– Почему?
– Потому что ты обычный человек.
– И как это нам поможет?
На лице дракона отразилось удивление.
– Алиса, ты вообще знаешь что-нибудь о цветущих папоротниках?
– Я знаю, что они есть. И что они могут дать своему обладателю невиданные возможности. И все.
Рейт покачал головой.
– К обычным людям Жар-цвет относится нейтрально – потому что они его не видят. Так же, как не видят вампиров, оборотней и колдунов. Обычные не представляют для него опасности, поэтому он на них не реагирует. Зато магов встречает во всеоружии. Чары цветка призовут на его защиту ураган, проливной дождь, ползучих гадов и кучу других удовольствий, вплоть до галлюцинаций. Если же к Жар-цвету подойдет человек, ничего этого не будет, понимаешь? Проблема в том, что простой человек Жар-цвет не найдет. А ты найдешь. И без особых проблем сумеешь подвести к нему меня. Я сорву цветок, сниму с себя дедов запрет и сразу же улечу. Вы больше меня не увидите, Алиса. Что думаешь? Согласна ли ты мне помочь?
Я задумчиво почесала подбородок.
Что там говорила оракул? «Жар вырвется из-под земли, и свирепый огонь обретет свою силу». Не знаю, как других, а меня определение «свирепый» очень смущает.
– Надо подумать, Женя.
И посоветоваться. А еще изучить матчасть: информацию об огненных папоротниках. Вдруг эта чудо-трава выдаст нам еще какой-нибудь сюрприз?..
– Думай, – кивнул Евгений. – Только скорее. На дворе июнь, до Ивана Купалы осталось не так много времени. Если захочешь со мной поговорить, возьми зеркало и трижды по нему постучи. Я сразу же к тебе приду. Главное, следи, чтобы зеркало не было зачарованным. Сквозь внешние чары я пробиться не сумею.
Я кивнула и поднялась с табурета.
– Буду очень благодарен, если ты не станешь рассказывать о нашем разговоре всем встречным и поперечным.
Я снова кивнула и, махнув на прощание рукой, пошла в прихожую. Потоптавшись немного у двери, вернулась обратно в спальню и, убедившись, что дракона там больше нет, сдернула с кровати покрывало и накрыла им зеркало вместе с туалетным столиком.
Жар-цвет
«…Расцветает Перунов цветок в ночь накануне Купалина дня при грозе и ветре. По грозе этой можно узнать, есть ли в лесу колдуны. Коли в лес придет люд простой, ночь будет темна и спокойна. Если ж средь него отыщутся чародеи, Перунов цвет призовет на их головы бурю. Также сползутся к цветку змеи, ящеры и другие гады, чтобы прогнать колдунов и не дать им сорвать чудесный бутон.
Тем же магам, что пройдут сквозь бурю и гадов, выйдет навстречу незримая стража. Напустит она на них сон и страх. Услышат чародеи дьявольский смех, стоны мертвецов и залпы орудий. Воочию увидят они самые жуткие свои кошмары…»
Я оторвала взгляд от книжной страницы и посмотрела на Олесю. Девушка сидела на стуле и с аппетитом хрустела печеньем, которое сама же и принесла.
Просьбу Рейта не рассказывать о нашем разговоре встречным-поперечным я, конечно, учла. Поэтому рассказала о ней не всем, а лишь четверым наиболее заинтересованным людям: Пете и Глафире Григорьевне – как только вернулась домой, а также лешему с лесавкой – на следующий день, когда встретила их во дворе и попросила подробнее рассказать мне об огненном папоротнике.
Уверениям Рейта никто из них не поверил.
– Я допускаю, что Женя хочет покинуть страну, но сомневаюсь, что он сделает это сразу после обретения крыльев, – сказала старшая по дому. – Драконы по своей натуре обидчивы и злопамятны. Не может такого быть, чтобы Женя не попытался отомстить деду за свое заточение. Он наверняка придумал, как это сделает, и даже завербовал помощника. Помнишь, вы с Олесей рассказывали про юношу, которого встретили в лесу с зеркалом, похожим на хрустальное око? Дела драконьего клана никого из нас не касаются, но помогать Рейту я считаю неразумным. Мы можем навлечь на себя гнев Захара Марковича, а это уже не шутки.
Петю мой разговор с Евгением здорово разозлил. На мотивы и намерения Рейта Белецкому было плевать, его вывел из себя факт, что Женя сумел-таки со мной побеседовать.
– До каких пор этот змей собирается виться вокруг моей невесты? – злобно прошипел чародей, когда я изложила им с Глафирой свой разговор с драконом. – Ему постоянно от нее что-нибудь надо! Он к ней и приставал, и для Немирова ее воровал, а теперь пытается втянуть в свои семейные разборки! Алиса не обязана в них вникать, и помогать Рейту она тоже не подписывалась. Как по мне, его просьба о помощи выглядит смешной и жалкой. Если он пожелал таким образом решить свои проблемы, пусть решает их самостоятельно. Пусть сам караулит папоротник и сам преодолевает его чары, не привлекая к этому хрупких беззащитных девушек. Что бы там Женя ни задумал, Алису в это дело я ввязать не позволю.
Подтверждая свои слова, Петя заново наложил защитные чары на все наши зеркала, включая карманные и те, что находились в моей квартире.
К моему желанию больше узнать о Жар-цвете Белецкий отнесся с пониманием, так как сам о нем почти ничего не знал – этот папоротник не относился к лекарственным растениям и не представлял для него интереса.
Соседи-лесовики пообещали помочь, поэтому ближе к вечеру ко мне в гости пришла Олеся – с коробкой печенья и толстым старинным справочником магических трав и цветов. Я сразу же усадила ее пить чай, а она меня – читать и просвещаться.
– Послушай, – сказала я соседке, отвлекшись от чтения, – это что же получается: в ночь на седьмое июля в нашем дворе начнется апокалипсис? С громом, ветром, дождем и змеями? Здесь проживает толпа колдунов. Это же какими чарами папоротник должен себя укрыть, чтобы отпугнуть такое количество народу!
– Да, свистопляска планируется что надо, – кивнула Олеся. – Удружил нам Женька, да?
Я покачала головой.
– В купальскую ночь мы попросим магов не выходить на улицу и, по возможности, не подходить к окнам, – продолжала Олеся. – Если они нас послушаются, а они наверняка послушаются, ничего такого уж страшного не произойдет. Но грозы и ветра в любом случае не избежать. Во дворе будут находиться как минимум шесть чародеев – по одному на каждый папоротник. Читай дальше, Алиса.
Я перелистнула страницу.
«Расцветая, вспыхивает Перунов цвет алым пламенем, озаряя землю вокруг себя ярким светом. Красуется он самое малое время – не успеешь протянуть руку, как цветок уж исчез. Тем, кто желает его сорвать, надо быть начеку, дабы не упустить это великое чудо.
Когда папоротник зацветет, охотнику надлежит рассечь себе руку и окровавленными пальцами сорвать со стебля его красный бутон. Если же этого не сделать, Перунов цвет погаснет, не успев наградить человека своими дарами».
Я снова подняла глаза на Олесю.
– Смысл в том, чтобы приложить Жар-цвет к открытой ране, – пояснила соседка. – Чтобы его магия попала в организм через кровь. Как по мне, это полная ерунда. Чародеи впитывают чары при помощи собственного магического поля. Резать для этого руки нет никакого смысла.
Я вернулась к книге.
«Существует средство, при помощи которого охотник за Перуновым цветом может обмануть невидимых стражей. Когда охотник отыщет куст папоротника, должен он острым ножом очертить широкий круг и, вступив в него, дожидаться цветения. Чары Перунова цвета соткут по этому кругу незримые стены, и стражи бутона пробиться сквозь них не сумеют. Когда же человек сорвет волшебный цветок, должен он сидеть в зачарованном круге до тех пор, пока не утихнет стихия, а потом возвращаться домой – быстро и ни в коем случае не оглядываясь назад».
Я положила книгу на стол.
– Здорово, да? – усмехнулась Олеся.
– Здорово, – согласилась я. – Знаешь, я бы с радостью пропустила встречу с этим чудо-цветком.
– Ну так пропусти, – пожала плечами лесавка. – Ты не волшебница и можешь себе это позволить. Я тоже не имею большого желания караулить Жар-цвет, но меня об этом никто не спросит. Мы с папой будем дежурить во дворе в обязательном порядке. Знаешь, нам было бы гораздо проще, если бы мы знали, какой из папоротников зацветет.
– Это можно спросить у драконов, – заметила я. – Они наверняка сумеют определить, какой из них нам нужен.
– Драконы в купальскую ночь будут с нами. Папа говорил, что Захар Маркович собирается лично отконвоировать непутевого внука домой.
Я откинулась на спинку стула.
– Эта ситуация крайне неприятна, – призналась я. – Женя, конечно, не ангел, но то, как с ним обращаются родственники, – дикость. Я знаю, у драконов свои традиции и нормы поведения, но мне они непонятны. Что это вообще за методы – держать взаперти и морально унижать?
– Я думаю, Рейт сгущает краски, – хмыкнула соседка. – Захар дорожит каждым членом своего клана и вряд ли станет обижать даже самого отчаянного хулигана. С Жени сталось бы наврать тебе с три короба, Алиса. Не забывай: он понимал, какие события вызовет появление огненного папоротника, и все равно посадил его именно здесь, рядом с живой водой. Рейт мог вырастить Жар-цвет в любом обычном лесу, и тогда о его авантюре никто бы не узнал. Он бы сорвал бутон, вернул бы себе способность перевоплощаться и спокойно улетел бы к черту на кулички. Евгений же бросил семена рядом с ЖК, где проживает толпа людей, способных помешать его непростому плану. Наш змей не настолько глуп и безрассуден, чтобы это не учитывать.
– Женя сказал, рядом с живой водой цветок станет особенно сильным. А чтобы избавиться от заклятия деда, требуется много магии.
– Глупости, – поморщилась Олеся. – Жар-цвет и так напитан волшебством под завязку. Это самое мощное магическое растение из всех, даже мощнее горного эдельвейса. Папоротник снял бы Захаровы чары без всякой подпитки. Теперь же, благодаря нашему роднику, его магическая сила увеличится в два, а то и в три раза. Представляешь, какая убойная получится штука? Ради нее стоит пройти и через бурю, и через кордон соседей-колдунов, и через собственные страхи. Только зачем это надо, Алиса? Лишь для того, чтобы вернуть себе способность летать? Нет, моя дорогая. Такая силища для этого не нужна. Если Рейт добудет цветок, он на сто процентов увеличит свой магический резерв и станет едва ли не самым сильным драконом в нашем горо