— Может, у тебя датчик вшит под кожу.
— Я дуреха, конечно, но не до такой же степени, парень. Все проверила раньше. Тот мой дружок-трахальщик обыскал меня электронным щупом. Таблетки давал глотать — нет, Гердашка, на тебе ни одной блохи. Чистая ты…
Она прошлась по нему женским взглядом.
— Слушай, дай мне сока глотнуть, во рту все пересохло. Вон там в холодильнике. Джус апельсиновый.
Валентин достал прохладную банку и отстегнул замок.
Все больше распаляя себя, Герда соблазнительно запрокинула голову, открыла рот для глотка, вроде бы не заметив, как разъехались полы халата. Исправлять вид на тело она не озаботилась.
— Короче, Клавиго, если ты стукачок, ты влип. Никаких близнецов для тебя нет. Тут все гости на виду. Только те, кто за столом. Они все свободны уехать в любую минуту, все-все, кроме нас с сестрой и несчастного Фаринелли. А так в членах клуба много знаменитостей. Кутюрье. Актрисы. Режиссеры. Банкиры. Только они обычно под масками ужинают. Но если клеятся, то все же морду покажут. Я маскам не даю.
— Но какая цель у этого клуба?
— Они мечтают создать идеальное общество. Вроде масонов. А наш клуб самоликвидации — репетиция будущего.
— А при чем здесь мандрагора?
— Откуда я знаю… Тут такие вещи случаются, мало не покажется. Если папа тебя включит в коллекцию, ты такое увидишь… Короче, у нас с тобой один день для рывка. В среду он все будет знать про тебя. Тогда берегись. Но если ты все же реальный Клавиго, то у меня есть план. Обменяй меня на свою чертову книгу!
— Но он же ее купил.
— Но как он ее прочитает без тебя?
— Глазами.
— Дурашка, там написано закорючками, знаками, все сплошь зашифровано, без тебя она фук, пустышка. Вот тут ты и скажешь князю о том, что мы обручились, ну, вроде как жених и невеста, он ради шарады или загадки душу продаст нечистому… Слушай, чего тянем? Давно пора переспать… Ты ведь уже торчишь… Меня не обманешь…
Она заскользила гладким пальчиком по груди в щели халата от развилку у горла все ниже, ниже. Валентин попытался перехватить руку.
— Смотри, какой стол. Класс. Зеленое сукно. Экзотика. Погоняем, твои шары… слушай, со мной легче переспать, чем о чем-нибудь договориться. Трахни. И я отвяжусь.
Что ж, лжеКлавиго так и поступил.
Вторник, или день третий
Утром, обдумав полученную информацию, Валентин понял, что в болтовне Герды есть рациональное зерно: жизнь гостей и семьи находится под контролем, и неважно, каким образом это достигнуто, важно то, что его судьба висит на волоске, что до его неотвратимого разоблачения день, максимум два.
Далее шло по распорядку.
В 9 утра шведский стол.
Прогулка. Тренажер. Бассейн, где он плавал в окружении голых веселых близняшек. Что произошло ночью, Магдалина поняла сходу.
Массаж.
В 13.00 садовник пригласил посмотреть мандрагору. Цветок явно оправился от переезда и пересадки. «Палач, настоящий палач», — причмокивал от восторга садовник.
В 13.30 визит кутюрье, который объявил тему вечера, назначенную князем: исцеление — закон, смерть — случайность.
Ведущий цвет — желтый, ткань — атлас и бархат.
От кутюрье же узнал, что первоначально для ужина планировали сервировать павильон на пляже, но Балтика сильно штормит, и стол будет накрыт в картинной галерее, что в левом крыле особняка.
Ровно в 19.00 детектив примерил новый костюм и на машине был доставлен к застолью.
19.21. Ужин.
За столом были все те же лица: князь в куртке от Ива Сен-Лорана со вшитыми осколками венецианского зеркала, сонный Фаринелли в концертном фраке и маленькой яичной феске. Сучки-близняшки в нарядах 20-х годов с желтыми перьями в волосах. Царственная пифия в бархатной полумаске и ее рот — девочка с белым бантом в желтый горошек. Садовник мандрагор Цезарь Череп с золотым нарциссом в петлице пиджака. Долговязый юнец в стиле гот — художник Гай в авиашлеме — и его спутница, бритоголовая фотокиллерша Катрин с чернильным ртом. Изношенный беллетрист Протей, на шее коего виднелись сине-красные жилы старого индюка. Бравый связист Курц за отдельным столиком у полевой рации. А вот на почетном месте на противоположном от князя краю стола сидели сразу два человека: вдохновенный хасид Барух Кац в неизменной шляпе и молодой незнакомец. ЛжеКлавиго привычно сторожил свои чувства, того, чего он тайно ждал, — внезапного появления близнецов и избавления от миссии не случилось.
Единственное исчезновение — черный ньюфаундленд-тезка не появился до конца застолья.
Что ж, подумал наш сыщик, баба с возу — кобыле легче.
Черный фантом действовал на нервы.
Картинная галерея, где князь велел накрыть стол, с одной стороны имела обычную стену с развешанными полотнами в помпезных рамах, а с другой была обрезана отвесной стеной из сплошного стекла.
За стеклом тлел закат, и луна уже была видна бледным диском стеклянного маятника.
Хозяин постучал скальпелем по бокалу — внимание.
— Господа, тема нашего ужина — исцеление. Вот почему к столу поданы скальпели, щипцы для фиксации кожи и прочая хирургия. А начнет наш разговор о победах над смертью сам исцелившийся — мой друг и бывший пациент равви Барух, который вчера потряс всех нас красноречием Зогара.
Хасид встал и благодарно раскланялся.
— Дорогой князь, дамы и господа, разрешите представить моего давнего друга и соотечественника. Вот он — доктор Соломон Зиглер, который одно время был моим лечащим врачом, но, слава Богу, да будет он благословен, лечащим врачом быть перестал и остался лишь моим другом. Он приехал в анклав вместе со мной с разрешения дорогого хозяина. Что ж, пользуясь моментом, хочу попросить ваше сиятельство выслушать сначала моего лечащего врача. Соломон потрясен моим полным выздоровлением и специально приехал из Хайфы. У него много вопросов медицинского характера.
— Пожалуйста, я готов отвечать. Но только в рамках нашей темы: исцеление — норма, смерть — исключение. Согласны?
Молодой гость в аккуратной кипе и в круглых очках в стиле «Леннон» привстал и с достоинством поклонился.
— Так это вы решили, — улыбнулся Виктор фон Боррисс, — что первоначальный диагноз Баруха «саркома легких» был ошибочен?
— Да, — кивнул врач.
— Это был ваш диагноз?
— Мой. В том-то и дело. Потому-то я здесь.
— К сожалению, моя клиника еще закрыта на реконструкцию. И я вынужден принимать вас в атмосфере праздника мысли. Без документов. Но мимо…
— Постараюсь короче. Я работаю в онкологическом центре имени Маген Давида пять лет. Окончил с отличием медицинский институт в Швейцарии. За все годы у меня не было ни одного сбоя в диагностике. Диагноз, поставленный мной полтора года назад дорогому Баруху, не оставлял надежды. Четвертая стадия. Опухоль неоперабельная. Плюс метастазы. Когда Барух сообщил мне, что, получив по факсу выписку из истории болезни и снимки легких, ваша клиника согласилась принять его и обещала решение проблем, я промолчал. Надежда умирает последней. И что же? Через четыре вернулся месяца помолодевший Барух и сказал: «Соломон, я здоров». Еще год я ждал результатов. Потом упросил Баруха пройти обследование в нашем центре и убедился, что саркома исчезла. Или я ошибся с диагнозом, что невозможно, или в русской клинике бывшей восточной Пруссии некий врач господин фон Боррисс сделал открытие. Но сведения о вас крайне скудны. А отзывы в Интернете слишком рекламны. Одни говорят, что вы маг, другие пишут, простите, что вы шарлатан. Я прошу вас как можно быстрей опубликовать суть вашей методы, стать знаменитым, получить Нобеля, а нам позволить применить вашу методу лечения. У меня в отделении на сегодняшний день умирают восемь больных. Все без надежды.
Гость закончил и весь превратился в слух.
Хозяин взял паузу, словно взвешивая скрытые слова. На миг всем показалось, что он уйдет от ответа.
— Скажу сразу, речь пойдет о чуде и регуляции гомеостаза тканей. С чего начать?
— С гомеостаза.
— На вашем месте я бы поставил чудо вперед. Так вот, канцер не болезнь в традиционном понимании болезни.
— Вы готовы изложить суть дела прямо сейчас? А приоритет?
— Дорогой доктор Соломон, моя центральная статья уже одобрена рецензентами и принята к публикации в научном ревю по проблемам тканевой инженерии и клеточной трансплантации в Штутгарте. И я уже получил гранки. Да и метод мой давно запатентован и одобрен министерством нашего здравоохранения. Ведь моя частная клиника всего лишь клиника нетрадиционных методик лечения, в том числе и официальная база для изучения разного рода пищевых добавок. Дополнение к традиционной медицине. Я не оперирую. Не облучаю. Не занимаюсь химиотерапией. С точки зрения традиции, я колдую. Но, коллега, я не делаю никакого секрета из своих методик.
— И все же. Как понимать вашу преамбулу, что канцер не болезнь?
— С моей еретической точки зрения, канцер — это ложные роды, это счастливое пиршество клеток, которые переживают состояние деторождения. Суть дела в том, что в результате генетических сбоев организм впадает в неустойчивое состояние оживающей матки в момент, когда ее ткань ожидает зачатия. Как известно, стенка матки ждет выпадения из фаллопиевой трубы оплодотворенной яйцеклетки, деление в которой уже началось. Повторю азбуку оплодотворения. Яйцеклетка приняла сперматозоид. Механизм заработал, делясь со скоростью один раз за двенадцать часов, клетка движется к стенке. Ее имя зигота. Но когда крохотный комок слизи достигает числа «сто», его имя меняется на бластоцит. Микроскопическая Лапута, появляется в бездне матки, как летающая тарелка, и озаряет прибытием место приземления. И вот случилось то, что ожидалось: контакт! Родовое место, чье имя плацента, принимает будущего младенца. Думаю, что эта картина похожа на ту, что возникает при зарождении патологии. А именно. На пораженном счастьем ожидания участке организма возникает то состояние разжижения, каковое возникает в стенке матки, ожидающей падения яйцеклетки. Клетка, оказавшись в центре сигнала «делись!», становится лжеродовой, хотя родовой не является, и вокруг нее начинается образовываться псевдо-зародыш, роковой близнец, обманный двойник человека. Жадный зародыш стремится к рождению. Так как ложный близнец растет из ткани собственных клеток, антитела и защита не срабатывает…