- Но ведь... - запоздало сообразил Фиор, - это дело не Бдящих братьев, а Блюдущих чистоту?
- Еще лучше...
- Эти-то чем нехороши? - опешил Ларэ. - Господа, вы впали в ересь всем герцогством, а меня забыли предупредить?
Рене расхохотался, плюхнулся в кресло и продолжил смеяться, утирая с глаз выступившие слезы. Эмиль тоже улыбнулся, но как-то вяло. После смерти отца он ходил словно в воду опущенный. Редко смеялся, гораздо чаще злился и рычал на окружающих. Владетелю Далорну не было еще и пятидесяти, он рано женился и рано обзавелся потомством. Неожиданная, слишком ранняя смерть - большой удар для сына, тем более, что три года назад Эмиль потерял мать при кораблекрушении.
- Да, мы страшные еретики, - сквозь смех выговорил Рене. - Не любим эти кислые рожи... Наш герцог и господин говорит, что при виде Блюдущего брата у него начинаются боли в животе, а при слове "чистота" - колики. Разве можем мы так оскорблять своего сюзерена?
- Это, конечно, серьезный повод, - Фиор улыбнулся. - Но я боюсь, что без их участия это дело не решить. Они тоже обладают особенной силой, но она от Сотворивших.
- Да знаем мы, - махнул рукой Рене. - Просто с ними только свяжись - возьмут дело в свои руки и даже доложить не удосужатся. Сами себе господа. Так что скажешь, Фьоре - не разберемся без монахов?
- Нет.
- Ясно. С утра отправлю курьера с письмом. А пока пойдем обедать.
- Рене, с твоего позволения, я бы отобедал у себя.
- Я тоже, - кивнул Эмиль.
- Послала Мать родственников! Один все по библиотекам шарахается, скоро хвост как у крысы отрастет, другой киснет...
- Я соблюдаю траур, - ощерился Эмиль, - и если тебе это кажется смешным, то я могу уехать сегодня же! Ты сам меня пригласил!
- Господа! - возмутился Фиор. Он с детства терпеть не мог, когда вокруг ссорились. - Ну что вы в самом деле... Эмиль, Рене не хотел тебя задеть.
- Действительно, не хотел. Эмиль, прости, - Рене подошел к Далорну и опустил ему руку на плечо. - Я был не прав.
- Забудем, - мрачно буркнул Далорн. - Может быть, втроем пообедаем? Хоть без прекрасных дам...
- Эмиль пользуется успехом у наших девушек, - с улыбкой объяснил Рене. - Увы, это не взаимно. Ты еще не надумал жениться? У нас пять невест, выбирай любую!
- Если постоянно жениться на двоюродных и троюродных сестрах, можно и выродиться...
- Например, как я? - подбоченился красавец Рене. - Крив, горбат и слабоумен, где второго такого урода найдешь? Жена каждую ночь из постели гонит...
Рене Алларэ считался официальным наследником герцога и управлял всеми владениями рода. Женат он был на рыжей хохотушке из Къелы, и, когда на Рене с супругой находил стих, ужин или завтрак превращались в настоящее представление. Оба обожали дурачиться и дразнить друг друга, а заодно и всех присутствующих. Черноволосый наследник был ровесником Фиора, но у него уже имелось трое детей. Старший пошел в мать цветом волос, и Рене дразнили, что он портит породу. Двое младших удались в традициях рода: золотоволосыми и зеленоглазыми.
Мио и Реми предпочитали жить в Собре, а прочие Алларэ любили родной замок и редко приезжали в столицу. Здесь умели жить каждым днем, досыта и допьяна, так, что ночью Фиор валился в постель без ног - ему постоянно что-то показывали, таскали то на ярмарку, то на охоту, то в море, заставляли танцевать, - а утром с удовольствием вспоминал прожитый день. Тем не менее, уже на вторую седмицу он начал уставать от бешеного ритма, - а Алларэ жили так от первого до последнего вздоха.
За обедом Рене пожаловался на очередную беду: невозможное количество беженцев из-за Эллау.
- Кажется, все три земли решили переселиться к нам и в Эллону. В полном составе. Те, что не пошли в партизаны. Особенно из Саура.
- Там лютует маршал Алессандр?
- Маршала, кажется, укусила бешеная собака, - пожал плечами Рене. - Я говорил с беженцами. Даже если поделить рассказы на десять, получается что-то невероятное. Ему показалось мало того, что натворили король и племянник. Беженцы говорят о том, что он осаждает поочередно все замки и уничтожает их. Жителей отпускают с тем, что они могут унести на себе. Маршал прекратил мародерство и разбой, которые творились при Рикарде, но стало только хуже. Тогда крестьянкам задирали юбки и уводили скот, теперь деревни сжигают, заподозренных в укрывательстве бунтовщиков вешают... и это куда страшнее, чем раньше. Рикард тоже многих перевешал, но к зиме он наигрался. Алессандр же решил опустошить Саур.
- Весной весь север восстанет. Еще от силы девятина - и владетели объединятся, - Эмиль говорил так, словно мог ясно видеть будущее. - Им не хватает еще одного сожженного замка, еще одного казненного благородного человека. Без графа Саура они всю зиму не могли договориться, кто будет командовать, а кто подчиняться. Но теперь они объединятся.
- Что об этом думает герцог Алларэ? - осторожно спросил Фиор.
- Фьоре... - задумчиво протянул Рене. - Понимаешь ли...
- Понимаю, - грустно улыбнулся Ларэ. - Вы считаете, что я пойду докладывать отцу, если услышу что-то неподобающее.
- Ты должен будешь это сделать, - спокойно, словно о чем-то, само собой разумеющемся, сказал Рене. - Ты - сын его величества, ты должен быть ему верен. Хотя... знаешь, я буду рад, если ты расскажешь отцу о том, что мы здесь думаем. Реми пока выжидает. Он сделает так, как решит Гоэллон. Но герцог... я говорю о Реми, написал мне весьма подробное письмо. Он вспоминал о прецеденте короля Эреона.
Фиор вздрогнул. Король Эреон был безумцем, и на пятый год его зверств Старшие Рода Собраны вспомнили, что король Аллион даровал своим вассалам право сместить короля, если будет доказано его безумие. Для этого требовались голоса всех одиннадцати глав родов и патриарха.
- Это невозможно, - сказал Ларэ. - Не хватит трех голосов...
Потом он вспомнил двух юношей и молодую девушку, которым прочитал лекцию в доме Гоэллона. Альдинг Литто. Бориан Саура. Керо Къела. Осиротев, эти дети стали законными главами родов. Юноши. Девушка, конечно, не может наследовать отцу...
- Одного... - сдавленным голосом поправился он.
- Алви Къела скачет по Тамеру и готовит вторжение, - сказал Эмиль. - Он, конечно, проиграет. И, вероятно, попадет в плен...
- Это заговор? - прямо спросил Ларэ.
- Нет, - покачал головой Рене. Прищуренные зеленые глаза смотрели прямо на Фиора. - Никакого заговора, Фьоре. Ты спросил, о чем думает Реми. Я тебе ответил. Доложи об этом отцу, Фьоре. Пусть подумает, стоит ли продолжать творить со своей страной такое.
"Пока полководец жив, он может обратить в победу любое поражение", - сказал когда-то король Лаэрт. Принц Араон прочитал все книги, написанные прадедом. Их было не так уж и много: две с рассуждениями о справедливом устройстве государства, две о войнах. В них-то юноша и почерпнул эту мудрость, и решил действовать по завету предка, которого почитали и уважали все подданные, а враги - боялись.
При короле Лаэрте были окончательно установлены границы с Тамером и Огандой. Король Лаэрт покончил с пиратством на восточном побережье. Король Лаэрт усмирил Дикие Земли и защитил Къелу от набегов кочевников. Он был великим королем, и он знал, что говорил.
Принц Араон потерпел поражение, но был еще жив. Вскоре представился и случай.
Уроки с Кертором и Далорном продолжались и после неприятного разговора. Все трое предпочли сделать вид, будто ничего не случилось. Учителя и до того не были слишком откровенны с учеником, так что существенных изменений в обхождении не произошло. Господин Кертор больше не предавался воспоминаниям и не вел душеспасительных бесед, но оставался любезен и внимателен. Господин Далорн стал чуточку прохладнее, но не строже. В остальном все шло, как раньше.
На очередной урок алларец не явился; второй учитель передал его извинения. Владетелю Далорну пришлось срочно отбыть в Алларэ по делам наследования: его отец неожиданно скончался и старшего сына вызвали в родовое поместье. Араон посочувствовал учителю, но обрадовался. Для задуманного ему нужен был только Кертор.
Не подвела и погода. Едва принц с учителем вышли наружу, как с неба повалил такой снег, будто где-то опрокинули чан с густыми тяжелыми хлопьями. Уже на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно, о занятии речи не шло.
- Ваше высочество желает продолжить урок в зале или отпустит меня?
- Господин Кертор... не могли бы вы называть меня по имени? - глядя в глаза учителю, спросил принц. Он долго готовился к разговору, много прочитал и теперь собирался кое-что опробовать на соглядатае Гоэллона.
- Если такова будет воля вашего высочества, - удивленно кивнул керторец. - Но и вы тогда должны обращаться ко мне по имени, иначе это будет не вполне прилично...
- Отлично, Флэль! Вы не откажетесь выпить со мной вина? - Принц улыбнулся и подмигнул. - Мне, конечно, не полагается его иметь, но удалось раздобыть бутылку...
- Никогда не отказывался выпить вина, - учитель улыбнулся в ответ. - Особенно, если с ним связана столь романтическая история. Как же вам это удалось, Араон?
- Пришлось постараться, - рассказывал по дороге юноша. - Проникнуть в покои его преосвященства Лонгина, пока он со слугами ездил куда-то по делам. Я объяснил лакею, что мне нужно забрать расписание занятий. И утащил бутылку под плащом.
- Восхитительно! - хохотнул Кертор. - А лакей не поинтересовался, почему вы в плаще?
- Я прошелся под дождем, а потом сразу пошел к епископу. Будто бы шел с конюшни, и еще не успел зайти к себе...
- Ловко придумано! Еще полтора года, и вам не придется так хитрить!
"Полтора года? Нет, гораздо меньше, - подумал Араон. - А будешь ли ты пить тогда со мной вино, или сидеть в своей Керторе - зависит от тебя...".
Учитель ловко открыл бутылку, хоть штопора в комнате и не нашлось. Принц следил за каждым его движением. Кертор был хорошо сложен - чуть выше среднего, широкоплечий, но с тонкой талией. Таких - элегантных, гибких и грациозных - кавалеров любил