Понижение в ранге оказало на Араона благотворное влияние еще во времена пребывания в Тиаринской обители, теперь же на него вообще было приятно смотреть. Молодой принц приятной наружности, пусть еще нескладный, но для его неполных шестнадцати - вполне обычное дело.
Араон был рад видеть Ханну, об этом сообщили еще фрейлины; он, конечно, не ожидал визита, но девушке показалось, что юноша не просто рад встрече с девушкой, которая участвовала в его спасении. Что-то вертелось у него на кончике языка, но пока еще не соскальзывало: говорили о погоде, столичных новостях и прочей ерунде.
- Ваше высочество, я хотела поговорить с вами о вашем брате, - набралась смелости Ханна.
- Неужели? Дайте-ка, я угадаю. О старшем? - Принц оправил белый кружевной воротник. Странная улыбка: губы двигаются, а глаза застыли. - Вы посланы мне свыше, я хотел встретить того, с кем смогу поговорить о нем же. Или ту.
- Вас-то что заставляет?
- Вчера при мне состоялся весьма интересный разговор. А немногим позже, и уже без меня - другой. В первый раз говорил Фиор. Во второй, надо понимать, говорили с ним. То, с каким лицом он вернулся...
- Откуда и с кем он там говорил оба раза? - вот же еще один любитель загадок...
- Первый раз - со мной и Элграсом. Второй - с герцогом Гоэллоном, может быть, и с его племянником.
- Будет ли дерзостью с моей стороны спросить, о чем вы разговаривали?
- Будет, конечно, - вздохнул Араон, поднялся из кресла и пересел на подоконник, махнул рукой. - Идите сюда, госпожа Эйма.
- Раньше вы меня звали Ханной.
- Раньше я вообще не мог запомнить, как вас зовут... но тогда уж и вы не называйте меня высочеством, тем более, что принц я только по титулу, а не по крови.
- Хорошо, - северянка подошла поближе к сидевшему на подоконнике, недоумевая, что ж собеседнику не понравилось в кресле.
- Ханна, я помню, что вы очень смелая. Но то, что я хочу сказать... Поклянитесь, что не запаникуете и не побежите рассказывать об этом всем подряд!
- Если ваше это враждебно Собране и ее королю...
- Зачем же так? Оно, скорее уж, враждебно всему обитаемому миру, но никак не королю, - вспыхнул Араон. - Иначе я не стал бы просить вас о молчании.
- Тогда я вас слушаю. Страшно будет?
- Довольно быстро перестанет. Так бояться долго нельзя...
Принц слегка ошибся: так, как стоило бояться услышанного, бояться попросту было невозможно. Ни долго, ни коротко. Может быть, разгневаться на подлого богохульника, осмелившегося замышлять против Сотворивших - но не бояться. Страх - что-то такое, что можно уместить у себя в голове, а рассказанное Араоном не умещалось. Герцоги Скоринги, конечно, редкостные затейники, но казначей всего-то хотел свергнуть данного Сотворившими короля, опору мира, а вот бывший регент решил свергнуть самих богов. Веселый такой человек, а, главное, скромный какой...
- А... а рот у него на этот пирожок откроется?.. - изумленно спросила Ханна.
- Фиор считает, что откроется. Герцог Гоэллон тоже так считает. О чем рассказал герцог Гоэллон, я не знаю, а сегодня он уехал из столицы. Братья молчат, и вид у обоих - краше в гроб кладут...
- То есть, это еще было не все? - Ханна рассмеялась, через мгновение к ней присоединился и Араон. Вытерев с глаз подступившие слезы, она продолжила: - Ну да, разумеется, не все. Ваш брат ко мне с утра пожаловал, и, знаете, говорил не о свержении богов, а о том, что из него никак не следует...
- О чем же?
Девушка вздохнула, посмотрел мимо плеча принца в окно, на колышущиеся кроны деревьев, на крыши особняков. Как бы объяснить это юноше, который еще, кажется, ни в кого не влюблялся, да и интереса к прелестям фрейлин не выражал? Впрочем, откровенность Араона требовала ответной - а уж поймет или нет...
- Теперь и я ничего не понимаю, - потер лоб принц. - Ясно только, что конец света отменяется и гибель мира нам не грозит.
- Из чего это ясно?!
- Из вашего рассказа. Подумайте, Ханна - если, скажем, через девятину, да пусть через год, начнется все это - зачем предлагать дружбу вместо любви? Почему не спасение в том, другом мире, не свадьбу послезавтра... да вообще - дружба дело долгое. Понимаете?
- Понимаю... - медленно проговорила северянка. - Вы правы. Значит, вместо конца света для всех что-то такое будет с вашим братом?
- Такое, отчего ему нельзя жениться? Все можно, только жениться нельзя. Потому что это сделает вас несчастной. Именно вас.
- И превращался по ночам рыцарь Байарэ в лютое чудовище, усмирить которое не могла сотня его верных вассалов, - вспомнила старую-старую легенду Ханна.
- Ночами он ни во что такое не превращается, - покачал головой Араон. - Это вполне известно.
- Араон, как вы думаете, если его спросить?.. Или его величество?
- Вы уже спросили, - пожал плечами принц. - Я могу попробовать, конечно, но что-то мне подсказывает, что и мне не ответят. Это некая тайна...
- Для членов королевской династии? - осенило Ханну. - Только для них?
- Вы правы.
- Раньше ее знал только герцог Гоэллон...
- А сегодня он уехал.
- Предчувствовал, наверное, что к нему возникнут вопросы?
- Предполагал! Даже предвидел. Он же предсказатель! - улыбнулся принц.
- Но остался племянник. Или он тоже уехал?
- Кажется, нет, хотя он-то просить позволения у короля не обязан.
- Кстати, герцог Гоэллон не женат...
- И что из этого следует? - задумчиво протянул Араон. - Что-то должно следовать...
- Я знаю, что из этого следует, и оно важнее, чем возможность женитьбы герцога Алларэ, - прошептала Ханна. - Они все решили, что герцог Гоэллон сделает что-то такое, что никакой большой беды не случится.
- Что он может сделать? Найти герцога Скоринга и убить его?
- Вероятно...
- И мы никогда не узнаем, зачем все это понадобилось герцогу Скорингу! - раздосадованно бросил Араон, отвернулся к стеклу. - Я хотел бы знать, зачем, за что... Будь он простой "заветник", все было бы не так!
- Фелида Скоринг говорила, что он обманул еретиков, но что он сам не особо важная птица среди них. Вот владетель Эйк лучше знает, в чем дело.
- Владетель Эйк сидит в Шенноре и молчит, как немой. К тому же нас к нему не пустят.
- Вы не можете уговорить брата?
- Он захочет знать, для чего, а узнав - откажет.
- Араон, вы уверены?
- Уверен. Если хотите - попробую. Нас-то в Шеннору за это не посадят. Просто больше глаз не спустят, пока все не кончится.
- Обратиться к Реми Алларэ? - поморщилась Ханна.
- И кто же будет обращаться? Вы или я?
- Ну, вообще-то он королевский советник, а его не посвятили в эту тайну...
- Он не только советник, он глава королевской тайной службы. Ему будет любопытно.
- Расследовать дело ближайших родичей и своего герцога? - Ханна еще раз состроила гримасу.
- Хоть бы брата, сына или своего любовника, - удивленно тряхнул головой Араон. - Это его долг. Только едва ли в благодарность он позволит нам побеседовать с Эйком или тем более поделится итогами расследования...
- Герцог Гоэллон его друг.
- Герцог Гоэллон просил его не мешать, к тому же - они поссорились.
- Араон, вы любую выдумку засушите на корню! - Ханна сердито стукнула кулаком по раме.
- Брат Жан был бы рад это слышать, - неожиданно усмехнулся зловредный мальчишка. - Он тратит много сил на то, чтобы научить меня думать, что получится из поступка и почему.
- Брат Жан? Тот монах из Тиаринской обители?
- Да, мой исповедник и наставник.
- Он из ордена Блюдущих Чистоту. Он спасал его величество от скорийских еретиков. Араон, давайте поговорим с ним!
- О чем? - принц все же спрыгнул с подоконника, хоть и застыл, едва поставив ноги на пол.
- Обо всем, что творится!
Девица Эйма, надо понимать, к роду человеческому принадлежала лишь наполовину, на вторую же половину происходила прямиком от ледяных дев-воительниц, что охраняли Северный предел мира от не в меру любопытных смертных. Это брат Жан подметил еще в прошлую встречу, но тогда на къельской красотке был костюм для верховой езды, где разрезанная до середины бедра узкая юбка открывала стройные ноги в облегающих панталонах, теперь же дочь наместника была одета более подобающим для дворца образом. Пышное придворное платье нисколько не мешало ей двигаться и сохранять порывистую свободу движений, каким-то чудом совмещавшуюся с пропорциями статуи.
"Бывают такие девицы, что равно хороши в любом наряде, - подумал монах, любуясь гостьей. - Дело, впрочем, не в наряде, а в умном и добром выражении лица, такое и из дурнушки красавицу сделает..."
Араон, сопровождавший девицу Эйма, с большим трудом прикидывался спокойным. Юноше явно хотелось куда-то бежать, прямо сейчас. Брат Жан понадеялся, что не прочь от него.
- Чем обязан вашему визиту?
- Брат Жан! Поклянитесь, что о том, что услышите от нас, не расскажете никому... - выпалил принц.
-... и что бы ни стали делать на основании услышанного, обо всем поведаете нам, - добавила северянка.
- И что же вы натворили? - подавив вздох, полюбопытствовал монах. Он осторожно прикрыл тяжелую книгу, которую читал с самого утра, щелкнул золотой застежкой.
- Поклянитесь!
- Клянусь, - брат Жан прекрасно понял, что иначе ничего не услышит. Интересно только, что за страшную тайну ему собираются поведать бывший король и его бывшая старшая фрейлина.
Через час ему уже хотелось не то отломать застежку, которую невольно терзали беспокойные пальцы, не то поддаться греху гнева и книгой кого-нибудь побить. Не девицу с принцем, разумеется, и не короля - исключительно по малолетству венценосной особы. Но господина регента - уж точно. И себя, за то, что неосмотрительно дал клятву, а теперь хочешь, не хочешь, а соблюдать ее придется. Лгать, а тем более нарушать клятвы для члена Ордена Блюдущих Чистоту гибели подобно и даже думать о том не хочется.