– А что бы вы делали, если б столкнулись с убийцей? – спросил Йенс.
Фредди пожал плечами:
– Обезвредил бы его? Навел бы на него полицию?.. Не знаю, мне просто надоело прятаться.
В дверь вдруг постучали, и, не дожидаясь ответа, ее распахнул сотрудник в форме.
– Он у нас! – объявил он взволнованно. – Тен Дамме попал прямо к нам в руки!
Лени была разбита, физически и морально, – и была благодарна герру Зеекампу, который предложил подвезти ее. Он до сих пор кипел в негодовании.
– Я готов руку дать на отсечение за герра тен Дамме, – сказал шеф, когда они сели в его новый «БМВ» с электродвигателем. – Хендрик не имеет ко всему этому никакого отношения. Я уверен, все прояснится, а вашей подруге ничто не угрожает.
– Надеюсь, – отозвалась Лени.
– Что еще вам наговорили в полиции? – спросил Зеекамп. – Мне они ничего не захотели говорить, хотя это касается и меня. Все-таки вы практикантка в моем издательстве, и я в ответе за ваше благополучие…
– Не так уж много.
Лени не горела желанием пересказывать свой разговор с комиссаром Кернером. Тем более что он сам попросил ее хранить молчание. Впрочем, ей и в самом деле было не так уж много известно. Два года назад в городе пропала девушка из Италии, а позднее из канала выловили ее тело. Кернер сказал, что она, возможно, снимала комнату в доме на Айленау.
Лени было не по себе, и возвращаться туда не хотелось, но ничего другого ей не оставалось. Как и прежде, она была настроена, несмотря ни на что, завершить практику в издательстве. Нельзя, чтобы первые же трудности заставили ее сломя голову бежать домой. Все-таки она обещала маме начать наконец собственную жизнь.
– Но что-то же они должны были сказать, – продолжал допытываться Зеекамп. – Мне вы можете доверять, фройляйн Фонтане. По их мнению, герр тен Дамме действительно что-то сделал вашей подруге?
Лени понятия не имела, откуда Зеекамп узнал об этом. Она об этом ни разу не упоминала – хотя бы потому, что Хендрик тен Дамме был спонсором издательства и ей не хотелось нажить себе врага в лице Зеекампа.
Угораздило же ее ввязаться в эту историю!
– Комиссар лишь хотел узнать, что я видела, – ответила она уклончиво.
– И что вы видели?
На этот раз голос Зеекампа прозвучал иначе. В нем уже не было той отеческой заботы и появилось какое-то… ехидство. При этом он бросил на нее какой-то странный взгляд.
Можно ли рассказать ему историю с недостающим мизинцем? Кернер похвалил ее за наблюдательность и отметил почти профессиональный подход в ее умозаключениях. Быть может, куча времени, проведенного за чтением детективов, все-таки прошла не впустую?
В своих догадках Лени имела в виду недостающий мизинец – и, конечно, тот факт, что Фредерик видел, как тен Дамме садился в белый фургон, тот самый, в котором ехал преступник в ночь убийства.
Лени вдруг почувствовала, как у нее сжались внутренности и сердце замерло в груди. По телу пробежал холод, и в то же время ее обдало жаром.
Прием в издательстве. Они с Кристианом Зеекампом ездили закупать все необходимое. На белом фургоне!
Лени украдкой глянула на Зеекампа, но тот следил за движением и не заметил ее паники. Господи, думала она, это не может быть правдой!
– Фройляйн Фонтане? – спросил Зеекамп. – Что с вами? Всё в порядке? Вы побледнели!
– Я… – Лени воспользовалась шансом и страдальчески коснулась лба. – Ужасно болит голова.
– Это и неудивительно… Бедняжка! Вынести столько стресса… Почти приехали. – Шеф потрепал Лени по коленке, так что ее бросило в дрожь. – Так вы действительно видели нечто такое, что говорило бы против тен Дамме? – предпринял он очередную попытку.
Лени помотала головой:
– Нет, я только знаю, что Вивьен исчезла и, вероятно, была в плавучем доме.
– В плавучем доме? Почему вы так решили?
– В ту ночь она подсунула мне под дверь записку, в которой сообщила об этом.
– Вот как, – с явным облегчением произнес Зеекамп. – Что ж, как я уже сказал, все прояснится, вот увидите. Хендрик не имеет к этому никакого отношения. Я заселял к нему в квартиру столько практиканток, и ни разу ничего не случилось… Приехали. – Он припарковался у тротуара и вынул ключ из замка зажигания. – Я провожу вас наверх.
– В этом нет необходимости.
– Но так безопаснее, при вашем-то состоянии… Возражения не принимаются!
Прежде чем Лени успела что-то сказать, Зеекамп уже вышел из машины, обошел кругом и открыл дверцу с ее стороны.
Лени ничего не оставалось, кроме как пойти с ним. При этом ей хотелось как можно скорее позвонить комиссару Кернеру и рассказать о фургоне издательства. Но в присутствии Зеекампа об этом нечего было и думать.
Ко всему прочему он еще и взял ее под руку! Если прежде его прикосновения были ей неприятны, то теперь Лени чувствовала в них угрозу. Но и сказать она ничего не могла.
Так, в хватке Зеекампа, она поднялась по ступеням к входной двери с таким чувством, словно восходила на эшафот.
По распоряжению Йенса двое полицейских ждали тен Дамме в его плавучем доме, и он действительно попал им прямо в руки. Йенс переговорил с патрульными. По их словам, тен Дамме был искренне и непритворно потрясен и сразу согласился на сотрудничество, хоть полицейские и отказались говорить, в какой связи он задержан. Таким образом, тен Дамме знал лишь, что речь шла о тяжком преступлении, по которому он должен дать свидетельские показания.
Но со своей стороны Йенс рассматривал это как допрос. Он пока не обращался к начальству, чтобы запросили у прокурора ордер на арест, для этого у него просто-напросто не было достаточных оснований. Недоставало важной детали. Запрос в «БедТуБед» был отправлен, но ответ пока не пришел. Контора находилась в Соединенных Штатах, бронирования происходили автоматически, и пока неясно было, станут ли они вообще сотрудничать.
Таким образом, Йенс не знал, бронировала Яна Хайгель комнату в доме тен Дамме или где-то в другом месте. То же касалось и Розарии Леоне. Комиссар надеялся получить ответ не позднее следующего дня, и если все они, включая пропавшую Вивьен, проживали на Айленау, 39б, получить ордер на арест тен Дамме не составит труда.
Но для начала его можно было и допросить.
Вот уже полчаса как тен Дамме терпеливо дожидался в комнате для допросов. При его деньгах он определенно был наделен влиянием, мог позволить себе лучших адвокатов и не стал бы терпеть все это слишком долго.
Когда Йенс вошел в тесную комнату, тен Дамме поднялся. Он был примерно одного роста с Йенсом. Густые темные волосы, атлетическое телосложение – тен Дамме определенно был хорош собой, и Йенс невольно вспомнил слова IT-специалиста Линуса. Хендрик тен Дамме в точности подходил под его критерии красоты. Йенс отметил про себя, что нужно сфотографировать его, чтобы Линус мог сравнить фото в своей программе. Он утверждал, что, несмотря на плохое качество изображения с камеры, при сравнении с фотографией подозреваемого можно будет с вероятностью в шестьдесят процентов сказать, этот ли человек был за рулем белого фургона.
Йенс пожал тен Дамме руку, представился и предложил сесть.
– Простите, что заставил вас ждать, – начал он. Разрядить обстановку было совсем не лишним.
– Конечно, я готов помочь следствию, но замечу, что при таком обращении я чувствую себя опасным преступником.
Йенс мог бы рассказать ему, как с ним обращались бы, если б сочли опасным преступником, но оставил эту мысль при себе.
– Как я уже сказал, мне очень жаль. Приходится разрываться.
– Ладно, оставим это. Просто скажите, что же все-таки случилось.
Тен Дамме выражался сдержанно и культурно, не выказывая беспокойства или возмущения, как человек, привыкший говорить на публику и словами отстаивать свое достоинство.
– Вам принадлежит дом по адресу Айленау, тридцать девять «бэ», так?
– Нет, не так.
Вот тебе раз!
– У меня другая информация.
– В таком случае ваши источники лгут. Мне принадлежит лишь один этаж. Четвертый, если быть точным.
Йенс сделал соответствующую пометку в блокноте.
– Кому принадлежат остальные этажи?
– Этого я не знаю. Конечно, собственники входят в сообщество, но этими вещами ведает мой адвокат. И к слову, позвольте узнать, имею ли я право пригласить его?
Йенс поджал губы.
– Это зависит от вас. Вы здесь лишь в качестве свидетеля.
– То есть меня ни в чем не обвиняют?
– Нет.
– Тогда я пока обойдусь без поддержки.
– Хорошо. Вы сдаете комнаты на этаже посредством интернет-сервиса, так?
– Все верно.
– Скажите, вы сдавали комнату девушке по имени Вивьен?
– Должен признаться, я не проверяю бронирования и не взаимодействую с постояльцами. Все происходит в автономном режиме, что и делает систему такой успешной.
– Поставим вопрос иначе: вы знакомы с Вивьен?
– Я не знаком ни с какой Вивьен. Вы можете назвать ее фамилию?
– Нам это пока неизвестно, – вынужден был признать Йенс, на что тен Дамме чуть насмешливо вскинул брови.
– Вот как, – произнес он. – Что ж, на данный момент из всех постояльцев я знаком лишь с одной. Лени Фонтане. Мы познакомились на приеме, организованном издательством «Нью-медиа». Перекинулись лишь парой слов. Надеюсь, у нее всё в порядке?
Йенс вглядывался в него. В том, что тен Дамме добровольно сознался в знакомстве с Лени Фонтане, не было ничего удивительного. В конце концов, это легко проверить.
– Да, с ней все хорошо. Сегодня она обратилась в полицию с заявлением об исчезновении человека. Вивьен – ее подруга, и фройляйн Фонтане считает, что с ней могло что-то случиться.
– И поэтому полиция обыскивает мою квартиру и без всякого на то основания находится в моем доме? Должен сказать, это меня несколько удивляет и злит.
– Как-никак речь идет о человеческой жизни, – заметил Йенс.
– Да, я понимаю. Но это Гамбург. Если с этой Вивьен, которую вы знаете лишь по имени, действительно что-то случилось, это могло произойти где угодно, не так ли? Почему полиция первым делом заявляется ко мне?