Йенс ехал к Эллен Лион. Нужно было непременно выслушать показания актрисы.
Как и ожидалось, в это время улица, где проживала Эллен Лион, была заставлена машинами, и не нашлось даже небольшого промежутка. Йенс мог бы припарковаться во втором ряду, но с тех пор как кто-то снес ему боковое зеркало, обезобразив облик Красной Леди, он старался этого не делать. Дальше по улице находилась заправка. Йенс оставил машину на площадке, предупредил персонал и поспешил обратно к дому, где Эллен Лион жила с супругом.
Это был перестроенный старинный склад из кирпича, возведенный у самой воды. Толстые стены, узкие окна, четыре этажа – не дом, а крепость. Со стороны улицы располагался винный магазин. В витринах горел уютный свет, но лавка давно была закрыта. По телефону Эллен Лион просила его позвонить в дверь магазина.
У нее был приятный, вежливый голос. Конечно, она понимала необходимость этой беседы и была рада и благодарна за то, что ей не пришлось появляться в управлении. Йенс не собирался предавать огласке ее отношения с тен Дамме. Это никого не касалось.
Кнопка звонка была встроена в массивную медную табличку с выгравированной надписью «Винная контора Гамбурга».
Эллен Лион открыла почти сразу. На ней было серое платье, подчеркивавшее ее фигуру. Подол едва доходил до коленей. Талия была обвязана тонким кожаным ремешком. На ногах – черные туфли с высоким каблуком. Макияж был наложен идеально, и пахло от нее головокружительно – в прямом смысле слова. Йенс терпеть не мог, когда люди буквально вынуждали окружающих дышать чересчур ярким парфюмом.
Эллен Лион протянула ему руку. Ладонь была теплой и мягкой, но рукопожатие – на удивление крепким.
– Прошу, комиссар, я провожу вас в кабинет.
Чтобы добраться до кабинета, пришлось пройти по торговому залу, обставленному дорого и со вкусом. Неужели торговля вином приносила столько денег, что хватало на такой магазин в этой части Гамбурга? Йенс напомнил себе купить бутылку хорошего красного вина к следующей встрече с Ребеккой.
Кабинет своей функциональной простотой напоминал управление: мебель далеко не новая, никакой показной роскоши или атмосферного освещения. И в свете светодиодных ламп даже Эллен Лион выглядела уже не такой изящной и загадочной. Теперь была видна каждая закрашенная морщинка на ее лице.
Они сели за круглый стеклянный стол. Эллен Лион закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. Она была напряжена, Йенс это чувствовал.
– Торговлей занимается ваш муж? – спросил он в попытке разрядить обстановку.
Она кивнула.
– И к сожалению, не лучшим образом. Дела идут уже не так хорошо, как прежде. Когда-то у нас было три сотрудника, теперь – ни одного. Конкурировать с интернет-магазинами тяжело.
– В таком случае радует, что ваша кинокарьера продвигается так успешно.
– Да, жаловаться не приходится, все могло быть и хуже… Но вы не представляете, с каким ужасом мы, актеры, ждем своей сюжетной смерти.
– Как, простите?
– Возможно, вы обращали внимание, что эти длинные сериалы имеют успех только при условии регулярной смены персонажей… а для этого героям приходится умирать. Мы называем это сюжетной смертью.
– Разве вы не в главной роли?
– Да, можно и так сказать. Но еще два персонажа заметно опережают меня по зрительским симпатиям. И они заметно моложе. Для женщин в моем возрасте часы тикают все громче. С этими молодыми красивыми особами, наводнившими рынок, непросто тягаться.
– Понимаю. Похоже, конкуренция у вас жесткая.
– Настоящая грызня, борьба за выживание. Поэтому мне ни к чему пикантные истории в желтой прессе. Конечно же, Хендрик предупредил, что меня ждет, и я должна поблагодарить вас за то, что вы не стали вызывать меня в управление.
Йенс пожал плечами.
– Без проблем. Я расследую убийство, а не супружеские измены, и если вы сможете подтвердить алиби герра тен Дамме, я не стану вам долго докучать.
– Мы с Хендриком обсуждали это по телефону. Когда был застрелен молодой человек, я всю ночь провела у Хендрика.
– В его плавучем доме?
– Да.
– А ваш муж?
– Был в деловой поездке. Он часто уезжает, чтобы дегустировать и закупать вина. В этом бизнесе дела по-прежнему решаются при личной встрече… и за бокалом вина, разумеется.
Эллен Лион улыбнулась, впервые с момента их встречи. У нее была добрая, открытая улыбка. Глаза тоже улыбались, и Йенс понимал, почему она добилась такого успеха в кино.
– Хорошо, – сказал он. – С этим разобрались. А прошлой ночью?
– Мы разговаривали по телефону, но не виделись. Это было несколько затруднительно для нас, после того как вы уже допросили Хендрика.
– Иначе говоря, вы не можете обеспечить герру тен Дамме алиби на прошлую ночь?
– Не могу.
– И на ночь с двенадцатого на тринадцатое июня тоже, не правда ли?
Эллен Лион удивленно вскинула тонко выведенные брови.
– Как уже сказала, я была с ним.
Йенс сделал вид, будто сверяется с записями, хотя держал в голове все, что разузнала для него Ребекка.
– Если верить вашему агенту, двенадцатого июня у вас были съемки в Берлине, которые продолжались примерно до шести часов вечера. Затем вы отправились на поезде в Гамбург, верно?
– Все так, но…
– По данным отдела кадров, который организует ваши поездки, поезд отходил в девятнадцать сорок девять.
– Да, с прибытием в Гамбург в двадцать один пятьдесят четыре. И я сразу же поехала к Хендрику.
– Когда вы были у него? Примерно?
– В половине одиннадцатого…
Йенс вновь сделал вид, будто прикидывает что-то в уме, хотя давно все подсчитал.
– Если прибавить три часа задержки из-за человека на путях, получается, в половине второго.
Сначала лицо ее застыло, затем в глазах заблестели слезы, и Эллен Лион потеряла всякое самообладание.
«Слава немецким железным дорогам», – подумал Йенс.
– Я…
– Вы пытались солгать мне.
– Нет, я… думала, если считать с половины второго, то еще можно говорить о целой ночи.
– Нет, если убийство произошло до полуночи.
– Я… я этого не знала.
– Разумеется, вы этого не знали. Не хотели бы вы внести изменения в свои показания?
По ее левой щеке эффектно скатилась крупная слеза, оставив влажный след на макияже. Складывалось впечатление, что Эллен Лион отыгрывает роль. Йенс напомнил себе, что перед ним профессиональная актриса. Возможно, игра ее настолько хороша, что ему просто не отличить реальные эмоции от искусственных.
– Мне… простите меня… – проговорила Эллен Лион и опустила глаза. – Хендрик попросил меня сказать так, и я ведь провела у него почти всю ночь… Он не мог совершить того, в чем вы его подозреваете. Когда я приехала, он уже спал, мне пришлось разбудить его.
– Так в какое же время вы к нему приехали?
– Это было примерно в половине второго.
Йенс пристально посмотрел на нее.
– С учетом ваших секретов, я бы на вашем месте не лгал сотруднику полиции.
Эллен Лион кивнула и поджала губы. Она не смотрела на него. По ее щеке скатилась еще одна слеза.
– К сожалению, теперь я не могу просто так вам поверить и вынужден побеседовать с вашим мужем по поводу деловой поездки.
Она вскинула голову:
– Нет!
Это прозвучало как приказ, от показной покорности и ощущения вины не осталось и следа. Сейчас – и Йенс был в этом уверен – Эллен Лион показала свое истинное лицо.
– Увы, у меня нет выбора. – Он поднялся. – Где я могу найти вашего мужа?
– Он… уехал. Еще вчера.
– Когда вернется?
Она вскочила:
– Прошу вас, не делайте этого!
– Мне придется. Но, возможно, этого удастся избежать, если вы сможете обеспечить герру тен Дамме правдоподобное алиби в ночь с двадцатого на двадцать первое.
– Ночь, когда пропала Вивьен?
– Верно.
– Понятия не имею, где был Хендрик, но я была дома. Мой муж сможет это подтвердить.
Не успела она договорить, как сама поняла, что совершила ошибку, сославшись на своего мужа в качестве алиби.
– Прошу вас, поверьте мне. Это правда, вам не нужно спрашивать его. Я могу показать вам его календарь, когда он вернется.
– Я подумаю над этим, фрау Лион, – сказал Йенс и направился к выходу. – Мне пора. Я с вами еще свяжусь.
Эллен Лион проводила его и заперла за ним дверь.
Йенс прошел несколько шагов и оглянулся. Его не покидало ощущение, будто он что-то упустил.
Только когда стемнело и Фредди порядком замерз, обстановка изменилась.
В тоннеле, который соединял дом на Айленау с каналом, открылась решетчатая калитка. Фредди заметил это только потому, что металлическая решетка сверкнула в свете уличного фонаря.
Он ползком спустился по откосу к берегу и, спрятавшись за кустарником, смотрел, как из тоннеля медленно появилась байдарка. Внутри сидел человек в темной одежде с капюшоном.
Тен Дамме!
Тот запер калитку, погрузил весло в воду и стал быстро удаляться в направлении Кумюлентайх. Фредди сжался в своем укрытии за кустами. Байдарка бесшумно скользнула мимо него. Человек внутри словно играючи работал веслом. Фредди понимал, что угнаться за ним будет непросто. Пакрафт был не столь маневренным, а ему не хватало навыка. Но нельзя терять времени!
Фредди держал телефон в руке, но решил, что позвонит Кернеру, когда сам заберется в лодку и поймет, куда должен двигаться.
Он вернулся за пакрафтом и спустил его на воду. К сожалению, поблизости не оказалось удобной площадки, и пакрафт оказался на полметра ниже берега. Фредди понятия не имел, как действуют профессионалы, особенно в случае с такой маленькой, неустойчивой лодкой.
Используя весло в качестве опоры, Фредди опустил левую ногу в лодку. Но этим движением он оттолкнул пакрафт от берега, и ноги разъехались. Фредди толкнулся правой ногой, чтобы перенести вес, однако недостаточно сильно и упал лицом в резиновый бортик. Правая нога оказалась в воде. От перевеса на один борт пакрафт накренился, так что Фредди окунулся в воду еще и головой.