дальнего Юга» состояла из сотни строк, причем каждая была подчеркнута, что означало ссылки на отдельные статьи. Оформление неряшливое: все смешано в одну кучу, шрифт микроскопический; короче говоря, мы попали на один из тех сайтов, где только глаза портить.
– Тут собрано много любопытной информации, – сказала Андреа. – Как выяснилось, среди твоих предков было много людей ненормальных.
– Наша отличительная черта, – пробормотал я. – И что мы ищем?
Андреа прокрутила страницу вниз на пару дюймов. Наверх всплыли новые подчеркнутые ссылки, подобно титрам в кино.
– Вот эта… справа. – Она ткнула пальцем в одну из строк.
Мне пришлось наклониться и прищурить глаза, чтобы разобрать идиотский шрифт.
ПУРИТАНСКИЕ ВЕДЬМЫ И ИХ СОПЕРНИКИ: ИСТОРИЯ ПРОТИВОСТОЯНИЯ
Я изобразил на лице глубокое разочарование – самое глубокое, на какое только был способен.
– Ну-у-у…
– Ты не хочешь сначала прочесть статью? – с досадой проговорила Андреа. – Я старалась.
– Прости.
Прочитывая параграф за параграфом, я уяснил две вещи. Во-первых, автор статьи либо бросил школу, либо после второго класса отказался от попыток учить грамматику, а во-вторых, Андреа, должно быть, курила нечто забористое, если решила, что подобный бред имеет какое-то отношение к нашей ситуации. Потому что речь в статье шла о пуританах, квакерах, проклятиях и кровавых жертвоприношениях.
– Просто читай дальше, – предложила Андреа после того, как я в очередной раз вопросительно посмотрел на нее. – До самого конца.
История брала свое начало во времена, предшествовавшие колонизации, когда континентом еще заправляли коренные американцы; единственными поселенцами, которые обживали север нынешней Мексики, были в основном бежавшие от религиозных преследований европейцы. Короче, все то, что мы учили в школе – «Мэйфлауэр», Джеймстаун, голод, болезни, жестокие сражения с коренными жителями, отчаянные попытки сеять хлеб и основывать колонии… Как бы привлекательно ни изображались эти события в дешевых комиксах, на самом деле жизнь тогда была сущим адом.
Однако, по всей вероятности, дела у поселенцев шли не так уж плохо, если они изобретали себе новые проблемы, которые и являлись главной темой статьи – убийственное противостояние пуритан и квакеров. Лицемерие, даже описанное с помощью убогого лексикона статьи, меня поразило. Пуритане отправились в Америку, поскольку их притесняли на родине, и что же они первым делом предприняли, едва обретя хоть что-то, отдаленно напоминавшее новый дом и новую страну? Они начали преследовать не на жизнь, а на смерть тех, кто объявлял себя квакерами. Эти люди вытворяли самые отвратительные и чудовищные вещи – например, четвертовали врагов и посылали окровавленные фрагменты тел их семьям. Ну и конечно, классика жанра – привязать к столбу и сжечь живьем.
В статье освещались и еще более жуткие факты о проклятиях и колдовских ритуалах в отношении квакеров, что скорее напоминало обряды сатанизма или черной магии, чем образы первых колонистов-христиан, носившихся по стране с деревянными крестами. Меня буквально сразило наповал проклятие, накладываемое безгрешными пуританами на беременных женщин из квакерских семей. Если верить тому, что я прочел, их младенцы рождались с вывернутой наизнанку кожей, без глаз, без языков и без пальцев на ногах и руках. Ну и ни хрена себе, подумал я. В другом разделе описывалось, как на отцов семейств насылали порчу, наполняя их ненасытной жаждой крови, заставляя убивать членов своих семей и других колонистов из поселения. Тема меня заинтриговала настолько, что я решил как-нибудь поизучать ее подробнее – из чистого любопытства.
Однако я по-прежнему не мог взять в толк, какое отношение эти факты имеют к моей семье и к серийному убийце, терроризирующему округ Самтер. И как бы ни захватывал сюжет, мне хотелось лишь прижаться к Андреа и уснуть. Завтра мы в любом случае сбежим от безумия, накрывшего мой родной город. Мои мозги поплыли; я начал читать по диагонали, размышляя, как много садистских гадостей умудрились изобрести те люди…
И вдруг взгляд споткнулся на одном слове. Споткнулся внезапно, словно посреди строки магическим образом выросла стена.
Гаскинс.
– Что за… – прошептал я.
– Я же говорила, – ответила Андреа.
Мне пришлось вернуться назад, поскольку я пролистал слишком много страниц и понятия не имел, в каком контексте упомянута пресловутая фамилия. Дойдя до раздела, который я совершенно точно изучил внимательно, – на тему порчи, накладываемой на коровье молоко, после чего со всяким, кто его пил, случалась жуткая диарея, в конечном итоге приводящая к смерти от обезвоживания, – я принялся читать заново, не пропуская ни единого слова.
Как выяснилось, в те жестокие времена несколько семей решили – с них довольно! И они отделились от основной массы колонистов, как пуритан, так и квакеров. Семьи с обеих сторон тайно заключили пакт о мире, прекрасно понимая, что сородичами каждой из противоборствующих групп он будет рассматриваться как ересь. Они порвали со своими конфессиями и бежали на юг, как можно дальше, где наконец нашли пристанище в болотистых центральных районах Каролины. В статье был приведен список фамилий, и среди них Гаскинсы. А вот Плайеры не встречались – на всякий случай я перечитал список дважды.
Андреа явно сгорала от нетерпения узнать мое мнение о прочитанном, хотя я, наткнувшись на фамилию Гаскинса, дальше толком не продвинулся.
– Ну как? – спросила она. – Могут ли среди этих семей быть твои родственники? Предки по линии матери твоего отца, и вообще предки по всем женским линиям?
Я не смог ответить – генеалогия не мой конек. Кроме Финчеров и Плайеров никаких фамилий я не знал.
– Ради всего святого, как ты откопала эту статью?
– При помощи нашего друга Гугла. Просеяла массу всякого дерьма, пока не наткнулась на жемчужину.
Я устало вздохнул.
– Та еще жемчужина. И что теперь? Полагаешь, семья Гаскинсов проклята или типа того? Они обречены убивать людей и отрезать им головы?
– Не умничай. – Андреа вырвала айпад у меня из рук, словно я его не заслуживал. – Ключевая информация: Гаскинсы переселились сюда давным-давно, и, насколько нам известно, твои предки тоже. Конечно, бегать по округе, отрезая людям головы – отвратительно и противоестественно по любым стандартам. Но сам факт, что имеется эта бредовая статья о пуританах и квакерах, наводивших порчу друг на друга и сбежавших на территорию, где мы живем сейчас… плюс тут замешано семейство нынешнего убийцы, и его отца, который убивал раньше… и оба этих психа, похоже, неровно дышат к твоей семье… Я имею в виду, они терроризируют вас. Может, это неспроста.
– Да, не исключено. – Огромный зевок поднялся из моей груди; сдержать его я не смог, и рот растянулся во всю ширь. – Извини. Я устал как черт. И не думаю, что эта информация нам сегодня поможет. Отложим до лучших времен?
Андреа не сдержала разочарования.
– Это твоя семья, не моя.
Я заключил ее в объятия.
– Прости, виноват. Ты проделала огромную и очень важную работу. А еще важнее, что ты здесь. Дети тебя боготворят.
– А ведь они могут полюбить меня больше, чем тебя.
– Заключим пари?
Она набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула. Какое удивительное ощущение покоя – чувствовать ее на своей груди. Как ни манил сон, я не мог дождаться утра, чтобы отправиться в дорогу, тем более вместе с Андреа.
– Пора в постель, – прошептала она.
– Вместе?
– Ни в коем случае. Что скажут дети? Вдруг они против?
А вот в этом я сомневался. Употреблю расхожий штамп из фильмов или телесериалов: я действительно не хотел торопить события. Кроме того, нам еще предстояло разделаться с мрачным наследием прошлого и лишь потом двигаться дальше.
– Я пошел на диван, – сказал я, обнимая подругу напоследок. – У тебя в комнате, помимо всего прочего, нет вентилятора, а без него не получится.
Она ответила искренним смехом, и я вспомнил серию из сериала «Сайнфелд» – когда Джордж учился мгновенно удаляться, после того как шутка попала в точку. Я встал и воздел руки к потолку.
– Я ухожу! Меня здесь нет! Спокойной ночи!