Вместе с этим Надежда Александровна бывала и строгой. Помню случай, когда у одной сотрудницы из кармана висевшего на вешалке пальто пропало несколько рублей. Это было уже в старшей группе – в тот день она была на подмене другого воспитателя. Выстроила нас на линейку в зале, произнесла страстную речь, взывая к нашей совести, а потом узнавала воришку по глазам. Шла вдоль ряда и каждому смотрела в глаза. Сейчас это кажется немного наивным, но вместе с тем очень правильным. У каждого ребенка есть совесть, и она себя проявит. Так было и в тот раз – деньги нашлись.
В шестом классе я с кем-то из ребят устроил костерок на чердаке прачечной, не соображая, что рядом сеновал. Это тут же выяснилось, и Надежда Александровна меня так отшлепала, что и сейчас помнится. Обида быстро ушла, а остался внутренний самозапрет на недозволенные поступки. Воспитательная мера оказалась очень действенной.
Я закончил 10 классов, выпустился из детского дома и уехал далеко. Надежда Александровна и тут продолжала заботиться обо мне. С Ниной Васильевной несколько раз собирала для меня посылки. Вот что она мне писала: «Ваня, я тебя очень прошу, чтобы ты только не бросал институт. Хоть как тебе будет трудно, но ты должен учиться. Ведь у тебя вся жизнь впереди, а как это важно иметь высшее образование, пусть, может быть, ты и не будешь работать по этой специальности. Будет очень трудно, напиши мне, детский дом поможет. Напиши, какой размер ты носишь обувь и одежду. На каникулы всегда приезжай и езжай без стеснения, пока еще мы работаем с Ниной Васильевной, всегда тебя примем. Учись, старайся, за дурным не гонись».
Я приезжал на 50-летие детдома в 1991 году, сделал фотографии и написал заметку в газету «Советское Прикамье». Надежда Александровна мне пишет: «Сегодня получила письмо с фото. Очень обрадовалась, ведь это такая память. Ко мне часто приходят бывшие воспитанники, и я вытаскиваю все фото. И так бывает все интересно, все вспоминаешь. А эти фото особенные – 50 лет. Спасибо, Ванечка! Высылаю тебе твою заметку. Молодец, что написал. Оценил работу и директора, и завуча, им это очень приятно. И от нас тебе спасибо, твоя благодарность выше всяких орденов. Желаю тебе всего самого хорошего, а главное здоровья и счастья. Надежда Александровна». Перечитываю эти строки, а в груди щемит.
В каждый свой приезд в Осу, один или с одноклассницами, приходил к Надежде Александровне домой и всегда был радушно принят, хотя, к своему сегодняшнему стыду, никогда заранее не предупреждал. Обязательно чем-нибудь накормит… Последний раз я был у нее с Людой Б. и Ириной С. в 2005 году. Пили чай, вспоминали всех. Переснял на цифровой фотоаппарат множество ее фотографий, которые выкладываю постепенно на «Одноклассниках». Фая Дроздова вспоминает: «Меня всегда поражала обстановка в ее доме. Ничего не менялось, те же старые кастрюли и старый нож. Жила она очень скромно».
Я рассказал вам свою историю. А нас – детей Надежды Александровны – было много, и ее любви хватало на всех.
У Надежды Александровны в жизни счастливо сошлись и настоящая взаимная любовь к детям, и официальное признание. Имела правительственные награды, была Отличником народного просвещения, Заслуженным учителем РСФСР, делегатом Всесоюзного съезда учителей. Но мы, дети, этого и не знали, ни разу она об этом не говорила.
Символично: 1941-й – год образования детского дома № 3. В этом же году 14-летняя девочка Надя поступает в Осинское педучилище, оканчивает его в 1945 году с присвоением квалификации «Учитель начальной школы» и сразу же направляется на работу в детский дом… В 2006 году детский дом закрыли, а в 2007 году не стало Надежды Александровны.
Нина Васильевна Гусева
В городке Оса многие знают редактора газеты «Осинское Прикамье» Александра Павловича Гусева. Старшее поколение может помнить его отца Павла Федоровича Гусева, который работал директором нашего детского дома, а затем заведующим РайОНО. Я же хочу рассказать об их маме и жене, нашей воспитательнице с 6-го по 10-й класс, совершенно не публичном человеке Нине Васильевне Гусевой.
Фотографироваться не любила – не нашел ни одной ее фотографии в молодости, но внешность у нее была замечательная. Только одно фото для этой книги предоставил ее сын.
Нина Васильевна родилась в Осе, закончила 10 классов, отучилась в педучилище. После 3,5 лет очного обучения в Пермском госуниверситете им. Горького, не закончив по личным обстоятельствам, приехала обратно в Осу, пришла на работу в детский дом № 3 в 1946 году в возрасте 22 лет и проработала в нем до выхода на пенсию, плюс еще несколько лет.
Н. В. Гусева
Трудно описать ее образ, но я попытался сделать это на примерах общения с нами. Никак не скажешь, что она была нам как мама, тут другое. Прежде всего, Нина Васильевна была личностью, и личностью масштабной. Мы, дети, тянулись к ней и за ней. Можно сказать, что она учила нас жизни во всем ее многообразии, все делала вместе с нами. Не смог отделить нашу жизнь в старшей группе от Нины Васильевны, поэтому читайте о ней и в той главе книги. Не помню, чтобы она кричала на кого-то, а поводов было немало, – всегда была выдержанной. Пару раз по каким-то надобностям я бывал у нее дома на улице Горького, обязательно угощала чем-нибудь вкусным с огорода. Но в целом она разделяла работу и свою семью. Про ее детей мы ничего не знали. После выхода на пенсию Нина Васильевна отдалилась от всех, по крайней мере, в свои приезды ни разу ее не видел. Знаю, что она ухаживала за больным мужем, да и своим здоровьем не могла похвастаться. Мне кажется, что она не хотела, чтобы мы ее видели в таком состоянии.
Римма Александровна говорит, что она обладала энциклопедическими знаниями, была самой эрудированной из всех сотрудников. По собственной инициативе устраивала знаменитые ВИКТОРИНЫ зимой, когда на улицу выходить было неохота. Благодаря этому у нас развивались любознательность, тяга познания нового. Вопросы выходили далеко за рамки школьной программы.
Дело было так. В коридоре висела небольшая доска для объявлений из реечек. Неожиданно на ней оказывались три-четыре приколотых кнопками тетрадных листка, написанных ею от руки. На листках были вопросы и сроки сдачи ответов. Тут у нас начинался настоящий бум. Мы делились на несколько команд, залезали с головой в затрепанную десятитомную детскую энциклопедию, огромный старинный том Пушкина, который Нина Васильевна приносила из дома. Географические карты и атласы пролистывали вдоль и поперек. Ходили в детскую библиотеку и часть ответов находили там. Было ужасно интересно, был дух состязательности. Вопросы были самые разнообразные, но в большинстве гуманитарного направления – по географии, поэзии, живописи… Тогда я, собственно, узнал про театр, оперу и балет. Каждый раз, посещая театр, нет-нет да и вспоминаю ее викторины.
Нина Васильевна сама любила ПРИРОДУ и прививала эту любовь нам – и это в семидесятые годы, а до меня и в пятидесятые, и в шестидесятые в небольшом зеленом городке, где и асфальт-то был лишь на нескольких улицах. Тогда для многих это ничего не значило, природа была как бы естественным фоном. Это уже позже про природу заговорили, особенно в мегаполисах.
С Ниной Васильевной мы ходили за ягодами и грибами, в большинстве случаев пешком за несколько километров от города (Симаково помню). У кого не было панамы, сворачивали пилотку из газеты. Нина Васильевна учила нас, как различать съедобные грибы, у всех лично проверяла, кто что набрал. Есть ее фото с удочкой – очень удачно подходит к ее образу. О природе Нина Васильевна пишет и мне в своих письмах, уже будучи на пенсии: «Предпочитаю лето, т. к. летом часто ездим в лес, на лодке или ОМе. В лесу интереснее, чем дома. Дома чтение да огород…». Или вот совсем не характерное пожелание при поздравлении с праздником на открытке: «Отдыха вам на природе и много радости!»
Читаю приказ по детдому от августа 1947 года: «Направить на заготовку дров в Верхдавыдовский сельсовет сроком на 6 дней группу детей старшего возраста в количестве 24 человек: (фамилии, имена). Ответственные за заготовку дров и сохранность детей завхоз Ожгибесов и воспитательница Вихорева». Римма Александровна мне так хитро заявляет: «А ты ведь знаешь, кто такая Вихорева!» На мое удивление следует ответ: «Это Нина Васильевна! Это ее девичья фамилия». И сейчас задним числом так жалею, что не расспросил ее про ту послевоенную жизнь…
Во времена, когда директором был ее муж, Нине Васильевне доставалось. У меня сложилось такое впечатление, что он упреждал обвинения в кумовстве. Ход мыслей был, видимо, следующий: смотрите все, как я строго отношусь к своей жене, остальным тем более неповадно будет. Из приказов видно, что за небольшую провинность следовало несоразмерно жесткое наказание. Планерки П. Ф. Гусев мог начинать с обсуждения проступков Нины Васильевны. Сотрудники считали, что и дома у них были похожие отношения. Римма Александровна описывает такой случай: «Однажды мы выходили с какого-то собрания. Павел Федорович ушел вперед, Нина Васильевна немного отстала, а я шла за ней так, что она не могла меня видеть. Нина Васильевна сказала: “Паша, подожди…”. В этих словах было столько душевной теплоты. Мне было удивительно, что она его по имени называет. Я поняла, что дома у них царили любовь и понимание».
Мне скажут, что человек просто хорошо работал, был увлечен своим делом, все это естественно. Приведу в ответ такой факт. Моего одноклассника Толю Слободчикова посадили в тюрьму. Он ей пишет оттуда письма по 30 (!) страниц. Я так понимаю, Нина Васильевна отвечала ему, и более того – была инициатором переписки. Это тоже работа? Жаль, что эти письма не сохранились – было бы весьма поучительно для всех нас. Благодаря ей состоялась и наша с Толей переписка. Этот случай знаю лично я, а сколько еще подобного в ее жизни было…
Воспитатель-героиня
Есть такое звание «Мать-героиня» – та, кто родила и воспитала 10 детей. Римма Александровна столько не рожала, но реально воспитала не одну сотню детей, придя в Осинский детский дом № 3 молоденькой 20-летней девушкой и проработав 43 года, что само по себе удивительно! Благодаря таким самоотверженным людям в нашем Доме были удивительная атмосфера и традиции. Вот что Римма Александровна пишет о себе: