«Душой коллектива», как написано в альбоме детского дома, была самая старшая воспитанница, 1929 года рождения, Аня (Алевтина) Дьячина. Вместе с ленинградкой Валей Лустенковой они поступали учиться в Молотовский пединститут. Но Валя не поступила, о чем свидетельствует ее письмо из детского дома под Кудымкаром, где она работала воспитателем, П. Ф. Гусеву: «Дали мне группу 6-го класса – самую большую из детского дома – 28 человек. На группе работаю одна, что, конечно, очень трудно. Вначале с ребятами не везло: часто срывали уроки, грубили мне и преподавателям. А теперь я к ним и они ко мне привыкли, поэтому на работу хожу с охотой. Мальчиков у меня 9 человек, почти все переростки и большинство коми. Этот язык они особенно использовали умело вначале, когда им надо было при мне сказать что-нибудь плохое. Но теперь и я в нем мало-мальски разбираюсь, так что теперь не хитрят… Пожалуй, вот только сейчас я поняла, как много значит хорошо сколоченный детский коллектив, работающий под руководством взрослых. Детский совет здесь – большая сила. Все нарушения разбираются ребятами самостоятельно, и решения выносятся ими самими». Из письма понятно, что многие девушки переписываются между собой, поддерживают дружеские отношения.
Наташа Яцкевич
Приведу интересные отрывки из письма Розы Николаевой директору П. Ф. Гусеву, которое она написала из села Нижний Лып, куда уехала по распределению: «Будем работать в детском доме, который сравнить с нашим, конечно, нельзя. Здесь очень многого не хватает. Воспитатели, да и вообще работники, не совсем культурны. Ходят в платках, грызут семечки и орешки даже в кабинете директора… Вы, наверное, не удивитесь, я как будто живу в Осе среди моих дорогих знакомых, в чьей среде я прожила четыре года, коих будто мало. Все мне кажется, что иду я по двору нашего детского дома и здороваюсь с кем-нибудь из сотрудников, а Зоя Васильевна (Суханевич – И. К.) дает мне поручение: иди-ка выгони свинью – в огород к Лопаткиным забралась. Вспоминается все до мелочей и в горле стоит комок».
У белоруски Наташи Яцкевич во Львове жила сестра, к ней она и уехала. Вот отрывок ее письма: «Павел Федорович, здравствуйте! …В настоящее время живу у сестры, работаю в детском доме… я успешно (на 4 и 5) сдала приемные экзамены, выдержала конкурс и поступила в университет И. Франко на факультет русской филологии. Правда, очень боялась немецкого языка, думала, что не сдам, т. к. в педучилище его не было, но сдала на 4. От украинского меня освободили, буду сдавать зимой. Я очень довольна, что поступила в университет! Сейчас уже хожу на занятия. Поступила я на заочное отделение, а потом постараюсь перейти стационарно. Павел Федорович, если у Вас найдется время, то, пожалуйста, напишите, как Вы себя чувствуете, Нина Васильевна, Ваш Валерка и Сашка, что у Вас новенького в детском доме, какая в целом новая смена Ваших воспитанников. А как бы я хотела снова побывать на Урале, в Осе! Когда живешь, то плохо ценишь, мало замечаешь красоту природы. Я часто вспоминаю нашу Каму, наши леса, наш детский дом. А здесь на бассейне, как сельди в бочке купаются… в новый год шел сильный дождь. Так что Урал для меня стал самым родным краем… горячий привет всем, особый – Лидии Ивановне. Пишите все, что у Вас изменилось. Буду ждать ответ 06.07.1953 г.». Упомянутая Лидия Ивановна – воспитательница Макашина. Сашка – их сын, Александр Павлович Гусев.
К сожалению, общей фотографии всего выпуска не нашлось…
Выпускники ОПУ 1953–1955 годов – воспитанники до 1952 года
Государство в те годы было разным. Разным в своих проявлениях. Я пел ему осанну, когда было принято мудрое решение об учебе лучших детдомовцев со всей области в Осинском педучилище и их подготовке в качестве воспитателей-учителей для этих детдомов. Всего за три года (1950–1952) выпущен 91 человек, подавляющее большинство выпускников распределилось на работу в детские дома. Первый – третий курсы закончили еще 76 человек – все из детских домов. Но в те времена переселяли целые народы, поэтому не приходится удивляться тому, что перед самым началом учебного года вышел Приказ № 55 по Осинскому детскому дому № 3 от 21 августа 1952 г., который привожу полностью: «На основании приказа по Молотовскому ОблОНО за № 399 от 8 августа 1952 г. к 25 августа отчислить всех старших воспитанниц – учащихся Осинского педучилища. Отчислению из детского дома подлежат: (перечень фамилий и имен 76 воспитанниц – И. К.). Бухгалтеру Решетневой Н. Л., кастелянше Мехряковой К. И. и воспитателям групп подготовить к выпуску всю необходимую документацию, обмундирование и деньги, согласно Постановления Совета Министров СССР № 824 от 24 февраля 1949 г. Отчисление воспитанниц начать с 21 августа и закончить 24 августа, производя его группами по 20–25 человек». Неизвестно, сколько выдали денег, но каждый воспитанник получил полный комплект одежды и постельных принадлежностей. Фактически детей выгнали из детдома. Мне трудно представить эмоции, которые испытывали девушки в тот момент. Жили на полном гособеспечении – и вот, одномоментно, их выселили в общежитие, на стипендию 200 дореформенных рублей. Крутись, как хочешь!
Я поинтересовался, чем был вызван Приказ Молотовского ОблОНО. Ответ нашел в Постановлении Совета Министров СССР от 26 ноября 1951 г. № 4857. В нем отмечается, что «несмотря на перегрузку детских домов, Советы Министров республик, крайисполкомы и облисполкомы необоснованно закрывают отдельные детские дома, а занимаемые ими помещения передают другим организациям. Все еще недостаточно внимания уделяется трудоустройству воспитанников детских домов, в результате чего детские дома перегружены подростками старше 14-летнего возраста». Взяв под козырек и буквально выполнив это постановление, считая, что лучше «перебдеть», Молотовское ОблОНО зарубило уникальное начинание, которое уже начало приносить свои плоды. Это был единственный трамплин, по которому сироте можно было попасть на учебу в институт. Да, получившееся заведение со 110 воспитанниками – студентами ОПУ трудно было назвать детским домом в классическом понимании. Но можно было бы придать ему специальный статус… Хотя о чем это я? Кто возьмет на себя такую инициативу и будет добиваться ее воплощения на высшем уровне в 1952 году?
Воспитанницы – студенты Осинского педучилища 1953–1955 годов выпуска. Во втором ряду: 5-я справа – Люба Суббота. В третьем ряду: 1-я слева – Аля Казакова (по мужу Кочина), 8-я слева – Валя Сказецких (по мужу Голдобина). В четвертом ряду: 2-я справа – Лида Трутнева. В пятом ряду: 6-я слева – Нина Казакова (по мужу Десяткова). В пятом ряду: 2-я справа – Тася Чугаинова. 2 июля 1953 года
Откуда родом были девочки: 52 человека со всей территории СССР, в том числе 22 родом из Москвы и Ленинграда, остальные – из Молотовской области. То есть в эвакуации они были разбросаны по десяткам детдомов Молотовской области, а лучшие снова собрались в Осинском детдоме на учебу в ОПУ.
Воспитанники детского дома № 3 в 1-Г классе Осинского педучилища. В первом ряду: Фая Гуськова, Тася Чугаинова, Валя Смирнова, Женя Иванова, Аня Козлова, Лида Котельникова, Тоня Жигурова, Лена Ломакина (?). Во втором ряду – педагоги: Михаил Васильевич Селиванов (физика, математика), Григорий Матвеевич Трефилов (рисование, труд), Вениамин Алексеевич Ситенов (директор), Вера Ивановна Елькина (химия), Семен Григорьевич Конторович (зам. директора), Нина Васильевна Коробова (пение), Борис Яковлевич Финдель (музыка). В третьем ряду: Александр Филимонович (?) Безденежных, Катя Ильина, Надя Касаткина, Люба Суббота, Тоня Смирнова, Валя Силкова, Лида Ушакова, Лиля Макарова, Коля Миколин. В четвертом ряду: Зина Луковикова, Роза Сохина, Аня Тарасова, Лиля Зеленкова, Вера Крылова, Лина Крюкова, Лида Потехина. В пятом ряду: Шура Кулешова, Тамара Василькова, Женя Михалева, Лиза Светлова, Галя Иванова, Тамара Соколова, Валя Азанова, Валя Павлова. 1950 год. Фото Н. Кантур
Приведу имена этих девушек.
Выпускники ОПУ 1953 года – переселены из детдома в общежитие после 3-го курса: Валя Азанова, Валя Азина, Клавдия Булкина, Тома Василькова, Фаина Гуськова, Рита Емельянова, Лида Зеленцова, Тоня Жигурова, Женя Иванова, Катя Ильина, Зоя Кабанова, Нина Казакова, Маша Каменская, Надя Касаткина, Нина Костицына, Руфима Костылева, Лида Котельникова, Ангелина Крюкова, Алевтина Кулагина, Юля Кузнецова, Женя Кутасова, Лена Лопатина, Валя Мелехова, Женя Михалева, Галя Немешева, Варя Носова, Таня Носова, Нина Орлова, Галя Осмолова, Валя Павлова, Лида Потехина, Валя Рожкова, Валя Рябинина, Лиза Светлова, Валя Смирнова, Тоня Смирнова, Валя Соколова, Тома Соколова, Роза Сохина, Люба Суббота, Аня Тарасова, Наташа Тяпкина, Наташа Уздинова, Таисья Чугаинова, Маша Чунарева.
Выпускники ОПУ 1954 года – переселены из детдома после 2-го курса: Люда Зеленских, Римма Карцева, Венера Киуру, Серафима Мыврина, Люба Павлович, Оля Юркова.
Выпускники ОПУ 1955 года – переселены из детдома после 1-го курса: Надя Балкисева, Юля Большакова, Галя Бурцева, Валя Валькова, Руфима Вятченина, Оля Голубева, Галя Ельфимова, Валя Колмакова, Руфина Косалапова, Аня Котяш, Тоня Куренкова, Нина Куркова, Рая Ложкина, Люба Мелехова, Тома Николаева, Зоя Пермитина, Таня Погадаева, Вера Сальникова, Люда Сампоева, Галя Селезнева, Валя Сказецких, Наташа Солопова, Надя Стружкова, Нина Теленко, Римма Третьякова, Оля Хромова, Александра Чепурных, Валя Чернышова, Софья Шалыт, Валя Шевлякова, Лайма Яунзен.
Валя Смирнова
Наташа Солопова
Аня Тарасова
Судьбу большинства из них мы не узнаем, поскольку после учебы они распределились по всей России, но все, про кого что-то известно, стали педагогами.
Тася Чугаинова
Бывшие воспитанницы, студентки 1-го курса Осинского педучилища. В первом ряду: Лида Потехина, Катя Ильина, Фая Гуськова, Тася Чугаинова, Тоня Жигурова. Во втором ряду: Тамара Соколова, Вера Крылова, Тоня Смирнова, Галя Иванова, Лиля Зеленцова, Надя Касаткина, Маша Каменская. 4 июня 1950 года. Фото Н. Кантур
Некоторые приезжали или присылали свои поздравления на юбилеи детского дома в 1981 и 1991 годах: учитель начальных классов из Алма-Аты Лида Зеленцова, дефектолог из Свердловска Валя Мелехова (по мужу Мезенцева), воспитатель детсада из Добрянки Валя Валькова (Макурина), методист РОНО из Добрянки Люда Сампоева (Ерохина), школьный учитель из Кунгура Лида Ушакова (Полянина). Учитель из Добрянки Римма Третьякова (Шкарина) находилась в детдоме всего один год, но тоже приехала. В детских садах Осы работали Нина Казакова (Десяткова) и Аля Кулагина (Кочина). Чугаинова Таисья руководила кружком вышивания в Доме пионеров в Осе. Римма Александровна ходила к ней заниматься, когда Дом пионеров еще находился в нынешнем Музее природы. Валя Сказецких стала Голдобиной Валентиной Ивановной. В 1959 году устроилась старшей пионервожатой в наш детский дом, проработала год в этой должности до прихода Риммы Александровны, и еще два года воспитателем. Все они считали себя выпускниками детдома 1952 года и гордились этим. Были, правда, и исключения: Колю Миколина и Лилию Церифман отчислили со 2-го курса ОПУ за поведение.
Судьба москвички Вали Смирновой известна из альбома детского дома: «Она прибыла в наш детский дом в 1942 году из Калининской области. Здесь пошла в 1 класс. Училась старательно, была активной общественницей. В 1949 году закончила 7 классов. Поступила в Осинское педучилище. И здесь она одна из лучших учениц, активный общественник. После окончания педучилища Валя поступила в Пермский Государственный Университет, который закончила в 1957 году и получила назначение в Сибирь. Смерть от гриппа не дала Вале Смирновой трудом отплатить за заботу матери Родины. Но детский дом гордится Валей и надолго сохранит о ней память». Нам тоже директор внушал, что мы государству должны, и этот долг еще предстоит отдать.
Интересно сложилась жизнь у Коли Кагановича, который к нам пришел после первого курса ОПУ из детского дома № 2 и проучился два года. В последний год учебы его не переселили в общежитие, как всех, а вновь перевели в детдом № 2, где он и закончил учебу. Позже сменил профессию – окончил Пермский медицинский институт и стал врачом. Я встречался с ним на юбилее детдома в 1991 году, и он произвел впечатление очень умного и глубокого человека. Тогда он работал заведующим отделением искусственной почки в Областной клинической больнице Перми. Тут я должен выразить восхищение директору детского дома № 2. Наташу Уздинову из нашего детдома после третьего курса ОПУ перевели в общежитие, а ее младшей сестре Розе повезло больше – она все четыре года учебы, с 1954 по 1958 год, жила в детском доме № 2. Об этом мне рассказала ее подруга тех лет Р. А. Нефедова. Директор взял на себя ответственность, вероятно, он это делал в единичных случаях для лучших воспитанников. Его имя еще предстоит разыскать.
Разовые случаи оставления детей в детском доме для учебы на первых двух курсах педучилища случались и позже. Так, например, было с Леней Аликиным и Леней Чугаевым, 1965 года выпуска. Последний даже преподавал в ОПУ. О таких детях последних выпусков детского дома в этой книге рассказала завуч Ф. Ф. Курбанова.
Люба Суббота
Бывает, что ученики в карьере перерастают своих учителей. Это смело можно сказать о Заслуженном учителе школы РСФСР, Отличнике народного просвещения Любови Константиновне Анфилатовой, в девичестве Суббота (31.12.1934–19.10.2007).
Люба родилась в г. Серове Свердловской области. Круглая сирота – с четырех лет воспитывалась в детских домах. В школу пошла в Соликамском детском доме, а закончила семилетку в Черновском детском доме в 1949 году. Потом были Осинский детский дом № 3 и учеба в Осинском педучилище, которое девушка окончила в 1953 году. В нашем детском доме Люба жила только три года, а на четвертый курс ее переселили в общежитие педучилища. Одна! В незнакомом городе! Римма Александровна училась в ОПУ в 1954–1958 годах и жила со своей мамой на одну стипендию. Огород 1,5 сотки в помощь. Рассказывала, что прожить было трудно, но, в отличие от сегодняшней ситуации, возможно. Ее мама растила пятерых детей, но пенсии от государства никогда не получала, даже в 1967 году!
Люба и в детском доме запомнилась, и сама о нем не забывала. В 1981 году приезжала на его 40-летний юбилей, который получился по-домашнему теплым.
Люба Суббота
Два многолетних директора Кунгурского педучилища. Л. К. Анфилатова (Суббота) – слева
После педучилища 19-летнюю девушку направили воспитателем в Соликамский детский дом. Проработав один год, Люба собралась, сгруппировалась и поступила в Молотовский пединститут. Как сложно поступать после годичного перерыва и учиться на одну стипендию, знаю не понаслышке. Четыре непростых года учебы. По окончании третьего курса Любе «свезло», и она в 1957 году вместе с другими студентами поехала на два месяца на целину, в Кокчетавскую область Казахстана – на уборку урожая. Вот как она сама об этом вспоминает: «Ехали из Перми в Казахстан в товарных вагонах, спали на нарах в три яруса. Но настроение было хорошее. Поселились мы на полевом стане в нескольких километрах от центра совхоза, где находились два вагончика, две цистерны для воды. В этих вагончиках посреди открытой степи (без света, радио, воды) и жили более двух месяцев. Воду возили из колодцев через два-четыре дня. Колодцы располагались за много километров от стана. Днем одолевала знойная жара, а ночами мерзли, особенно в конце сентября. Здесь почти не было дождей… Приходилось заправлять (топливом – И. К.) в третьей бригаде комбайны, машины, тракторы, замерять убранные участки, определять качество выполненной работы, начислять заработную плату. Работали мы без выходных. Пшеницы было много. Зерно не успевали вывозить, оно грелось, и нас часто привлекали сушить и перелопачивать горы хлеба. Но была и не только работа. Нам организовали хорошее питание. Мы пользовались книгами поселковой библиотеки, услугами медицинского пункта, ходили в магазины, смотрели художественные фильмы. Были рады встречам с местным населением, запомнились их маленькие домики с земляным полом. Казахи добродушно угощали нас своим кумысом».
После института, очевидно, по направлению, Люба, теперь уже Любовь Константиновна, два года проработала учителем математики, физики и черчения в старинном селе Насадка тогдашнего Пермско-Сергинского района. Можно предположить, что она и там развернула общественную деятельность, потому что ее заметили и в 1960 году перевели инструктором школ РайОНО Кунгурского райисполкома, где она проработала до августа 1967 года.
Далее – работа в Кунгурском педучилище: семь лет преподавателем математики, четыре года завучем. В 1976 году Л. К. Анфилатова получила звание «Заслуженный учитель школы РСФСР». И, наконец, в 1978 году, в 44 года, стала директором этого педучилища. Проработала в этой должности 15 лет, до 1993 года.
Важным делом своей жизни Любовь Константиновна считала создание КНИГИ ПАМЯТИ ГОРОДА КУНГУРА о погибших в Великую Отечественную войну, изданной в 2005 году. Подключала студентов для сбора материала, была одной из ее составительниц. Она была настоящей комсомолкой, коммунисткой, верила в светлое будущее России. Сейчас таких не делают. Ее слова, записанные в памятном альбоме детдома, в полной мере относятся и к ней самой: «Воспитанию честности, справедливости, трудолюбия, беззаветной преданности Родине, партии отданы многие годы нашим педколлективом под руководством П. Ф. Гусева». Это мировоззрение, а возможно, и та должность, что она занимала, имели и другую сторону. Чтобы не заподозрили в панибратстве или покровительственном отношении к кому-либо, она на всякий случай дистанцировалась даже от безобидных знакомых. В педучилище с коллегами поддерживала ровные уважительные отношения. Из-за работы, в которую она погружалась с головой, или по каким-то другим причинам, но детей у нее не было. Однако Любовь Константиновна оставила после себя обширный архив, который еще ждет своего исследователя.
На пенсии Любовь Константиновна не сидела дома, а продолжала активную общественную деятельность. В 2001 году стала учредителем городской общественной организации ветеранов (пенсионеров) войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов Кунгура, которая существует и сейчас. Занималась благотворительной деятельностью в Российском Фонде Мира – проведением общественных акций, личными перечислениями из зарплаты. В 2005 году ее наградили Знаком «За заслуги перед городом Кунгуром».
Благодарю коллегу Л. К. Анфилатовой по кунгурскому педучилищу Александру Павловну Крюкову (Карманову) за всю информацию о кунгурском периоде ее жизни и фотографии. Снова благодарю Наталию Кантур, дочь Лили Макаровой – близкой подруги Любы по учебе в педучилище. Наталия не только бережно сохранила фото тех лет, но и написала о своей маме – еще одной воспитаннице нашего детского дома.
Лиля Макарова
«Судьба еще одной ленинградской девушки, которую война занесла в детдом на Урале. Ранее я рассказала о своей тете Тоне Макаровой – как в начале войны пятеро детей в возрасте от трех до 14 лет чудом добрались пешком из Ленинградской области до Чернушки и попали в Таушинский детский дом. Среди них была и сестра Тони, моя мама – восьмилетняя Лиля Макарова. Маму в семье звали Лилей, но при восстановлении свидетельства о рождении Лилию переименовали в Лидию, так она и была для всех – Лидой, а для родных – Лилей. Так поступали, вероятно, со многими детьми из детдома, когда надо было упростить имя. В Таушинском детдоме мама окончила семилетнюю школу. С директором детского дома, Марией Гавриловной Бубновой, она поддерживала связь до 1970-х годов, хотя всякое бывало во время учебы.
Лиля Макарова. 1968 год
Вслед за старшей сестрой Тоней, в 1949 году, мама поступила в Осинское педучилище и жила в детдоме № 3. Там познакомилась и подружилась с Любой Суббота, которая потом писала ей письма в Ленинград. Правда, к моему более-менее сознательному возрасту связь уже оборвалась, но, по рассказам мамы, я была с ней заочно знакома. Я не имею отношения к Осинскому педучилищу, но знаю о нем всю свою жизнь. Мама проучилась в педучилище только два года, и связано это было с тем, что ее отец нашел своих детей после войны (в 1951 году!) и сумел вызвать к себе в Ленинград. Не мог найти ранее из-за того, что все документы детей были потеряны, а разыскал только благодаря тому, что местом рождения в их восстановленных свидетельствах о рождении был записан Ленинград. В Ленинграде мама сразу продолжать учебу не стала – надо было на что-то жить, да и жилищные условия не очень располагали… В общем, работала на разных работах. Вышла замуж и стала Зыковой. В 1955 году родила меня. Папа служил в Пушкине (Царское Село), там нам дали комнатку-девятиметровку в коммунальной квартире.
Я подросла, пошла в детский сад, а мама устроилась на работу в детский костно-туберкулезный санаторий. Санитаркой. Среди сотрудников нашелся человек, который сумел ее убедить, что нужно учиться, – хотя бы на медсестру. В медицинское училище ее уже не брали, но были тогда двухгодичные курсы медсестер – вот туда она и поступила, перед этим проучившись год в вечерней школе (нужно было не менее девяти классов образования, а учеба в ОПУ в зачет не пошла). Одной рукой пеленала мою младшую сестру, а другой учебники перелистывала… Занятия на курсах были по вечерам, каждый день. Сестра ходила в “круглосуточные” ясли, а я видела маму только рано утром и по воскресеньям. На второй год учебы она уже была медсестрой. Так получилось, что мама всю жизнь работала с детьми, практически в одном учреждении – в том же костно-туберкулезном санатории (за исключением пяти лет папиной службы в Германии, но и там она трудилась в детском отделении военного госпиталя).
Люба Суббота и Лиля Макарова
Говорят, у меня тоже “на роду было написано” всю жизнь работать с детьми. Я стала учителем истории, но, как уже писала выше, пришлось попробовать и “воспитательский хлеб” – шесть лет в детском саду. Когда мои ленинградские выпускники спросили меня, что я там делаю с “мелюзгой”, я ответила: “То же самое, что с вами. Только с “мелюзгой” – труднее».