Когда становится ясно, что особых опасностей в городе нет, старейшина начинает засматриваться на необычные здания. Одно по форме напоминает Пенси то строение, через которое пророс видерс, узкое и высокое, а второе — гораздо примечательнее: оно большое и кажется круглым, будто шар, который врыли в землю, к его входу ведет самая широкая дорога, а вокруг него растет роща светящихся деревьев.
— Мы разделимся, — впервые за всю экспедицию говорит пан Роб. — У нас осталось не так много времени и провизии. Еще три дня мы обходим город, а потом возвращаемся обратно. Еды и жар-камней как раз хватит, чтобы добраться до Крайнего прибежища. Повозки со всем нужным для спуска к нормальному лету и пан Дерф уже должны ждать нас. Мой отряд отправляется к высокому зданию. Лоухи, возьмешь на себя крупное?
— Да, конечно, — кивает Удачливый.
— Когда я закончу со своим, присоединюсь к тебе. Понимаю, там работы гораздо больше. Третий отряд готовит сани под добычу и распределяет вес. Пакуйте, но не превышайте заявленный вес и объем. Нам нужно выбраться отсюда, а не застрять навеки. Кто и сколько несет — график у вас есть. Как закончите, присоединитесь к Караверу. Всем ясно?
Рональда, лидер третьего отряда, кивает и машет своим охотникам. Им предстоит не особо интересная, но нужна работа: распределить всё так, чтобы отряды могли доставить набранное добро к людям, не сбившись с пути. Конечно, идти назад по уже известному маршруту проще, но это не значит, что готовиться к обратной дороге не нужно. Пенси берет свою часть припасов: этого хватит, чтобы продержаться до момента, когда нужно будет выбираться из города. Тогда оставшуюся часть снова раздадут и освободят еще больше места для добычи.
Вблизи здание ужасает: оно слишком большое. Никогда Пенси не видела ничего подобного, построенного руками человека. Но карены, по всей видимости, знали, как сотворить и такое. Приходится толкать створку дверей всем отрядом, чтобы она наконец взвизгнула, скрипнула и поддалась усилиям. На первом этаже их встречает просторный зал с высоким потолком. Здесь нет окон как в домах, которые она видела до этого, и для обычного охотника темно.
— Может, факел достать? — спрашивает кто-то из отряда.
— Подожди-ка, — останавливает его Лоухи и сам достает что-то из рюкзака: в следующую секунду из короткой палки, не длиннее двух ладоней, вырывается узкое пламя, которое и освещает пространство вокруг.
— Ого! — разносит эхо возгласы охотников. Пенси с трудом удерживается: ей хочется захлопать в ладоши, уж больно Лоухи похож на мастера чудодейства из тех, что на площадях показывают забавные и восхитительные представления. Раз — и очередное диво в его руках.
— Какое-то здесь всё… не домашнее, — пытается объяснить то, что видит Пенси. Ей темнота не мешает, так же как и еще паре членов отряда: Кевину и Рожену. Пламя лишь добавляет возможностей.
— Да, напоминает дом городского совета или союзный дом, только без объявлений и картинок…
— Или приемный зал градохранителя столицы! Там тоже дорого-богато, но пусто, — глухо смеется Мич. Его слова разносятся по холодным залам.
— Когда это ты у градохранителя был? — скучающим тоном интересуется у Мича Каравер, и у того становится такое выражение лица, что сразу ясно: история будет долгая и полная печальных и смешных моментов. Пенси улыбается вместе со всеми, но странное шевеление пола под ногами не дает ей сосредоточиться на рассказчике. Это похоже на колыхание волн, на легкое покачивание лодки между высокими и опасными волнами. Но в тот миг, когда пол должен встать на дыбы, всё стихает, будто бы и не было ничего.
— У тебя под ногами пол не трясется? — тянет она за рукав идущего мимо Кевина. Тот хмурится и со всей серьезностью отрицательно машет головой. Пенси хмурится за компанию, потому что именно в этот момент она своими собственными ногами чувствует дрожь. Стоит ли рассказать Лоухи о своих ощущениях? Она бросает краткий взгляд на собравшуюся впереди компанию: шумную, что-то обсуждающую, освещенную дивным факелом Каравера, а в центре всего — сам Удачливый. Позади остались только она и Тоннор. Дрожь усиливается, и Пенси вынуждает себя пойти вперед. Она не знает, как влиться в команду, потому что привыкла ходить одна, да и собравшиеся охотники опытные и друг друга отлично знают. Но предупредить других нужно, пусть даже ощущение и ложное.
Тоннор наоборот замедляет шаг. Впрочем, почему он не пытается добиться внимания идущих впереди, тоже понятно: после перепалок с Каравером, охотник стал обходить Удачливого стороной.
Лоухи останавливается внезапно для всех. Пенси с облегченным выдохом идет медленнее: ощущает ли Лоухи тряску или просто заметил что-то, по лицу не понять. Может, ничего в этом опасного и нет? Подумаешь, под ногами пол трясется, не обрушится ведь…
— Бегите, — вдруг кричит Лоухи и находит Пенси взглядом. Как будто это слово для нее.
Она бы и рада исполнить этот приказ, только куда бежать? Пол действительно расходится у самых ее ног. Но предупреждение всё равно оказывается полезным: ей удается толкнуть себя назад от разваливающегося камня, зацепиться за что-то рукой и даже поставить ногу. Но опора совсем ненадежная, и Пенси всё еще чувствует странную дрожь в камне. «Что-то слишком часто я падаю в последнее время», — возникает у нее недовольная мысль. Но к чему отнести происшествия, к неудачам или к чему-то более нереальному, например, к влиянию руинников, ей рассуждать некогда.
Под правой ногой оказывается еще одна удачная приступочка. Пенси устраивается удобнее и наконец пробует оценить масштабы произошедшего. Вокруг клубится пыль — ледяная и каменная. Если обернуться, то видно, насколько большой кусок пола обвалился вместе с людьми: с Лоухи и остальными из отряда. Пенси не видно, успел кто-то отпрыгнуть в сторону или нет. Но одну тень она находит глазами практически сразу.
— Тоннор, дай мне руку! Быстрее! — Пенси тянется вперед, камень под ногами понемногу крошится, а руками она даже сильнее ощущает, как трясется поверхность. Выбраться бы, не упасть с остальными… Но охотник застывает в нескольких шагах от нее, там, где пол более устойчивый.
— Руку! — кричит Пенси. Она уверена, что он видит ее, она тянет к нему руку, на случай, если охотник опасается, что его тоже утащит вниз. Но Тоннор просто разворачивается к ней спиной и исчезает в пыли.
Пенси больше не знает, что думать. В этот момент она совершенно ничего не знает и не понимает. Пальцы соскальзывают с камня, опора окончательно прогибается под ногами, кровь течет по изрезанным ладоням, а Пенси падает и падает вниз.
3-9
Из темноты ее вырывает неприятная боль: какой-то сучок или камешек впивается ей прямо в спину и не дает лежать тихо, не беспокоясь ни о чем. На вопрос, где именно лежать, Пенси не находит ответа. Потом из темноты то тише, то громче слышатся голоса, зовущие ее по имени. Этого оказывается достаточно.
— Очнись… Очнись, девочка. Ну же, приходи в себя.
— Брось, старик, она…
— Жива и здорова. Поверь мне, Удачливые не умирают просто так. Видерс при ней, сердце бьется, дыхание нормальное, крови особой нет.
Сухой, глухой и будто надломленный голос Лоухи Каравера ввинчивается грохотом в голову. Пенси сгибается в спазме, выкашливает серую пыль, а она забила всё: и нос, и горло, и, кажется, легкие. Потом она морщится, прикладывает руки к ушам и стонет от усилившейся боли.
— Где болит? — спрашивает тот же голос, скорее всего, это пан Дабрей: он по-особому произносит слова, немного растягивая их. Пенси послушно прикладывает руки к боку и ноге, а потом обхватывает голову. Последняя едва ли не раскалывается пополам.
— Дай ей настойку, — требует у кого-то Лоухи. Тот, второй или третий, что-то ворчит, этот голос отдается в ушах Пенси срывающимися с горы камнями. Тяжелые, грубые и громкие звуки.
— Пей.
В губы упирается горлышко фляги, и Пенси без сопротивления делает глоток, лишь бы только никто больше не произносил ни слова. Травяная на вкус жидкость прокатывается по горлу и вдруг начинает печь изнутри так, что слезы на глаза наворачиваются. Чужая рука зажимает ей рот.
— Еще два глотка, и не смей выплевывать.
Пенси возмущенно сопит, дескать, что за шуточки. Но послушно отпивает столько, сколько сказано. Грохот в голове постепенно стихает, а боль в теле притупляется. Бедро больше не горит огнем. Она осторожно вдыхает раз-другой, касается пальцами висков и внимательно смотрит на держащего ее охотника. Широкоплечий и молчаливый Кевин хмыкает и отстраняется.
— Спасибо, — хрипло говорит Пенси.
— Сочтемся, — кивает он и отодвигается. Его место тут же занимает Лоухи. Лицо Удачливого не особо радостное, во взгляде нечто такое, что вынуждает Пенси вспомнить сразу, где они и что произошло.
— Я рад, что с тобой все в порядке, — он вцепляется в ее ладонь своими руками и крепко держит ее.
— А кто… не в порядке? — она понимает, что охотники всегда рискуют жизнями: многие не возвращаются, и в любой момент их может покинуть удача. Но лучше бы опасность обошла их стороной: не было смертей и не было печали.
— Макерс неудачно упал, и его погребло под обломками.
Пенси отводит взгляд. Она не слишком знакома с Макерсом, но даже этих считанных дней хватило, чтобы запомнить его, балагура и силача, с самыми густыми усами, какие она только видела. Никаких погребальных церемоний не будет. Его родственники получат компенсацию, долю добычи в экспедиции, но это не вернет родного и близкого человека, не заменит его.
Пока она приходит в себя, охотники собираются и наскоро лечатся средствами из драгоценной аптечки. Конечно, кто-то из них все равно будет хромать, а другой продолжать задыхаться при нагрузках. Но с такими лекарствами умереть можно только или, как Макерс, внезапно, или истечь кровью, оставаясь без сознания. Пенси повезло, что ее нашли.
Каравер подходит к ней, когда остальные уже собраны и готовы идти.
— Я бы предпочел, чтобы ты осталась наверху, — он недовольно вздыхает. — Но ничего не поделать, будем выбираться вместе. Пойдем.