– Знаешь, как бодрит убийство? – спросила она. – Сколько придает энергии? Какое приносит удовлетворение?
Лени была слишком потрясена, чтобы ответить.
– Это наша привилегия. Вам, простакам, этого не понять, и все-таки, прежде чем ты умрешь, я хотя бы попытаюсь открыть тебе глаза, Простушка-Лени.
Хоть в голове царил хаос, Лени отчетливо поняла смысл последних слов. И никак не ожидала услышать их из уст этой убийцы.
– Откуда вы знаете, что Вивьен так меня называла? – спросила Лени.
– Мы знаем всё, что происходит в доме на Айленау. У нас повсюду глаза и уши. И теперь ты сама видишь, что бывает, если вмешиваться в наши дела.
В голове у Лени эхом отозвался голос мамы. Сколько раз она слышала от нее что-то подобное в детстве и в юности? Не сосчитать.
– Тебе же непременно нужно было позвонить в полицию… Хотя казалось бы, какая тебе разница, куда девалась Вивьен?
– Есть разница, – сказала Лени. – Мы с ней были подругами.
Эллен Лион рассмеялась:
– Разве что в твоем воображении. Впрочем, если и так… Теперь ты умрешь за право быть ее подругой.
– Вы чудовище, – процедила Лени.
Эллен Лион неподвижно смотрела на нее. Это красивое лицо с выразительными и в то же время холодными, безучастными глазами, как у рыбы. Оболочка, внутри которой жил бес, а люди вокруг ничего не замечали. Возможно, потому, что давно к этому привыкли. Потому что этих бесов хватало в любом месте и в любое время.
Глядя в эти глаза, Лени распрощалась с жизнью, но, к своему изумлению, не ощутила страха перед этой дьяволицей в маске красивой женщины. Она будет биться как львица, хотя бы из мести за Вивьен.
– Ты и впрямь глупая, наивная простушка, – сказала Эллен Лион. – А теперь мне придется тебя убить.
– Ну так войди и попробуй.
Лени сама удивилась собственному хладнокровию. И в этом не было притворства. Она действительно была совершенно спокойна и приготовилась к схватке за свою жизнь. Потому что был только один способ выбраться отсюда: она должна одержать верх, должна убить. И Лени знала, что способна на это.
Эллен Лион улыбнулась и покачала головой.
– Я не стану входить и пробовать. Этим займется мой возлюбленный. У нас разделение во всем, знаешь ли. А поскольку он еще не вполне тверд в этих делах, ты для него идеальная жертва. Я бы никогда тебя не выбрала. Ты могла беспрепятственно уехать и жить себе дальше, потому что моему возлюбленному нужно расти над собой, а ты для этого не годишься. Ему нужны другие женщины. Так получилось целиком и полностью по твоей вине. Не забывай об этом, когда будешь умирать.
– Кто он, этот ваш возлюбленный? Хендрик тен Дамме?
Лени должна была знать.
Эллен Лион язвительно рассмеялась:
– Этот щеголь? Он всего лишь козел отпущения, на которого всё повесят…
– Значит, Зеекамп, эта гадкая свинья.
У Эллен Лион потемнел взгляд.
Она раскрыла рот, но сказать ничего не успела: по подземелью разнесся резкий хлопок, похожий на выстрел.
Выбраться из этой проклятой лодки оказалось даже труднее, чем влезть в нее, и Фредди вновь явил собой жалкое зрелище, взбираясь на старый, осыпающийся причал. По крайней мере, на этот раз он остался сухим.
Фредди огляделся.
Под старым кирпичным зданием у канала Уленхорст был устроен своего рода лодочный гараж глубиной в несколько метров. Фредди знал, что в прежние времена товары доставлялись из порта в дома торговцев на маленьких лодках по каналам, но полагал, что такие остались только в районе Шпайхерштадт.
Причал, расположенный в полутора метрах над водой, тянулся вдоль мощного фундамента. Пахло стоячей водой и водорослями, и всюду в глаза бросались признаки упадка. Штукатурка осыпалась, кирпичи раскрошились, стальные балки, призванные усилить конструкцию, прогрызла ржавчина. Из массивной дубовой балки, почерневшей и сгнившей, торчал железный крюк, к которому раньше, вероятно, крепился кран, чтобы перегружать товары с лодок на склад.
В конце причала была металлическая дверь, на вид вполне современная. Фредди подошел к ней и прислушался, после чего потянул за ручку. К его немалому удивлению, дверь оказалась незапертой.
Фредди держался за дверную ручку и медлил. Он мог бы забраться обратно в лодку, причалить где-то в другом месте, найти телефон и связаться с Кернером. Теперь, когда он отыскал укрытие тен Дамме, остальное было, вероятно, делом техники. Но хватит ли у них времени? Или своей трусостью – а Фредди именно что трусил – он подвергал риску жизнь Лени?
Фредди не хотел быть трусом. Поэтому он открыл дверь. За ней тянулся широкий, но низкий коридор, тускло освещенный двумя лампочками. Пол по центру коридора был стоптан.
Фредди осторожно притворил за собой дверь и бесшумно двинулся по коридору. В конце его была еще одна дверь, из старых дубовых досок, окованная железом. Дверь, сделанная на века.
Фредди замер, приложил ладонь к доскам и прислушался. С чего бы тен Дамме так неосмотрителен? Он знал, что его выслеживает полиция. Так почему оставляет двери незапертыми?.. Наверное, потому, что, опьяненный своим высокомерием, он полагал, что обставил полицию. Значит, план Кернера сработал: тен Дамме не заметил его, и эта ошибка должна стать для него роковой.
Тяжелая дверь открылась на удивление легко и даже не скрипнула. Петли были как следует смазаны: кто-то явно не хотел создавать лишнего шума.
За дверью взору Фредди открылась удивительная картина. Не снаружи, а здесь, под домом, располагался настоящий лодочный гараж. Канал тянулся на несколько метров, втиснутый меж двух пристаней, и над ними нависал низкий сводчатый потолок. Наверное, когда-то давно в этом тесном душном подвале помещались на зиму или обслуживались лодки торговцев.
Здесь никого не было, и Фредди двинулся дальше.
Не помешало бы чем-то вооружиться. С пустыми руками он чувствовал себя беззащитным и уязвимым. Но под ногами ничего не было – лишь несколько рулонов проволочной сетки, еще в упаковке. Фредди вспомнил, что рассказывал Кернер об итальянке, найденной на дне канала. У него по спине пробежал холод, и последние сомнения были развеяны.
– Добрый вечер, – прозвучал голос словно со всех сторон разом.
Фредди развернулся, но не увидел говорящего. Каменный свод искажал звуки, эхо металось между стенами.
– В столь поздний час гость желанным не бывает…
Фредди ни разу не слышал голос тен Дамме, но этот голос показался ему знакомым. Только он не мог вспомнить, откуда.
– Фредди, полагаю? – вновь прозвучал голос. – Любопытный бродяга… Вы знаете, что на воде вас слышно за километр?
– Покажись! – крикнул Фредди, и его собственный голос эхом разнесся под сводом.
– Прямо сейчас на вас направлен пистолет. И вам незачем гадать, могу ли я пустить его в ход. Вы сами знаете, что могу. И даже могли наблюдать. В неподходящем месте и в неподходящее время, я бы так сказал. Беда только, что вы при этом оказались таким любопытным…
– Полиция уже в пути. Так что сдавайтесь!
Фредди крутился на месте, но так и не мог понять, откуда доносился голос. В этом подвале хватало темных углов, ниш и выступов.
– Неправда. Полиция занята тем, чем и должна заниматься: наблюдает за Хендриком тен Дамме. Так что в нашем распоряжении уйма времени, чтобы уладить все вопросы.
– Так вы не тен Дамме?
– Вот вы сами и убедились, насколько эффективна наша маскировка. Мы ввели в игру пешку, удачно ее расположили, прикрыли ладьями и слонами, так что ферзь и король остались практически без внимания.
– Вздор! – крикнул Фредди. – Вас раскусили!
– Вы уверены?
Голос вдруг зазвучал иначе, уже не столь искаженно. Говорящий как будто подошел ближе. Вот только с какой стороны? Где он прятался?
Фредди не видел его, а когда почувствовал, было уже поздно. Тот вдруг оказался у него за спиной, так близко, что смог приставить пистолет к его затылку.
Фредди замер.
– Даже если полиция в пути, вас никто уже не спасет.
Вблизи его голос звучал довольно приятно.
– Так кто же я? Ай-ай… не поворачиваться, это будет слишком просто. Ну же, напрягите ум. У вас должны быть еще предположения.
– Шеф издательства. – Фредди наконец-то понял, где слышал этот голос. Этот мерзкий тип, который домогался Лени и орал на него у дверей издательства. Проклятье! И как он сразу об этом не подумал…
– Ну какой же вы умница, – произнес мужчина, не отводя пистолет от его головы. – И все же вам пора. Прощайте, герр Фёрстер!
Фредди чувствовал, как палец мужчины напрягся на спусковом крючке. Еще мгновение – и все закончится, его жизнь оборвется. Жизнь, которая так гадко складывалась, но за которую он отчаянно цеплялся. Фредди никогда не думал о смерти как решении проблем, ни разу за все месяцы уличной жизни. Для него это означало бы признание поражения, а Фредди не допускал даже мысли о том, чтобы сдаться.
В эту долю секунды перед его внутренним взором пронеслись сотни сцен. Он видел Силке с Леоном на игровой площадке. Силке на больничной кровати вскоре после родов. Его сын, завернутый в белую пеленку на руках матери…
Фредди среагировал в эту же долю секунды. Он упал, извернулся и ударил стоящего позади человека. Выстрел прогремел над правым ухом. Мир растворился в шуме. Мерзкий, высокий звон заполнил пространство, вытесняя все прочее. Фредди даже не почувствовал боли, только этот пронзительный звон.
По правой щеке стекала теплая кровь, но ему было не до этого.
Фредди бросился на мужчину и повалил на пол. Он ничего не видел в темноте и просто колотил наугад, руками и ногами. Это напоминало скорее драку мальчишек на школьном дворе.
Фредди бил и сам получал удары. Когда рукоять пистолета попала ему по виску, он качнулся, но сумел заблокировать следующий удар, всем своим весом навалился на противника и отвел руку с пистолетом в сторону. Получил коленом в живот, локтями по ребрам, но не сдавался, продолжал бороться и в конце концов смог нанести удар, который поставил точку. Мужчина внезапно перестал сопротивляться.