– Зелёный, ты как тут очутился?
– Прошёл по туннелю, а потом меня и Туя привезли сюда. Вон на вон том элебиле! – И я показал жилкой.
Гигант глянул в ту сторону и пробормотал: – Это машина Георгия. – Потом глянул на меня: – А это ты. А он идиот. И где Георгий?
– Он лечит моего спутника Туя! В медкабинете!
– С ума сойти! – И он поднялся по ступеням и шагнул в двери; дверь аж хлопнула, так он был недоволен.
12. За Кау-горами. Генетик
Я наслаждался солнцем минут пятнадцать, даже стал подумывать, не забраться ли в синий элебиль. И тут из здания вышли оба знакомых мне гиганта. Второй, который приехал на красном элебиле, держал в руках за лямку тюк. Гиганты спустились по ступенькам и вперили в меня свои огромные глаза. Потом Георгий моргнул и сообщил:
– Кампестре Эл, твой спутник засох.
Это из-за царапины на голове?
– Всех когда-нибудь оторвёт от Дерева ветер, – не выдавая своего недоумения, произнёс я после положенной паузы формулу смерти. Мне было жаль Туя. Но уже ничего не изменишь.
– Мы знаем, что вы трупы укладываете в гробы до полного переваривания грибами. Но у нас такое не практикуется. Тащить его в ваш заповедник мы не будем. Что ты предлагаешь с ним делать? – я не понял, о каком заповеднике говорят.
– Вы должны его вернуть земле только после того, как он сгниёт и очистится от земных забот!
– Скажу, что листья должны упасть на землю и там гнить.
– Так делать запрещено, способ похорон подробно описан на Чёрной Коре. Отступать от него нельзя!
– Да, вижу, что религиозные запреты в его голове прочно засели, – сказал второй гигант и закинул тюк за плечо.
– А вы разбрасываете трупы умерших по улицам?
– Знаешь, Серго, этот зелёный мне нравится, сказал Георгий. – Экземпляр поразительный. Он боится, но это его подстёгивает. Он хорош на уровне рефлексов. Стреляет отлично. Старается анализировать факты. Смешно, он даже провоцирует нас. Мария сказала, что ещё немного, и она бы его свернула в трубочку, как листовёртка24.
– Но это не означает, что можно нарушать инструкции. Каким бы умным он ни был. Труп твоего спутника, – сказал он мне, – мы после исследования сожжём, а пепел при удобном случае скинем в заповедник.
– Сжигать нельзя! Вы уничтожите его душу! – запричитал я. Но Серго не обратил на мои слова никакого внимания. Его интересовал другой вопрос, который он задал Георгию:
– Как они вообще прошли по туннелю незамеченными?
– Ошибаешься, я их вёл от первого завала. А этого клёна вёл от самого грота, где у нас пункт слежения! Он там ночевал.
– Этот проныра и там наследил? Да, а кто разрешил разобрать завал в туннеле? Мы же решили не использовать туннель даже для передачи крупногабарита?
– Туннель нашли зелёные. А ещё там обрушилась стена после землетрясения. Помнишь?
– И туда Майкл полез восстанавливать стену, чтоб их не пустить? Не пустил. На свой лысый череп…
И тут я догадался, почему Гиналла Ар не хотел убивать гиганта в пещере. И кто великанам всё о нас доносил. И я сказал:
– Ваш агент Гиналла Ар? Это он нашёл мёртвого гиганта и выставил его скелет в Музее!
Гиганты переглянулись.
– Гиналла утонул, – продолжал я. – Мы летели в элелёте. Он испортился и упал в реку. Гиналла я не нашёл. И спасатели потом не нашли…
Они опять переглянулись.
– Слушай, Кампестре Эл, – произнёс Серго. Он явно был старшим. – Мы тебя повезём в посёлок. Там на тебя посмотрит генетик. Может, кусочек от тебя отрежет… Не дрожи как осиновый25 лист. Веди себя хорошо. Может, генетик успокоится и оставит тебя в живых. А потом и тебя сделают агентом в Дереве. – Он глянул на Георгия и подмигнул. Георгий поморщился.
Наверное, генетик – ещё главнее Серго. Я постараюсь генетику понравиться. Да и вон как Георгий меня хвалил, хоть я придуривался! Пусть они меня сделают агентом и отпустят… Я соглашусь! Лишь бы вырваться от них! Нужно только придумать план, что делать. А вдруг и меня убьют, как Гиналла?
– Просмотри записи следователей, что там случилось с утопленником, – сказал Серго. А потом повернулся ко мне: – Пошли! – и направился к своей красной машине. Георгий топтался у ступенек.
– И не забудь хорошенько сторожить туннель. Стену восстановите. А то скоро сюда начнётся паломничество зелёных человечков. Явно этих пропавших хватятся, – отрезал Серго.
– Понятно. Посади его в детское кресло.
– Спасибо за совет.
Серго подхватил меня за шкирку и понёс к элебилю. Его явно не устраивала моя скорость ходьбы. Так я и болтал корнями в воздухе до самой машины. Он поставил меня у колеса, забросил тюк на заднее сиденье, а сам откуда-то вытащил что-то ужасное, типа изогнутой кушетки с ремнями, приладил на сиденье перед лобовым стеклом. Этот сушильный станок и есть детское кресло?
Но в нём мне было удобно сидеть! Особенно после того, как Серго меня пристегнул. Я не сползал на пол! И ещё я мог видеть через стекло всё вокруг. В стекле впереди и в стекле сбоку! И в зеркале за стеклом сбоку! Я чувствовал себя в кресле и вообще среди этих гигантов маленьким листиком. Интересно, а капризы они мои будут выполнять?
Мы поехали вниз по ущелью. Дорога тут ухоженная, расчищенная, без завалов, без травы, вылезающей из трещин. Элебиль бежал хоть и быстро, но мягко. Работал кондиционер, и от Серго почти не воняло. Я покачивался, конечно, и поэтому поначалу хватался за кресло на поворотах. Потом понял, что не свалюсь, и спокойно начал разглядывать мир в окне. Вертел головой, стараясь рассмотреть получше. Иногда ущелье становилось очень узким, так что река текла у самой дороги. Потом горы раздвигались, и опять на меня падали приятные греющие лучи солнца.
Интересно, а страна гигантов больше нашей или нет? Им же нужно больше жизненного пространства.
Конечно, меня всё-таки сморило. Наверное, из-за покачивания я и уснул.
Дрёма была со сновидением. Я сам был деревом. На моих ветках жили листья. Молодые вытягивались из почек и становились из жёлтых зелёными. Старые из зелёных становились жёлтыми, срывались и улетали. Я был очень старым деревом, чувствовал непрочность внутри. А потом ствол мой подгнил и я начал падать. Ветви ломались и отрывались от меня, кора осыпалась трухой. Набежали муравьи. Я думал, что они меня построят заново, но они наоборот, потащили мои останки в разные стороны… И тут я упал на землю окончательно…
Открыл глаза: я сидел в кресле, элебиль чуть двигался назад. Наверное, до этого просто резко остановился, и я проснулся от толчка. Серго элебиль припарковал среди других машин. Гигант глянул на меня:
– Проснулся? Отстёгивайся. Приехали.
Я ухитрился самостоятельно сползти с кресла и спрыгнуть сначала на подножку, а потом на тротуар. Передо мной стояло высокое здание с надписью, которую «украшали» стилизованные под древние буквы. Еле разобрал: «Институт рекреационной генетики». Туда Серго меня и понёс, подхватив заодно свою поклажу.
Кабинет нужного нам начальника находился на третьем этаже. На двери, перед которой меня поставил Серго, я прочёл: «Профессор Николас Ватсон. Отдел фотосинтезных». Тут и работал главный генетик? Имена у них совсем непонятные, а у этого – вообще колючий куст26. Я повернулся и увидел в широкой нише настоящий сад цветущих растений, за которым не было никаких стен, только пространство, только голубое небо. Я прошёл между кадками, в которых росли низкорослые деревья, и упёрся в стеклянную стену.
За ней – их убогое Дерево: пыльные улицы, вонючие элебили, а слышно ничего не было. За улицей виднелся чахлый сквер, а за ним стоял дом со шпилем. Какая-то очень старая архитектура. В нашем Дереве такой не могу себе представить. У нас больше лёгкие, прозрачные здания… И тут вспомнил тот тяжёлый дом с лабиринтом во дворе. Кто его построил?
– Кампестре Эл! – услышал я бас Серго. – Куда ты делся? Ещё ищешь приключений?
– Он, наверное, спрятался в зарослях, – услыхал я другой голос.
– Ничего я не прятался! – заявил я и поспешил к двери генетика
Вышел из-за крайней кадки фикуса27 и увидел, что рядом с Серго стояла великанша в салатовом халате. Я люблю этот цвет28. Это и есть профессор?
– Пошли со мной, Кампестре Эл! – сказала она и направилась по коридору. Серго помахал мне рукой и куда-то потопал с сумкой, а я поспешил за генетиком со странным именем, которое я увидел на двери.
Мы вошли в какое-то большое помещение с вертикально стоящей у стены белой колонной. Она открыла в ней дверцу.
– Разденься и зайди!
– Зачем раздеваться? – я не хотел потерять свой комбинезон.
– Нужно провести исследование твоего организма. Одежда мешает. Стань на овал, который нарисован на полу. Так. Что у тебя в ухе? Фон? Давай его сюда. Тебя обернёт полотно датчиков. Это не больно, но немножко щекотно. Ты боишься щекотки? А потом пойдём к профессору.
Понятно. Она совсем не профессор. И каков же он?
– А от меня не будут отрезать кусочки? – снаивничал я. Она только рассмеялась.
Процедуру я пережил стоически. Было страшно, но я терпел все эти прикосновения, освещения, обмывания и обветривания. Я этим гигантам не верил ни на черешок. Но у меня и выхода не было. Нужно было изображать тупого аборигена из туннеля…
Я вывалился из аппарата, а гигантесса дала мне совсем другую одежду. Какой-то балахон. Я спросил о своём комбинезоне, но великанша не ответила. Она наблюдала, как я одевался. Потом указала на дверь. А сама пошла за мной.
А профессор, в кабинет которого мы пришли после процедуры, был не страшным, а смешным. Все гиганты, даже гигантессы, имели волосы на голове. А у этого – ни волосинки, как у народа Дерева. Кожа у него не была зелёной (значит, он не лист!), но как бежевая кора лещины