– До сих пор ничего. Никаких следов. По всей видимости, она случайно оказалась на пути убийцы.
– Где она проживала во время отпуска? В отеле?
– Нет, сейчас молодежь в отелях не живет. Розария сняла квартиру через «Эйрбиэнби» и даже называла родителям адрес, только ни дня там не прожила. Она созванивалась с родителями в тот день, когда приехала в Гамбург, и сказала, что в комнате грязно и хозяин неприятный тип. Собиралась подыскать другую комнату и вечером сообщила родителям новый адрес, но, видимо, что-то пошло не так. По словам родителей, квартира располагалась на Корсаштрассе. Но в Гамбурге такой улицы нет.
– Родители неправильно поняли?
– Скорее всего, потому что они ни слова не знают по-немецки. Но и Корсаренштрассе в Гамбурге тоже нет, только Хусаренгоф, само собой, мы это проверили. Как, собственно, и Кореарштрассе, потому что тоже созвучно. Но там никто не сдавал комнат не через «Эйрбиэнби», ни через другие подобные платформы.
– Хм… – протянул Йенс и почесал подбородок. – Но вы уверены, что комнату она искала таким способом?
– Что касается первой квартиры, да. Как было потом, неизвестно, поскольку ее телефон так и не нашелся. Но у нас есть предположение, что позднее она отправилась в Берлин.
– Берлин? – Йенс насторожился. – Откуда такое предположение?
– Сообщение родителям и запись в «Фейсбуке».
– Фото?
– Да. Селфи в поезде. Впрочем, поезд мог быть какой угодно. Леоне купила билет онлайн, но в том поезде никто его не предъявил. Возможно, контролер не заметил ее, а может, она и вовсе не садилась в этот поезд, мы этого не знаем. Телефон был отключен недалеко от вокзала.
Йенс помолчал в раздумье, и Кнуффи задал вопрос, который, вероятно, мучил его все это время:
– А почему ты, собственно, спрашиваешь?
– На днях я получил материал по делу о пропавшей девушке, которая, возможно, бронировала комнату через платформу «БедТуБед», и вспомнил вчера, что вы тогда тоже проверяли эти сервисы по бронированию, когда выловили труп в Кумюлентайх.
– Похоже на совпадение. Сейчас тысячи людей бронируют жилье на этих платформах. Отели нынче не в моде.
– Может, оно и так, но ты сам только что указал на возможную связь между этими исчезновениями.
– А именно?
– Розария сделала селфи в поезде на Берлин. Моя пропавшая тоже разместила селфи в «Фейсбуке», на вокзале, в ожидании поезда на Берлин.
– Любопытно… И как, она добралась до Берлина?
– Судя по данным с ее телефона, она ехала в том поезде, но добралась ли до Берлина, нам неизвестно.
– Да, связь определенно есть, – признал Кнуффи. – Это явно не совпадение. Но ты же понимаешь, что это значит?
Йенс кивнул:
– Если эти фотографии в социальных сетях служат уловкой, то мы имеем дело с серийным убийцей.
– Но прежде чем открыто заявлять об этом, нужно удостовериться на сто процентов. Ты же знаешь, как политики реагируют на подобные дела.
– Я же слон в посудной лавке, какая мне разница, – отмахнулся Йенс.
– Грязному Гарри это позволительно?
– Должна же быть хоть какая-то польза от титула.
– Но если твоя пропавшая, предположительно, в Берлине, почему тебя так интересует это дело? – спросил Кнуффи.
Йенс рассказал ему о застреленном санитаре. Кнуффи слышал об этом происшествии, но не знал подробностей.
– Думаешь, кто-то перевозил жертву, а именно твою пропавшую, и этот санитар что-то увидел? – заключил он.
– Точно. Не знаю, что именно, но что-то этот Кинат увидел. Вряд ли его застрелили забавы ради, а тот факт, что незадолго до смерти он сфотографировал этот самый фургон, говорит сам за себя.
– И на стекле действительно был кровавый отпечаток?
Йенс кивнул:
– Да, теперь сомнений нет. И за последнее время, кроме Яны Хайгель из Хайденхайма, больше никто не пропадал.
Альф наконец-то возвращался.
Он раскачивался на ходу, как древний парусник и при свете дня напоминал персонажа из «Властелина колец». В серых лохмотьях, с длинными, растрепанными волосами и неухоженной бородой, он как будто был из другого времени.
Еще издали Альф показал ему большой палец.
Фредди вздохнул. Лучшего способа привлечь внимание просто не придумать. При этом он предупреждал, что их затея довольно рискованна.
После совместного ночлега под мостом они отправились завтракать. Фредди угощал. Почти двенадцать евро. Прежде такая сумма ничего для него не значила, но теперь подобные траты катастрофически истощали его запасы наличности. Скоро в карманах ничего не останется, и придется прибегнуть к тому, что пугало его даже больше, чем ночевки под мостом.
Попрошайничать.
Но сегодня Фредди не хотел думать об этом. Нужно было решить проблему с этим типом, который убил водителя «Корсы» и теперь преследовал его. Если убийца разыщет его первым, денежный вопрос разрешится сам собой – как и все другие вопросы.
Еще утром, проснувшись под мостом, бок о бок с бездомным, Фредди задавался вопросом, почему бы не дать преследователю довести дело до конца. В то время как над головой пробуждался город и уважаемые члены общества спешили по своим делам, мысль о смерти казалась Фредди вполне привлекательной. Даже сына можно было не принимать во внимание – Леон не стал бы по нему скучать. Никто не стал бы по нему скучать, просто потому, что он для всех стал чужим…
Теперь, согретый солнцем, сытый и с готовым планом в голове, он смотрел на это иначе. К нему вернулась прежняя энергия, и Фредди стыдился своего малодушия.
План заключался в том, что Альф при всех его знакомствах поможет ему выследить человека, который за ним охотился. Альф согласился без раздумий. То ли обещанные десять евро сделали свое дело, то ли он был рад принести пользу, Фредди не мог сказать с уверенностью. Скорее всего, одно дополняло другое.
После завтрака они направились прямиком на вокзал. Альф разговаривал со знакомыми, а Фредди ждал.
Должно быть, Альф достиг успеха. Когда он сел на скамейку рядом с Фредди, лицо его буквально сияло.
– Ну? – спросил Фредди. – Узнал что-нибудь?
– Одно тебе следует уяснить, салага: если кто и знает, что творится на улицах, так это мы, бездомные. Про человека, который тебя разыскивает, уже ходят слухи. В нашей среде такое без внимания не остается.
– Кто-нибудь смог его описать?
Альф рассмеялся и достал из кармана фляжку. Наверное, он заплатил за нее из тех десяти евро, которые Фредди отдал ему за завтраком.
– Не то чтобы… Кто-то говорит так, кто-то эдак. Они ж все или вечно пьяные, или выжили из ума. Но Ричи еще молодой, тридцать или около того. Он проследил за твоим типом.
Альф приложился к фляжке и сделал большой глоток.
– И?.. Куда он пошел? – допытывался Фредди.
Бродяга поморщился, словно водка вызывала у него боль, затем рыгнул и помотал головой.
– Ричи тот еще говнюк, без штанов оставит, если только учует возможность. Он хочет десять евро за информацию.
Фредди подумал о последних семидесяти евро в сумке. Стоило ли ставить на кон столько денег?
– Хорошо, Ричи их получит, – решился он. – Но только после того, как покажет, куда пошел наш приятель.
Альф кивнул:
– Я сказал Ричи, что ты славный малый, и если он тебя нагреет, то будет иметь дело со мной.
«Да, это определенно произвело на него впечатление», – подумал Фредди и поднялся.
– Где он?
– Ричи? Перед «Маком», это его насиженное место.
– Ясно, тогда пошли.
– Один момент, я тебе не скорый поезд.
Альф еще раз глотнул из фляжки, неторопливо спрятал ее в карман и последовал за Фредди.
У входа в «Макдоналдс» на рваном одеяле сидел парень, нескладный и тощий, как скелет. По правую его руку к стене была прислонена табличка с просьбой помочь, поскольку он не по своей вине оказался в нужде. Слева от него устроилась дворняга, выглядевшая здоровей своего хозяина.
Альф представил обоих. У этого Ричи был неприятный, хитроватый взгляд. Глаза постоянно бегали, он не мог даже толком посмотреть на Фредди. Костяшки пальцев были покрыты тюремными наколками, от правого уха осталась лишь половина.
Фредди с первого взгляда понял, что с этим типом следует быть настороже.
– До того места, где я в последний раз видел твоего приятеля, шагать пятнадцать минут, – сказал Ричи. – Туда-обратно полчаса. Я потеряю не меньше десяти евро, если уйду отсюда. Сойдемся на двадцатке. Вперед и наличкой.
Он протянул руку и осклабился, вероятно считая себя гениальным дельцом.
– Так оставайся и просто скажи, где это. Тебе не обязательно идти, – возразил Фредди.
Ричи потряс головой:
– Трудно объяснить, ты не найдешь.
– Двадцать евро я тебе не дам.
– Тогда иди в жопу. Я теряю доход, пока вы тут ошиваетесь.
Фредди развернулся и пошел было прочь, но Ричи вдруг поднялся.
– Погоди. Я все равно собирался перекурить. Но меньше чем за десятку не пойду.
Фредди смерил его взглядом. Не было ни малейшего желания отдавать ему деньги, ни единого цента.
– Когда покажешь место, – сказал он.
Ричи даже не стал забирать вещи, просто пошел прочь. Фредди, Альф и дворняга последовали за ним. Ричи двигался так быстро, что хромой Альф начал отставать. Фредди сбавил темп. Он ни на грош не доверял Ричи и поэтому хотел, чтобы старик был рядом. В конце концов, это он договаривался о сделке.
Через десять минут блужданий по лабиринтам улиц, по которым Фредди до сих пор ни разу не проходил пешком, они вышли на пустырь между двумя офисными зданиями. Участок использовался под стоянку машин и с одной стороны был ограничен широким каналом. Черная вода протекала между красно-коричневыми шпунтовыми рядами из металла. К воде спускалась бетонная лестница без перил.
– Там, – Ричи показал на воду.
– В каком смысле?
– Твой приятель спустился и сел в лодку. Каноэ или байдарка, или как их там называют…
– Так он уплыл на лодке?
– Можно и так сказать. А теперь гони десятку. – Ричи снова протянул руку.