- Вы злопамятны, Кертор. Это хорошо, - кивнул Гоэллон. - Решать вам, но я бы не рискнул... соблюдать этот протокол. Тем более, что это вовсе не протокол, а недосмотр церемониймейстера, нанявшего каких-то неумех.
- Вы так думаете?
- Уверен. Я пятнадцатый год присутствую на этих торжествах, так что уже могу делать довольно точные выводы. В позапрошлом году придумали, что все должны быть одеты и причесаны по моде времен короля Ивеллиона I. Бороды, заплетенные в косички, представьте себе, - герцог потер тыльной стороной руки гладко выбритый подбородок. - Казначей был в восторге!
- Представляю... - восторженно протянул Флэль, воюя с кудрями при помощи воды и того же кипарисового масла. Горький смолистый запах был непривычным, но на редкость приятным.
- Не представляете, Кертор, - покачал головой герцог. - Поверьте, это было просто невообразимо. Заканчивайте, нам уже пора. Опоздать куда неприличнее, чем явиться без локонов.
Через час Флэль понял, что все-таки оказался под опекой герцога, но достаточно ненавязчивой, чтобы не возвращаться к ссоре, тем более, что официальная часть празднества требовала то куда-то идти, то где-то стоять, и разобраться во всех этих петляниях по залу, когда в одном случае за королем нужно было идти, в другом - остановиться, в третьем - провожать их высочества до выхода из залы, было просто невозможно. Если бы не герцог Гоэллон, Флэль все время делал бы что-нибудь не то. Бруленского вассала точно так же опекал граф Агайрон.
Король беседовал то с послами, то со священником, то с придворными, кучка представителей Старших Родов следовала за ним по залу. Владетели и их супруги, отпрыски и секретари, еще какие-то гости в праздничных мундирах чиновников... король должен был сказать пару слов каждому, и все это полагалось делать, не сидя на троне, а разгуливая по залу: в прочие триста семьдесят семь дней в году подданные выражали свое почтение к королю, а в день празднований - король своим верным подданным.
- Приуныли, Кертор? - в какой-то момент герцог взял Флэля, у которого уже кружилась голова, под руку. Сам герцог был необычно весел.
- Вы-то чему радуетесь?
- Тому, что подобное бывает только раз в году, а все оставшееся время мы можем жить простой и размеренной жизнью.
Наконец официоз закончился, король уселся на свое место во главе стола, и разрешил садиться остальным. Флэля общество герцога уже не нервировало, напротив, он перестал понимать, почему Гоэллона считают злым и неприятным человеком, а когда Кертор очутился между ним и Алларэ, жизнь расцвела всеми красками.
- Друг мой, обратите внимание на девушку рядом с королем, - сказал Реми. Вообще-то он говорил Гоэллону, но Флэль немедленно развернулся в ту же сторону, что и оба герцога, и обнаружил там не особо примечательную высокую и слишком худую брюнетку в очень милом белом платье с золотистой отделкой.
- Анна Агайрон, - кивнул Гоэллон. - Опасаюсь, что на смену королеве Астрид придет королева Анна.
- Опасаетесь? - удивленно спросил Флэль.
Оба герцога посмотрели на него одинаково снисходительными взглядами. Непрозрачные серые глаза, блестящие виноградно-зеленые, а выражение одно на двоих - "бедный дурачок". Кертор слегка обиделся и опустил глаза на тарелку, потом махнул рукой, подзывая чарочника, чтоб тот налил еще вина. Ну надо же, какой интересный финт - со шпагой в руке Реми на Кертора так никогда не смотрел, когда лез в окно и махал клинком перед трактирщиком - тоже, а теперь вернулся лучший друг, и все изменилось...
- Реми, не находите, что мы напрасно обидели молодого человека?
- Нахожу, - кивнул Алларэ. - Тем более, что для меня это чревато последствиями. Обида может улучшить его мастерство фехтовальщика. Значит, думаете, стоит посвятить его в наш секрет?
- Думаю, да, - Гоэллон насупился и огляделся вокруг. - Пока нас никто не слышит... говорите, Реми.
- Понимаете ли, Кертор... - Алларэ наклонился к самому уху Флэля. - Мы считаем, что вторая подряд дура на троне - это слишком. Королева Астрид едва не ввела в моду головные накидки и шейные платки для дам. Ей казались неприличными даже разрезы на рукавах...
Керторец на минуту опешил, а потом понял, что его пошлейшим образом разыграли, причем розыгрыш начался с первой реплики Реми. К счастью, он сообразил это прежде, чем рассмеялся. Флэль допил бокал, сделал серьезное лицо, словно решаясь на что-то, опустил голову к тарелке и тихо сказал:
- Господа, с этим нужно что-то делать. Нельзя допустить такого удара по нашей государственности. Я готов... готов на все! Герцог Гоэллон, если вы знаете какое-то действенное средство...
Реми расхохотался в полный голос и одобрительно хлопнул Флэля по плечу, Кертор тоже улыбнулся, а вот Гоэллону шутка отнюдь не понравилась. Он криво усмехнулся, положил вилку на тарелку и тоже взялся за бокал.
- Кертор, позвольте дать вам совет, - сделав пару глотков сказал он. - Если вы не хотите для себя беды, не шутите подобным образом хотя бы во дворце. Реми, не заставляйте меня думать, что пытаетесь избавиться от удачливого соперника.
Алларэ мигом посерьезнел, и Флэль подумал, что ему довелось узреть чудо: глаза золотоволосого герцога без привычной насмешки над всем и вся. Впрочем, это продолжалось недолго - два, три вздоха. После этого Реми ослепительно улыбнулся и кивнул.
- Руи, друг мой, вы как всегда правы. Кертор, простите, что втянули вас в глупый розыгрыш.
Флэль едва со стула не свалился. Алларэ, который спокойно принимает чьи-то замечания, Алларэ, который извиняется?! Еще одно чудо. А что, собственно, такого было сказано?
Керторец попытался вспомнить, не говорили ли что-нибудь дома на тему смерти королевы Астрид. Это было пять лет назад, Флэлю тогда исполнилось восемнадцать, и его вовсе не интересовали сплетни и слухи, если только они не касались симпатичных девиц в окрестностях замка. Впрочем, было что-то... отец беседовал с дядей, Флэлю поблизости находиться не полагалось. Кажется, речь шла о том, что королева была совершенно здорова, как все агайрские девицы... Тут старшие, которые уже хорошенько подвыпили, ударились в обсуждение достоинств и недостатков девиц и нескоро уже вернулись к предмету беседы. Вроде бы говорили, что подхватить простуду в середине лета немудрено, вот помереть от нее - это уже слишком.
- Ну что вы, господа, я сам превратил невинную шутку в глупую и опасную...
- Закончим на этом, - жестко сказал Гоэллон. - Поговорим о чем-нибудь еще, и хватит шептаться, на нас смотрит король. Господа, что случилось в столице, пока я отсутствовал?
- Кстати, а где вы присутствовали? - подхватил Флэль.
- Я решил устроить моему новому секретарю прогулку, чтобы он отдохнул после занятий в школе. Мы были в Убли, потом - в моем замке...
- Вы необыкновенно заботливы, герцог. А где же объект вашей заботы?
- Прихворнул в дороге и я оставил его дома.
- В столице не случилось ровным счетом ничего, - сказал Реми. - Было на редкость скучно...
- ...и потому герцог Алларэ по мере сил эту скуку развеивал, - улыбнулся Флэль. - Переименовал парочку улиц, споил десяток трактирщиков...
- Он преувеличивает, - рассмеялся Реми. - Не слушайте его, друг мой...
- Отчего же? - Гоэллон склонил голову к плечу. - Переименованные улицы - это интересно. Рассказывайте, Кертор!
Флэль рассказал, изображая в лицах наиболее примечательные моменты из приключений с Эмилем и Реми. Герцог улыбался, к ним начали прислушиваться и соседи по столу - в какой-то момент седобородый казначей неодобрительно качнул головой, но промолчал. Потом все трое дружно обратили внимание на очередную перемену блюд и принялись комментировать соусы, а также приготовленную тем или иным способом дичь. Керторец чувствовал себя немного странно, сидя между двумя самыми влиятельными людьми в Собране, запросто болтая с ними и подшучивая над обоими по очереди. Вне дворца Флэль, как один из лучших фехтовальщиков столицы, был для Реми неплохой компанией - иногда и под настроение, - а так-то ему полагалось держаться где-то наравне с Эмилем Далорном; его же за один стол с королем никто не сажал.
Дядюшка бы порадовался тому, что хоть кто-то из младшего поколения Керторов сделал при дворе столь высокую карьеру, а папаша, разумеется, начал бы ворчать, что при дворе ничего приличного сделать нельзя, а можно только вляпаться в пяток заговоров и закончить жизнь если не на плахе, так в ссылке. Впрочем, оба по-своему правы: дядя почти всю жизнь провел в родовом замке, а батюшка как раз начудил в молодости так, что ему на десять лет запретили покидать баронство Кертору. И все-таки лучше бы сейчас веселиться у тетушки Свары, вот бы еще и с обоими герцогами...
- Отличная идея, - кивнул Реми. - После приема - непременно.
- Я думал вслух?
- Именно, Кертор, именно, - ответил герцог Гоэллон. - Вредная привычка, избавляйтесь от нее, пока не поздно. Кстати, вынужден отклонить ваше любезное предложение. Думаю, компании Реми вам вполне хватит.
- Вы не любите веселых девиц?
- Признаться, не люблю. Страсть, изображаемая за деньги, меня утомляет, а искренности в веселом доме не купишь.
- Если вы так цените искренность, то вас ожидает вечное одиночество, по крайней мере, жизнь без женщин, - ляпнув это, Флэль понял, что пить уже хватит, и пора оценить очередное блюдо, какую-то рыбу в подливке, но Гоэллон ничуть не обиделся.
- Вы правы, это именно так, и меня это вполне устраивает. Кертор, поднимайтесь, король уходит, мы должны проводить его.
Флэль покорно потащился следом за прочими, стараясь не спотыкаться: выпил он, под шутки и остроты, едва ли не втрое больше привычного, но нужно было держаться достойно, и плечи сами развернулись, а мрамор перестал идти волнами и обрел положенную твердость. Очень гордый собой Кертор дошел до нужной двери, поклонился положенное число раз и только после этого обнаружил, что и ровная осанка, и надежный пол под ногами объясняются тем, что герцог Гоэллон аккуратно поддерживал его под локоть. Со стороны все выглядело вполне прилично: два благородных человека идут под руку, беседуя, - но Флэль знал, что происходит на самом деле.