Корсаштрассе!
Это была не загадка, а всего лишь ошибка в коммуникации. В Гамбурге не существовало такой улицы, и таких созвучных названий, чтобы спутать в телефонном разговоре. Но, как в случае с загадкой, в основе ошибки всегда лежала истина, которую и можно было бы считать решением загадки.
Ребекка неплохо разгадывала судоку, поэтому Йенс и поручил ей это задание. Он знал о ее любви к головоломкам и часто подтрунивал над ней по этому поводу. Как-то раз Ребекка уговорила его попробовать самому. Конечно, у него ничего не получилось. Йенс принадлежал к тому типу детективов, которым необходимо было что-то делать, чтобы продвинуться в расследовании. Сидеть за столом, абстрактно и аналитически мыслить было не для него. Когда он находился в движении, мозг тоже просыпался и работал на полную мощность.
Ребекка, в свою очередь, могла часами сидеть и ломать голову. Наверное, это было следствием ограничений в движениях. Но и ее терпение имело границы – особенно если размышления не давали результатов.
Воздух! Ей нужен свежий воздух!
Одним мощным рывком Ребекка выехала по небольшому пандусу в зимний сад. Впрочем, это была всего лишь перестроенная терраса. Две секции остекления во фронтальной части могли сдвигаться в стороны. Для Ребекки это было излюбленное место. Здесь она проводила даже больше времени, чем перед телевизором. К сожалению, пространства становилось все меньше, поскольку количество растений росло, а купленные несколько лет назад, разрослись до пугающих размеров. Собственный островок зелени посреди города…
Ребекка вдыхала свежий воздух, глядя на дорогу в двадцати метрах от дома. Фонари еще горели, но было довольно темно. Это был тихий район, и люди в это время на улицах не появлялись.
«Корсаштрассе», – вновь подумала Ребекка, хоть и собиралась отвлечься. В конце концов, она знала: если слишком долго думать над чем-то, разгадка так и будет от нее ускользать.
Что же могла вместо этого сказать Розария Леоне?
Короткая вылазка на байдарке помогла бы успокоиться, но было слишком поздно.
Может, стоило посмотреть фильм? Ребекка была фанатом сериалов и как раз подсела на «Большую маленькую ложь». Крайне увлекательно, и хорошо снято.
Ребекка вернулась в гостиную, закрыла дверь и уже собралась включить телевизор, как вдруг в чехле, пристегнутом к креслу, завибрировал телефон. Ребекка достала его и ответила.
– Чем позднее вечер, тем надоедливей звонки.
– Кажется, там звучит по-другому, – сказал Йенс.
– Да, но на желанного гостя ты тоже не тянешь.
– Я знаю женщин, которые смотрят на это иначе.
– Это кого? Бывших жен?
Последовала короткая пауза, и Ребекка поняла, что немного перестаралась. Эти взаимные колкости доставляли удовольствие им обоим, и с годами границы дозволенного становились шире. До сих пор ни Йенс, ни Ребекка не обижались. Тот, кто подает, должен уметь и принимать.
– Их привлекала не моя наружность, а моя машина, – ответил Йенс, и в голосе его ощущалось напряжение. – Как и тебя.
– Точно! Попробуй только продать Красную Леди, и я перестану с тобой разговаривать… Можно узнать, чем обязана столь позднему звонку?
– Я тебя разбудил?
– Нет, думаю над загадкой.
– И как успехи?
– Ты звонишь, чтобы спросить об этом?
– Я звоню, потому что хочу рассмотреть ситуацию с твоей точки зрения.
– С моей точки зрения? То есть снизу вверх?
– Нет, я имею в виду, с поверхности воды.
– Ага, – проговорила Ребекка. – А если подробнее?
– Я могу зайти?
– Сколько тебе нужно времени?
– Две минуты от машины до двери.
Ребекка развернула кресло, снова выкатилась на террасу и увидела Красную Леди, припаркованную под знаком, запрещающим стоянку. Йенс помахал ей из открытого окна.
– Там нельзя парковаться.
– Я Грязный Гарри, мне можно.
– Дай мне три минуты, – сказала Ребекка и убрала телефон.
Черт! Что у нее за вид… Домашние штаны, растянутая футболка, волосы собраны в пучок.
Ребекка проехала в ванную и взглянула на себя в зеркало. Волосы и штаны придется оставить в таком виде – слишком мало времени, – а вот футболка заляпана шоколадом, который она ела, пока раздумывала над загадкой. Ребекка стремительно проехала в спальню, сняла футболку и бросила в корзину для белья, после чего надела бюстгальтер и блузку бирюзового цвета. В тот момент, когда она застегнула последнюю пуговицу, послышался стук в дверь. Ребекка поспешила обратно в ванную, чтобы привести в порядок растрепанные во время переодевания волосы.
Она чувствовала себя загнанной, но, когда открыла дверь, постаралась принять невозмутимый вид.
Йенс стоял, прислонившись к стене и заложив руки за спину.
– Почему так долго? – спросил он.
– Проколола шину. Проходи уже, желанный гость…
Ребекка первой проехала в гостиную, и когда развернулась, Йенс протянул ей коробку конфет.
– Подумал, тебе не помешает, чтобы лучше думалось.
Ребекка взяла у него конфеты.
– Ты слишком любезен.
Она придала голосу чуть ироничный тон, однако ощутила внутреннее тепло, как это часто бывало, если они с Йенсом виделись вне рабочей обстановки. И теперь, когда он впервые оказался у нее дома, это тепло ощущалось еще острее.
– Хочешь выпить что-нибудь? У меня есть неплохое красное вино.
– Мне сошло бы и что-нибудь подешевле, я все равно не почувствовал бы разницы. Но от бокала не откажусь.
– Невежа… – Ребекка проехала на кухню и взяла бутылку с деревянной стойки под столом. – Откроешь? – Она протянула бутылку Йенсу.
– Конечно.
Он взял у нее бутылку, и Ребекка передала ему штопор.
– Кстати, удачное сочетание, – добавил Йенс и кивнул на ее наряд.
– Это все твой нежданный визит.
Йенс откупорил бутылку и скрутил пробку со штопора. Пробка выпала у него из рук и закатилась под стол.
– Вот, возьми, – сказала Ребекка, пока Йенс не успел залезть под стол, и сняла с двери палку-захват.
– Что это? – спросил он.
– Шестьдесят сантиметров счастья. Неимоверно облегчает жизнь, если не работают ноги.
Йенс, применив приспособление, достал пробку из-под стола.
– Классная штука.
– У меня в каждой комнате такая.
– Подаришь мне одну? У меня до сих пор спина не гнется.
– Нет уж. Если болит спина, наоборот, нужно наклоняться. Захватишь бутылку?
С двумя бокалами на коленях Ребекка выехала на террасу и поставила их на столик.
– Что за джунгли, – прокомментировал Йенс. – Может, заглянуть как-нибудь с садовыми ножницами?
– Только попробуй. Тут собраны редкие экземпляры со всего мира.
– Да ну? А вот это похоже на юкку из «ИКЕА».
– Меня ты можешь унижать, но только не мои растения. Они злопамятные.
Йенс разлил вино по бокалам.
– Тебя видно с улицы, когда ты здесь сидишь, – заметил он.
– Ты наблюдал за мной?
– Случайно, пока искал, куда припарковаться. У тебя был задумчивый вид.
– Это все твоя загадка. Ума не приложу, что там имела в виду Розария Леоне.
– Или что там она сказала такого, что родители услышали как Корсаштрассе. – Йенс сел напротив нее.
– Как ни выворачивай, ничего не понятно.
– Возможно, ты сможешь помочь мне в другом.
– Это со своей точки зрения?
– Именно.
Йенс передал ей бокал и поднял свой. Если до сих пор он избегал смотреть на нее, то на этот раз задержал на ней взгляд, и Ребекка первой подняла бокал и посмотрела сквозь рубиново-красную жидкость.
Помолчав немного, Йенс рассказал о том, что узнал от Рольфа Хагенаха. Ребекка слушала, не перебивая, а затем принялась рассуждать вслух:
– Розарию Леоне выловили из канала. Человек, который убил Оливера Кината, передвигается на байдарке. Если это правда, то такая взаимосвязь, возможно, указывает на серийного убийцу?
– Вопрос на миллион! Какова вероятность, что человек, которого мы разыскиваем, убивает уже долгое время и сбрасывает тела своих жертв в канал? И если это так, то сколько их там? Если б не очистные работы, Розария Леоне так и осталась бы лежать на дне. Тебе хорошо знакомы водные пути Гамбурга. Можно ли перевезти труп в байдарке и свалить в воду, так чтобы никто не заметил?
Ребекка задумалась на секунду и кивнула.
– В темноте – проще простого. По берегам часто растут деревья; можно передвигаться из одного канала в другой, и никто не удивится, если увидит ночью байдарку.
– Даже ты плаваешь по ночам.
– И я далеко не единственная.
– Значит, это возможно?
– Определенно. Только мне видится слишком хлопотным перевозить тело в узкой байдарке. На машине все-таки сподручней.
– Может, он как раз перевозил в машине труп Яны Хайгель, и Оливер Кинат его увидел, – проговорил Йенс.
– Труп не оставляет кровавых отпечатков на стекле, – напомнила Ребекка.
– Хорошо, значит, на тот момент она была еще жива. В случае с Розарией Леоне от момента исчезновения до обнаружения тела прошло два месяца. По заключению судмедэкспертов, тело пролежало в воде около месяца. То есть он держал ее в плену. Если это тот же самый человек, возможно, он поступит так же и с Яной Хайгель.
Ребекка кивнула:
– Значит, нужно понять, где мог устроить свой тайник тот, кто ориентируется в сети городских каналов.
С серебряной сережкой в кулаке Лени шагнула в ночь.
Часы показывали десять минут двенадцатого.
Вивьен надевала эти серьги в клуб, когда Лени видела ее на коленях у человека без мизинца. Даже если она потеряла ее при поспешном отъезде, это не объясняло, как сережка оказалась в шкафу между половицами.
И это не объясняло, почему Вивьен не перевернула комнату, чтобы отыскать ее. Лени знала, как она дорожила этими серьгами. И даже если б Вивьен искала ее и не нашла, то непременно упомянула бы об этом в той записке, которую подсунула под дверь.
Одно с другим никак не вязалось – и сбивало Лени с толку. Она долго решалась, сделать это сегодня же или дождаться утра. Но если Вивьен в опасности, утром могло быть уже поздно…